Огненный дождь - Денис Субботин

Князь всё же не удержался, обнял ещё раз сына и жену, тряхнул за плечи обиженных и униженных Любослава и Тверда, низко поклонился перед Добросветом… Всё. Больше тянуть нельзя. Лютень бегом, не оглядываясь более, взбежал по сходням на борт «Лебедя» и огромный струг, повинуясь слитному движению дюжин гребцов, плавно и легко на первый взгляд отовалил от причала. Князь больше не оборачивался. Всё что надо было сказать, было уже сказано. О чём ещё можно говорить?! Долгое прощание – лишние слёзы. И князь не оборачивался до тех пор, пока его струг – первым из всего ключа[23], не вышел за пределы гавани…

3.Ярослав и Тилла. Латырского море. Борт струга «Шатун», 23 день Липеца. Вечер.

Ярослав так умотался за время подготовки к походу, что как только его струг с красивым и романтичным именем «Шатун» вышел в открытое море, завалился спать. Грести сейчас не требовалось – дул сиверко и корабли шли под парусами. Все эти сотни и сотни боевых и торговых кораблей, на которых плыли двадцать тысяч воинов. Ну, почти двадцать – княжеская тысяча, городовой полк Холмграда, дружины острожных кметей да ополчение смердов. Почти двадцать тысяч и наберётся. Наверное, со стороны это выглядело величественно и страшно – почти две тысячи кораблей и ладей под белыми парусами, медленно вспарывающих своими острыми носами тёмно-свинцовые воды Латырского моря. Ярослав не стал любоваться. И видеть уже доводилось, пусть и в меньшем числе, и спать слишком хотелось…

Так и проспал до самого вечера. До того мига, когда Коло уже укрылось за виднокраем[24], а Влесово Колесо ещё не осветило море своим мертвенно-бледным светом. И даже звёзды лишь только начали загораться на небе… Тогда его разбудил верный Яросвет:

-Вставай, набольший воевода зовёт!

-Что за… - пробормотал Ярослав, но сам уже вставал. Набольший воевода Радовой, брат князя, слыл среди воинов крутонравым и вряд ли стерпел бы ворчание или неповиновение. А на таком небольшом корабле, как струг, всё видно и слышно…

Пришлось натягивать сапоги, спешно приводить себя в божеский вид и всего через четверть часа сотник уже замер перед Радовоем – вытянувшись в струнку и придав роже соответствующее отсутствующее выражение.

Впрочем, непохоже было, чтобы Радовой собирался его за что-то распекать. И сотня, и сам струг были готовы к походу, снаряд и кони размещены удачно. Не за что было ругать сотника Ярослава!

-Ты мне кажется жаловался, что знахаря у тебя в сотне нет? – вдруг спросил воевода, явно сам смущённый своим вопросом.

-Так, воевода! – ответил Ярослав. – Ждан, конечно, заменяет его… Но он лишь малые раны залепить может. А перелом там или, упаси нас Род, рану в живот, ему залечить не под силу!

-Ну, тогда радуйся! – как-то хитро улыбнулся Радовой. – Нашёл я тебе… ведуна. Травник из лучших! Пожалуй, даже в дружине князя нет такого… м-да!

-Ну да! – вольно, как и можно ветерану в разговоре со своим командиром, возразил Ярослав. – Это кто ж может с Перваком Твердичем сравниться?

-Эй, травник! – как-то странно окликнул воевода…

Ярослав услышал за спиной смешки воинов, резко развернулся… и не сдержал удивлённого возгласа. Тилла, одетая в доспех, с тяжёлым мечом у пояса и сумкой травника через плечо выглядела, может и воинственно… Вот только Ярослав, как и любой муж, предпочитал видеть женщину в понёве и убрусе. Ну, или если девка, а не баба мужатая – с косой. Тилла же, правильно рассудив, что под шлем косу не упрячешь, обрезала волосы по плечи и выглядела сейчас странно. Вроде и не баба, но точно – не мужик.

-Ты что здесь делаешь? – осипшим голосом, в котором любой бы прочуял злость и растерянность, спросил Ярослав. – Что ты, девка, делаешь на боевом корабле?!

-Постой, сотник! – одёрнул его Радовой, уже неприкрыто веселясь. – Ты что ж своего боевого товарища честишь?! Тилла отныне – травница твоей сотни… И не перечь! Сам князь дозволил!

Тилла, покрасневшая до брусничного цвета, внезапно заговорила – жарко и обиженно:

-Кто лучше меня травы ведает? Уж точно не Ждан! Кто Живу умолит не дать воину уйти? Я! И в бою обузой не буду. У тебя в сотне, Ярослав-сотник, мало кто так стреляет из лука, как я! Может, и вовсе никто!

-Я сказал: нет! – резко возразил Ярослав, на миг забывшись.

-А я сказал – да! – вдруг громыхнул за спиной резкий и жёсткий голос Радовоя. – Я лично Тиллу проверил. Девка умна, добрый стрелок и хороший травник… травница. К тому же, кощуны ведает и рассказывает интересно. Она пойдёт с твоей сотней… Но если в первом бою хоть малость подведёт, можешь изгнать её к лешим! Я против не буду!

-То есть она будет под моим началом? – внезапно жестоко улыбнувшись, переспросил Ярослав. – Так, воевода?

-Так! – ещё не понимая, к чему тот клонит, подтвердил Радовой. Зелёные глаза ярко сверкнули в звёздном свете.

-А сейчас?

-Ну, если ты принял её под свою руку… - Радовой, кажется, некоторое время колебался, прежде чем ответить.

-Травник, быстро за борт! – резко приказал Ярослав, стараясь на Тиллу не смотреть. – Ну, что стоишь?!

-Сотник… - начал было Радовой, но замолк, поняв.

Тилла на миг взглянула на Ярослава, не понимая и не веря своим ушам. Её голубые глаза раскрылись широко – шире некуда…

-Приказ сотника – закон для тебя! – резко сказал Ярослава. – Прикажу со стены крепостной прыгнуть, прыгнешь! Прикажу… любой мой приказ должен быть для тебя законом! Нет – не держу тебя!

В следующий момент, закусив губу и быстро развернувшись, она бросилась к борту, увернулась от рук Яросвета и вспрыгнула на фальшборт. Как раз между двух убранных внутрь…

-Стой! – громко сказал Ярослав. – Кончено…

Тилла обернулась и сотник со смущением заметил слёзы в её глазах.

-Кончено, Тилла! – миролюбиво сказал Ярослав. – Я беру тебя… травница!

-Но я ещё не прошла испытание! – возразила девушка. И, сильно оттолкнувшись, прыгнула за борт. Только выступки мелькнули в свете одинокого факела…

За бортом громом раздался плеск, дружинники толпой бросились смотреть и кто-то, кажется Третьяк, ахнул:

-Утопла девка!

-Дура!.. – зло выплюнул слова Ярослав, расстёгивая пояс и первым махнул через борт. Следом за ним в воду прыгнули ещё несколько воинов…

Вообще-то плавать в воде в доспехе – занятие не из простых даже для опытных воинов. Булатная кольчуга легка, но в воде металл сковывает движения, мешает двигаться быстро и утомляет руки сверх всякой меры. Потому в воде и под водой дружинников с детства учат плавать по-особому. Но то – в воде дневной, светом Коло просвеченной, прогретой… В тёмной, ночной воде, наверное, другие боги властвуют. И потом… тут – открытое море!