Царские и шамилевские крепости в Дагестане - Булач Гаджиев

Будем откровенны. Драматургически пьеса, оказывается, была слабой. Зрители часто не понимали, что и где происходило. Это замечание относилось к актерам. А цирковая часть спектакля оказывалась великолепной и вызывала аплодисменты петербургской публики.

В том же 1850 году в Ярославле гастролировала труппа Терци, она ставила «Блокаду Ахты» с военными эволюциями, маршами, контрмаршами, джигитовкой, стрельбой в цель, фехтованием на шпагах, пальбой из ружей, штурмом крепости, при участии 150 человек[19].

Считают, будто на одной из постановок пьесы присутствовал император России. Понравилась постановка Александру II или нет, мне неизвестно. Царю участники ахтынских событий объяснили, что большую помощь в защите крепости оказал дагестанец по имени Алисултан. И, что он и дочь бывшего коменданта, прекрасная Нина, любят друг друга. Александру II оставалось только благословить их союз.

Ахмед Агаев добавляет, что Алисултан Курбанали достиг чина генерал-майора, погиб, участвуя в русско-турецкой войне 1877–1878 гг.

Вернемся в Ахты. … В 1859 году в крепости была открыта школа для детей солдат и местного населения. Русскому языку и другим премудростям маленьких лезгин обучал врач Лебедев.

Одна из страниц жизни дагестанского революционера Кази-Магомеда Агасиева также связана с укреплением. Как-то, узнав, что солдаты недовольны существующими порядками, он решил проникнуть на территорию укрепления. Но как это сделать? Из гражданского населения туда пускали только русских, которые ходили в церковь помолиться. При содействии солдата Афанасьева Агасиев «принимает» христианскую веру, посещает крепость, чтобы среди нижних чинов распространить листовки, запрещенную литературу.

Ахтынское укрепление было еще раз заблокировано. Это случилось во время всеобщего восстания в Дагестане в 1877 году.

Заканчивая рассказ об этом примечательном месте, хотелось бы обратить внимание общественности на то незавидное состояние, в каком находится бывшая Ахтынская крепость – памятник и свидетель многих событий.

Кизляр

Кизляр в русской литературе впервые упоминается в 1616 году астраханским воеводой под названием Кирды-аул. Предполагают, что в нем жили кумыки. Заслуженный учитель Дагестана А. И. Солоненко, изучавший историю города, считает, что в конце XVI – начале XVII вв. из Закавказья в Кизляр начали переселяться армяне и грузины. Затем, во время персидского похода императора Петра I – в 1722 г. поселяются русские. В 1835–1836 гг. генерал Левашев проводит фортификационные работы, превращая Кизляр в крепость.

К этому времени город состоял из несколько слобод:

1. Курчи-аул – населен кумыками;

2. Курце-аул – населен грузинами;

3. Арментир – населен армянами;

4. Станица терских казаков;

5. Тезик-аул – населен ногайцами;

6. Окочир-аул – населен кумыками;

7. Солдатская слобода и, наконец,

8. Казанте-аул – населен казанскими татарами.

Русский населенный пункт Кизляр основан в 1725 году. В 1773 г. Кизляр – уже город уездного значения и представлял собой по внешнему виду пятиугольник, стены которого были сделаны из дерева и земли. В городе жили люди самых различных национальностей: русские, кумыки, армяне из Эндирей-аула, грузины-переселенцы, китайцы, персы, а с середины XVIII века – в основном русские.

К этому времени Кизляр делается знаменитым центром виноградарства и виноделия, но поскольку город окружали болота, Кизляр получил и вторую известность, как место, где человек непременно заболевал малярией. При этом слегший в постель считался обреченным. В городе не было не только врачей, но и лекарств. Только катастрофические размеры смертности населения привели к тому, что 8 августа 1828 г. в Кизляре власти, наконец, открыли аптеку. Упомянем, кстати, что она являлась и первой в Дагестане.

Еще в 1748 г. здесь была создана специальная комиссия по крещению. Как сообщают некоторые источники, в 1798 г. 11 тыс. карабахских меликов приняли новую религию, и многие из них переселились в Кизляр.

Кизляр привлекает к себе внимание царских генералов с самого начала покорения Дагестана. К 1818 году была создана кордонная линия от Моздока до Кизляра, где стояли Моздокский и Гребенской казачьи полки и другие воинские части. К этому времени Кизляр – один из известных на Северном Кавказе торговых центров. Город приносил казне значительный доход. В связи с этим, а также в связи с опасностью, грозившей со стороны горцев, А. П. Ермолов в рапорте на имя Александра I от 20 мая 1818 г. просил согласия царя на создание укреплений в Аксае, Андрей-ауле и Костеке и далее – вплоть до реки Сулак.

Во время Кавказской войны царское командование нередко задерживало торговцев из числа дагестанцев. Так, когда пробравшиеся через кордоны андийские купцы с бурками появились на кизлярском базаре, они оказались арестованными.

В связи с тем, что Шамиль не имел возможности производить торговый обмен непосредственно с русскими купцами, он возлагал такие операции на «мирное» население, чаще всего на кумыков, живущих на плоскости. Через них на базарах Кизляра, Дербента, Темир-Хан-Шуры закупались, говоря сегодняшним языком, «стратегические» товары, которые затем тайно переправлялись в горы. К таким товарам относились сталь, железо, медь, соль, ткани, порох и т. д.

В конце 1853 г. Шамиль отпустил чеченскому и салатавскому наибам по 60 рублей серебром, чтобы через «мирных» горцев закупить железо и сталь. И действительно, 26 ноября в Аух было доставлено 16 пудов того и другого металла. Как только это стало известно царскому командованию, оно дало указание: «Принять меры, чтобы в Кизляре была прекращена продажа помянутых металлов кумыкам по 1 апреля 1854 года». Кизлярский городничий отвечал, что он взял с торгующих подписку о прекращении продажи металлов воюющим горцам. Кроме того, был установлен таможенный надзор, следивший за «не выпуском за Терек к кумыкам и другим… горцам железа и стали ни в сыром, ни в переделанном виде».

Близ укрепления имел небольшой клочок земли отставной офицер Иван Багратион. В его семье в 1765 г. родился мальчик Петр, впоследствии один из учеников гениального русского полководца А. В. Суворова и будущий герой Отечественной войны 1812 г. После Бородинской битвы Наполеон назвал П. И. Багратиона лучшим из русских генералов.

К стихотворению Лермонтова «Сон».

Багратион по происхождению грузин. Но мы, дагестанцы, также гордимся знаменитым полководцем: он был нашим земляком.

Нужно отметить, что вообще судьба семьи Багратионов связана с Дагестаном. Мать Петра Ивановича, прожившая здесь много лет, похоронена в Кизляре. Вероятно, там же погребен и отец-полковник. Родной племянник полководца, Иван Романович Багратион, с 1854 по 1859 г. командовал 1-м Дагестанским конно-иррегулярным полком…

27 февраля 1837 г. за стихотворение «Смерть поэта» М. Ю. Лермонтов по приказу императора был выслан на Кавказ. Из Ставрополя он должен был отправиться в свой полк, стоявший в Кара-Агаче. Но, узнав, что два эскадрона полка идут на «лезгинскую линию», поэт решил изменить свой маршрут, отправившись, прежде всего, в Кизляр.

Начальником крепости в дагестанском городе служил тогда участник войны 1812 года Павел Катенин. К нему-то, получив разрешение своего родственника генерал-майора П. И. Петрова, начальника штаба «Кавказской линии», и поехал М. Ю. Лермонтов.

В Кизляре поэт был принят очень хорошо, но вскоре он заболел малярией. Болезнь была настолько сильна, что Лермонтову пришлось срочно отправиться в Ставрополь и немедленно лечь в госпиталь. После некоторого улучшения состояния здоровья он направился отсюда в Пятигорск.

Кизляр посетил и другой великий сын России – Лев Николаевич Толстой. Всего два года с небольшим пробыл на Кавказе Л. Н. Толстой. Приехал он сюда в 1851 году 28-летним юношей, а уехал писателем с всероссийским именем.

27 мая этого года Толстой со своим братом Николаем Николаевичем из Астрахани переехал в Кизляр. Хотя стояла весна, но запах пороха преобладал здесь над запахом степных трав и цветов. В город ежедневно прибывали участники сражений, доставлялись раненые. На ночь крепостные ворота запирались, и плохо приходилось тому, кто задерживался в степи. Но с утра жизнь в крепости и ее окрестностях снова пробуждалась. На дороге показывались солдаты, а то и миловидные казачки, с достоинством восседавшие на арбах. Нетрудно было разглядеть рядом с женщинами и ствол ружья. Вся эта «экзотика» оставляла определенный след в памяти писателя.

Снова Лев Николаевич Толстой попадает в Кизляр через год – в апреле 1852 года. Неудобства дорожной жизни, отсутствие правильного режима расшатали его здоровье. И вот писатель едет в дагестанский город, чтобы проконсультироваться у врача, но местный эскулап оказался далеко не тем, за кого себя выдавал. «Никакой пользы не делает, только врет», – записал о нем в своем дневнике Л. Н. Толстой.