Экватор - Брайан Олдисс

— Очень любезно было с вашей стороны зажечь костер, — сказал Будда. Мы уже устали обыскивать эти маленькие острова.

После этих слов Тони понял, что нашли его отнюдь не случайно. Ему стало еще больше не по себе, когда он понял, что существует только один источник, из которого они могли узнать, что он все еще жив. Не подумав, он выпалил:

— Где Бенда Иттаи?

Будда рассмеялся. Его смех был похож на кашель.

— Она у нас в руках. Она глупа, но опасна. Мы давно подозревали ее и наконец устроили ловушку, в которую она и попалась. Мы сказали, что оставим ее одну, но там был спрятан наш человек. Когда она вернулась — одна, без вас — он слегка прижал ее, и она быстро раскололась.

Но что бы они ни сделали с ней, она его все-таки не выдала, не сказала, где именно она его высадила. Славная девчонка, а что роскианка, так это не ее вина. У Тони просто сердце разрывалось от жалости при мысли о том, что ее поджидало на кече. Он вспомнил ее нервное состояние, и перед его глазами внезапно всплыло ее лицо.

— Ты дьявольски умен, Будда! — закричал он. — Смотри, как бы не помереть от избытка мозгов!

— Не сегодня, — ответил Будда. — Идите сюда, Тони. Мне надо знать, что успела сказать вам эта Иттаи.

Так вот почему они не убили его сразу! Они хотели сначала выяснить, не сболтнула ли ему Бенда чего лишнего.

Не отвечая, он повернулся и побежал по пляжу, петляя между деревьями. Почти сразу же началась стрельба: шипение дальнобойного роскианского револьвера калибра 88 ни с чем нельзя было спутать. Но он уже был среди деревьев, в их успокоительной и надежной темноте.

Он сразу же начал забирать влево, чтобы под укрытием деревьев поскорее выйти обратно к морю. Время от времени он оглядывался. Будда и его подчиненный в первое мгновение застыли на месте. После той трусости, которую выказал Тони, побывав в их руках, они никак не ожидали от него решительных действий. Посовещавшись, они взяли с лодки фонарь и быстро пошли по пляжу, выкрикивая его имя.

К тому времени Тони уже зашел к ним с фланга. Он забрался на низкую скалу недалеко от пляжа. Проведя рукой по земле, нашел три увесистых булыжника.

Сейчас роски подбегали уже к концу пляжа. Тони задержал дыхание. И вот они вскрикнули, фонарь отлетел в сторону, и они свалились в ловушку, изготовлению которой Тони посвятил несколько часов. Чтобы застраховаться от всяких неожиданностей, Тони воспользовался шпагой и киркой и вырыл в песке яму — как раз на той тропинке, по которой пошел бы всякий, высадившийся на остров. Прикрытая гнилыми досками из форта и слегка присыпанная сверху песком, яма стала великолепной ловушкой. И стоило только роскам ступить на прогнившие доски — как те моментально обрушились под их тяжестью. Благодаря особой сыпучести песка в этих местах, края ямы сразу стали обваливаться и засыпать их.

Но преимущество Тони было лишь временным — от силы несколько минут. Когда роск, оставшийся в лодке, выпрямился, чтобы посмотреть, в чем там дело, Тони кинул в него первый камень. Фигура роска четко была видна на фоне светлой воды, и он находился всего в нескольких ярдах. Камень ударил его по руке. Он развернулся, выхватывая свой 88-й, но булыжник размером с хороший ботинок угодил ему в живот.

Почти сразу же Тони соскочил с низкого уступа скалы и бросился на роска, сбив его с ног. Третий камень опустился на голову, и роск остался недвижим.

Тони быстро стащил его на мокрый песок, выпрыгнул сам и начал сталкивать лодку в море. Затем он взобрался на борт и поднял парус. Пуля с берега разбила фонарь на мачте; Тони почувствовал, как на него брызнуло стеклом и маслом. Он засмеялся.

Обернувшись, он увидел две черные фигуры на фоне песка: роски выбрались из ловушки и бежали к воде. Они опять выстрелили. Большие пули с плевком погрузились в море, в то время как Тони распластался на дне лодки.

Роски плавали, как акулы. В первый год их пребывания на Земле, еще до того, как начались всякие осложнения, они участвовали в Олимпийских играх и с легкостью выиграли все водные призы. Без всякого сомнения, они могли плыть так же быстро, как и рыбачья лодка, подгоняемая легким бризом.

Шаря по дну лодки, стальная рука Тони нащупала револьвер, выроненный роском. Шепча неизвестно кому слова благодарности, он твердо сжал рукоятку.

Будда и его спутник разыскали фонарь и, направив луч в море, продолжали стрелять. Их фигуры представляли отличную мишень. Чуть приподняв голову, Тони прицелился в военного полковника, стараясь приспособиться к движению лодки и не обращая внимания на то, что большая пуля прошипела буквально в нескольких дюймах от его лица.

Странно было убивать человека в такую прекрасную ночь.

…Сейчас!

Роскиапское оружие было великолепно. Тони не почувствовал никакой отдачи. На пляже у самой воды Будда что-то квакнул, как лягушка, и рухнул в море вместе с фонарем.

— Боже ты мой! — уважительно произнес Тони.

Он повторял это вновь и вновь, пока его лодка набирала скорость… Шок после убийства прошел, и наступило ликование. Тони ощутил такое варварское упоение, что даже испугался. Он мог сделать все. Он мог спасти мир!

Восторги поубавились, когда он задумался, есть ли у росков загробная жизнь и — если есть — то где сейчас может быть Будо Будда, тело которого плавало в воде.

Впрочем, Тони быстро переключился на более насущные вопросы.

До полуночи оставалось еще часа полтора. Время скользило со скоростью рыбачьей лодки. Мюррея нужно было найти прежде, чем до него доберутся роски, если, конечно, он еще не попал к ним в руки. Очевидно, первое, что должен был сделать Тони, достигнув берега, это доложить обо всем Стобарту или любому другому агенту Службы Безопасности. Продолжать в одиночку гоняться за Мюрреем было глупо, и все же Тони поймал себя на мысли, что хочет именно этого — встретиться с ним лицом к лицу…

Да, он хотел убить этого здорового, немногословного космического волка. Даже — и он с испугом почувствовал в себе нарастающее возбуждение мечтал его убить!

Но другая — спокойная — половина его мозга просто хотела решить загадку исчезновения Мюррея и понять, что за этим крылось. Просто! Тони снова вспомнилась Луна, Сектор 101. О том, что там произошло, Мюррей сказал одно, а Стобарт — совсем другое. Они оба могли говорить правду и оба могли лгать, но что произошло в действительности — большой вопрос. Правда была похожа на гравитацию: она существовала всегда, по многие просто не обращали на нее внимания.

Сунув в карман роскианский револьвер, Тони глубоко вздохнул. Он вспомнил одно из самых первых своих впечатлений. Ему было три года. Он выбрасывал из коляски игрушки. Игрушки падали на землю. Каждый раз, когда он бросал игрушку, она падала на землю. Вниз.