Сверкающие огни - Барбара Картленд

— Но мне еще совсем мало лет, тетя, — запротестовала девушка.

— На днях я тут задумалась, кто из мужчин тебе подойдет, — сказала леди Флэдбери. — И у меня получился довольно длинный список молодых людей, которые с удовольствием предложат руку и сердце красивой, умной и богатой девушке.

Кассандра ничего не ответила, и она продолжила:

— Я думала, вы с отцом приедете в Лондон на время сезона. Он не просил меня сопровождать тебя в Букингемский дворец, и я поняла, что Джеймс собирается это сделать сам.

— Наверное, — равнодушно ответила Кассандра. — Последний королевский прием — в конце мая, так что у нас еще полно времени.

— Если тебя будут представлять, твой отец должен сообщить об этом заранее.

— Может быть, он еще не получил ответа, — предположила Кассандра. — Мне кажется, что для дебютантки я уже слишком старая.

— Чушь! — воскликнула леди Флэдбери. — Тебя должны представить рано или поздно. Прекрасный повод для этого — замужество.

— Когда я найду себе жениха!.. Может быть, как вы мне говорили раньше, все подходящие женихи увлечены хористками из мюзик-холла? И много таких молодых людей среди аристократов?

— Достаточно много, — ответила леди Флэдбери. — По поводу герцога Бьюфорта даже шутка ходит. Он является кавалером ордена Подвязки, и однажды какой-то чрезмерно любознательный француз спросил его, что за буквы «К.П.» стоят после его имени, и тот ответил «Конни Пилхрист».

Кассандра засмеялась.

— Значит, среди завсегдатаев, пропадающих у служебного входа в театр, много аристократов?

— Слишком много, чтобы обо всех тебе рассказать, — ответила тетя Элеонора.

Кассандра глубоко вдохнула. Придется пойти на больший риск, чтобы получить необходимую информацию.

— А сын папиного друга герцога Альчестера? — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал равнодушно. — Связано имя молодого герцога с кем-нибудь?

— Прошлой зимой его все время видели с актрисой, — ответила тетя. — Не могу вспомнить ее имя. Что-то вроде Бетти. Но вряд ли это серьезно. Тем не менее у меня нет сомнений, что у него страсть к актрисам. Леди Лоури только на прошлой неделе говорила, что он отказался от всех приглашений.

— Выдумаете, он захочет жениться на ком-нибудь из этих девушек? — спросила Кассандра.

— Меня бы это не удивило, — ответила леди Элеонора. — Леди Лоури говорит, что эти раскрашенные девицы внушают такую сильную страсть, что молодые люди потом не могут избавиться от нее.

— Может быть, этому… есть объяснение? — уныло пробормотала Кассандра.

3

На следующее утро Кассандра проснулась рано и, сообразив, что через час ее придет будить Ханна, встала и раздвинула шторы. Потом вынула из ящика письмо отца, которое он адресовал Лили Лэнгтри. Она посмотрела на конверт и осторожно его вскрыла.

Ровным, четким почерком сэра Джеймса было написано:

Дорогая Лили,

я очень рад, как и все любящие Вас поклонники, огромному успеху, сопутствующему Вашим выступлениям на обоих берегах Атлантического океана. Мне посчастливилось увидеть Вас в «Угрозе». Хочу сказать, что Вы не только великолепная актриса, но и необыкновенно обворожительная женщина.

Я хотел бы Вам представить свою дочь, которой очень горжусь. Как и многие другие, она хочет познакомиться с самой красивой женщиной в мире. Я знаю, Вы будете к ней добры, Лили. Хочу заранее выразить Вам свою признательность.

Как всегда у Ваших ног.

Кассандра очень внимательно прочла письмо, подумав, что оно очень сентиментальное, но, возможно, такая женщина, как Лили Лэнгтри, ждет, чтобы мужчина именно так пылко выражал свой восторг. Взяв лист бумаги, привезенной с собой из дома, она стала копировать почерк отца. Кассандра и раньше это делала просто ради развлечения.

— Ты пишешь гораздо лучше, чем любой человек из тех, кого я знаю, папа, — сказала она. — Но у тебя такой четкий почерк, что любой фальсификатор может его подделать.

— Возможно, он окажется не таким искусным, как ты, — засмеялся сэр Джеймс. — Но теперь я буду осторожнее, чтобы ты не разорила меня!

После нескольких попыток Кассандра обнаружила, что совершенно невозможно отличить написанное ею, если, конечно, этот человек не эксперт, от написанного рукой сэра Джеймса. Она полностью скопировала первую часть письма, а начиная со слов «Позвольте мне представить вам…» написала:

Позвольте мне представить Вам мисс Сандру Стэндиш — молодую актрису, дочь моего старого друга, и попросить исполнить ее небольшую просьбу. Она очень давно восхищается Вами. Но, кроме чести быть представленной лучшей актрисе Англии, девушка мечтает о знакомстве с молодым герцогом Альчестером.

Я, конечно, мог бы это и сам сделать, но, к сожалению, не могу сейчас найти время, чтобы выбраться в Лондон. Поэтому очень Вас прошу, помогите ей. Когда мы с Вами встретимся в следующий раз, я буду в долгу.

Кассандра закончила и подписала конверт, а письмо отца порвала на мелкие кусочки и выбросила, за ним последовали все неудачные экземпляры. Встав из-за стола, она убрала письмо. Потом вдруг ей в голову пришла идея.

Девушка подошла к туалетному столику и из нижнего ящика достала шкатулку с драгоценностями, с которой обычно путешествовала и которую Ханна никогда не выпускала из рук. Для такой молодой девушки в шкатулке находилось слишком много драгоценностей, но сэр Джеймс любил, чтобы его жену и дочь украшали лучшие бриллианты, поэтому леди Элис и Кассандра к каждому Рождеству и Дню рождения получали великолепные камни.

Со дна шкатулки девушка достала кожаную коробочку, в которой на бархате лежала большая бриллиантовая звезда. Это был один из немногих подарков отца, который, как ей казалось, не совсем соответствовал его изысканному вкусу. Было в драгоценности что-то слишком броское, вызывающее. Бриллианты казались слишком большими, а оправа не такой изящной, как в его обычных подарках, но в ценности броши сомневаться не приходилось. Кассандра подумала, что звезда будет подходящим подарком для миссис Лэнгтри.

Ее всегда удивляло количество и ценность украшений актрисы, которые каждый раз, когда она в них появлялась, подробно описывались в газетах. История ее восхождения к славе началась, когда она вместе с мужем приехала в Лондон и была настолько бедна, что на ней было одно-единственное черное платье, перешивавшееся множество раз, о чем, уже будучи страстным увлечением принца Уэльского, она любила рассказывать.