Мотылёк (СИ) - Драч Маша

— Хочешь пособирать? — спросила я.

— Почему нет? — Калэб открыл коробку и высыпал все фрагменты на стол.

Не знаю, сколько мы занимались сборкой, но в глазах у меня уже знатно начало рябить до того, как мы успели преодолеть половину намеченного пути. В желудке заурчало, и я с досадой вспомнила о своем недоеденном завтраке. А все из-за Лероя. Черт! Вновь он пробрался ко мне в мысли! Урод!

— Обед готов, — вдруг заявила Хэтти, возникнув на пороге гостиной. Это была не женщина, а настоящее золото! Как только я подумала о еде, она меня обрадовала такой шикарной новостью. Теперь-то я и крошки в своей тарелке не оставлю.

В этот раз мне удалось попробовать гребной крем-суп. Такая вкуснотища, что у меня даже слезы на глазах навернулись от удовольствия. Знаю. Мои шаловливые нервы иногда дают о себе знать. Роль няньки мне нравилась все больше. Я была готова даже рот вытирать Калэбу после выпитого им стакана молока, только бы меня никто не трогал. Но, похоже, многого я хотела.

Уже к вечеру, я сидела вместе со своим новым другом, вроде как Хозяином на диване, и читала ему всякие сказки. Калэб прижав маленькую круглую подушку к груди, с невероятным интересом слушал меня, переживая за вымышленных героев. Умора! Я остановилась на том моменте, когда путники в виде: Страшилы, Железного Дровосека, Трусливого Льва и девочки Дороти добрались до заветного Изумрудного города.

В гостиную вошел Лерой. Он был хмур и предельно серьезен. Я тихо сглотнула и крепче вцепилась пальцами в обложку книжки. Непринужденная атмосфера этой комнаты была жестоко уничтожена тяжелой энергетикой Грейсона.

— А мы сказки читаем, — проговорил Калэб, явно не ощущая того дискомфорта, что начал меня мучать из-за присутствия его старшего брата.

— Хорошо, — кратко бросил Лерой и, расстегнув пуговицы пиджака, направился к лестнице, а затем вдруг остановился. — Ты, — он глянул на меня. — Идем, искупаешь меня, а потом будешь ожидать моего прихода в спальне.

Вот так поворот! Я изумленно посмотрела на Грейсона. Совсем охренел что ли?! Я ему еще должна помогать купаться. На беззащитного ребенка, он в отличие от Калэба не похож. А значит, под этим невинным действом определенно что-то кроется.

— Чего сидишь? — рявкнул Лерой. — Идем

— Продолжим позже, — обратилась я к Калэбу, вручая ему книжку. Он ничего не ответил, только растерянно поглядел на меня, а затем на брата.

Когда я поднималась по лестнице, то почувствовала, что мои ноги внезапно стали ватными. Меня охватил не то, что бы страх перед Лероем, а скорее какое-то негодование или даже тревога. Я не была верующим человеком, да и трудно являться таковой, когда вокруг происходит подобная дрянь. Но глядя на широкую спину Грейсона и сжатые руки в кулаки, я мысленно стала молиться, чтобы этот человек не навредил мне или хотя бы просто оставил живой. Молитв я никаких не знала, поэтому обращалась к богу как к другу или отцу, который мог мне помочь.

Я совершенно не знала, чего стоит ожидать от Лероя и видимо именно неизвестность и пугала меня. Мне привычней знать наперед, что меня ожидает, так ведь всегда проще. А сейчас… Все напоминало мне один из тех кошмаров, что часто мучают по ночам.

Оказавшись на втором этаже, мы прошли вдоль длинного коридора. Грейсон толкнул черную неприметную дверь, и я вслед за ним вошла в ванную комнату. Похоже, она была предназначена исключительно для Лероя, судя по всяким принадлежностям и комплекту чистого белья, что был аккуратно сложен на небольшом белом столике.

В ванной имелась и душевая кабина, и крупная джакузи. В воздухе витал приятный аромат чистоты и свежести. Я топталась на пороге, пока Лерой сняв пиджак, включил кран, чтобы наполнить джакузи горячей водой. Пока она набиралась, Грейсон принялась расстегивать свою белую рубашку. Я старалась не смотреть в его сторону, но меня уж сильно привлекла его спина, а в особенности татуировка. Вдоль позвоночника был изображен хребет, который к лопаткам расходился в разные стороны, словно крылья, то ли дракона, то ли еще какого-то мифического существа. Крылья эти захватывали собой плечи и заканчивались где-то на уровне локтей. Эта татуировка вызывала во мне противоречивые чувства: и опасность, и некий восторг и даже изумление. Лерой небрежно бросил рубашку на тумбочку, что стояла рядом с раковиной, и расправил плечи, разминая их. Мне вдруг показалось, что крылья зашевелись, будто бы готовясь к полету. У меня мурашки по коже прошлись.

Грейсон повернулся ко мне и на его рельефной груди я увидела морду быка с налитыми кровью глазами. Изображение казалось до того натуральным, что мне думалось еще мгновение и этот бык вспорет мене живот своими огромным рогами. Пожалуй, именно это животное наиболее точно подходило Лерою. Теперь я буду отожествлять его исключительно с быком — агрессивным, злым и жестоким существом.

Грейсон окинул меня тяжелым изучающим взглядом, от которого мне стало трудно дышать, будто кто-то на грудь возложил каменную глыбу. Затем Лерой стал медленно наступать в мою сторону, точно как тот его бык на груди. Я осталась стоять на своем месте, не желая проявлять страх перед этим человеком. Грейсон подошел ко мне вплотную, и я отчетливо увидела, как красные глаза быка с высока, смотрят на меня, будто в очередной раз, доказывая, кто здесь главный.

Лерой схватил меня за подбородок и поднял мою голову вверх. Наши взгляды встретились. Я поежилась, чувствуя, что Грейсон, будто пронзает меня ножом и медленно проворачивает рукоять. Иначе описать его взгляд я просто не могу. В этот миг мне показалось, что я действительно превратилась в мотылька, которого огонь насильно привлек к себе. Мои крылья еще не опалены, но все идет именно к этому.

— Подними руки, — скомандовал Лерой, отпустив мой подбородок.

Я подняла руки, и он тут же стянул с меня свитер. Теперь я была лишена своей «брони» и этот факт заставлял сильно занервничать. Грейсон бросил мой свитер к своей рубашке и вновь просканировал взглядом. Я стояла перед ними в одной тонкой майке и джинсах, а такое ощущение, что на мне вообще никакой одежды нет.

— Тощая, — констатирует Лерой, будто я сама этого не знаю. Так и хочется спросить, на кой черт он тогда вообще притащил меня сюда, раз я такая тощая? Но молчу, нечего будить быка, иначе затопчет насмерть.

Ничего не говоря, Грейсон резко снял с меня еще и майку. По коже прошелся мороз, я инстинктивно скрестила руки на груди, чтобы хоть как-то отгородиться, защититься от этого человека. Лерой посмотрел на мой старый несколько раз перешитый лифчик и едва заметно скривился. А чего он собственно хотел? Я не ворочаю миллионами и не могу позволить себе изысканное нижнее белье, хотя всегда мечтала о нем. Я видела в журналах разных моделей, облаченных в симпатичные кружева, и думала о том, что когда-нибудь я тоже себе позволю такую роскошь. Наивно и тупо.

Огромные ладони Грейсона коснулись моей спины, и мою кожу, будто бы обожгли его несколько хозяйские прикосновения. Огонь коснулся нежной поверхности полупрозрачных крылышек Мотылька. Нащупав застежку, Лерой быстро снял с меня лифчик и бросил его не на общую кучу вещей, а прямо на пол, будто бы это был какой-то мусор. Я прикрыла грудь руками, ощущая, как мои щеки начинают гореть. Приехали! Но я ничего, совсем ничего не могла поделать с подступающим стыдом. Я стояла голая по пояс перед почти что незнакомым мне человеком. Это определенно что-то новое и такая новизна меня дико пугала.

Грейсон склонил голову набок, окинул изучающим взглядом мои выпирающие ключицы, затем схватил меня за руки и с силой развел их в разные стороны. Хотелось его послать, но мы находились в приделах одной комнаты и вряд ли я успею сбежать до того, как Лерой схватит меня. Вся эта ситуация и нервировала меня, и смущала и рождала еще кучу чувств, которых я не могла разобрать.

Схватив мои руки одной своей ладонью, Грейсон провел грубым указательным пальцем вдоль моей яремной впадины, описал полукруг под одной грудью, затем больно ущипнул за сосок. Я вскрикнула от острой боли, что окатила меня и сосредоточилась ноющим ощущением внизу живота.