Золотой век Бразилии. От заокеанской колонии к процветающему государству. 1695—1750 - Чарлз Ральф Боксер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Процесс добычи аллювиального золота был простейшим. Единственным инструментом был большой неглубокий, конической формы лоток, деревянный или металлический (батейя), который старатель держал обеими руками. Он заполнялся речным гравием с примесью кварца, в котором присутствовали частицы золота, и заливался с верхом водой. Затем лоток медленно вращали круговыми движениями, сливая понемногу воду с пустой породой, пока золото не осаждалось на дне и его можно было увидеть. Гравий редко залегал непосредственно на поверхности земли, его находили на различной глубине под слоем почвы, песка и глины. Повсюду в Минас-Жерайсе вся поверхность земли была испещрена оставшимися после добычи золота ямами, словно сотами.
По мере того как истощались запасы россыпного золота, в первой четверти XVIII в. методы добычи все более усложнялись. Начали применяться в основном желобы и гидравлические машины. В некоторых случаях воды реки запруживали или отводили в искусственное русло, чтобы облегчить добычу золота. В противоположность тому, что утверждается, в Минас-Жерайсе осуществлялась подземная добыча в шахтах, но это был особый случай. Дело было в том, что горные породы были рыхлыми и непрочными, но в первую очередь не хватало профессиональных специалистов. Португальцы значительно отставали от испанцев в горном деле, и подземные выработки в Минас-Жерайсе не идут ни в какое сравнение с шахтами Мехико и высокогорного Перу. Добытое золото изменялось по цвету от ярко-желтого до ржаво-серого и черного. Эта последняя разновидность называлась оуру-прету[9]. Золото, имевшее тусклый и грязный цвет, носило название ouro podre. Проба золота, добывавшегося в штате Минас-Жерайс, колебалась между 21,5 и 22,5 карата.
Когда известие об открытии богатейших месторождений золота в 1695–1696 гг. пришло в прибрежные поселения Бразилии, существовало только два пути в золотоносные районы Минас-Жерайса. Самый старый, по которому шли бандейрасы, вел из Сан-Паулу в верховья реки Сан-Франсиску. Его называли «главной дорогой сертана» (Caminho Geral do Sertao). Она шла вдоль реки Параиба, через горный массив Серра-да-Мантикейра и подходила к реке Риу-Гранди, а затем раздваивалась: в направлении реки Вельяс и Риу-Доси. Спустя несколько лет, самое позднее к 1700 г., появился дополнительный маршрут из небольшого порта Парати, в нескольких днях плавания от Рио-де-Жанейро. Его вскоре назвали «старой дорогой» (Caminho Velho), чтобы отличить от более прямой «новой дороги» (Caminho Novo), которая открылась несколькими годами позже. Она вела вглубь страны через труднопроходимую местность и после пяти дней продвижения соединялась у Пиндамонь-ангаба с первоначальным путем из Сан-Паулу. Эти две дороги вскоре слились в одну. Путешественнику требовалось 20 дней, чтобы добраться по ней до первых лагерей золотодобытчиков в регионе Риу-дас-Мортес. К слову сказать, старатели, отправлявшиеся из Сан-Паулу в районы добычи золота, не путешествовали от восхода солнца до заката – в полдень или в 2–3 часа пополудни они располагались на привал. Разбивали лагерь, охотились в буше и ловили рыбу в реке (если таковая была поблизости). Таким образом, в пути они проводили пару месяцев. Те, кто отправлялся из Парати, тратили на дорогу в среднем 3–4 недели.
Еще одна дорога, вскоре ставшая основной, проходила вдоль правого берега реки Сан-Франсиску, которая в то время служила границей между капитаниями Баия и Пернамбуку. К этой реке путь шел из небольшого порта Кашуэйра, центра района по выращиванию табака, поблизости от Салвадора. До реки Сан-Франсиску можно было добраться сухопутным путем из Пернамбуку и даже из Мараньяна. Все пути, проходившие по внутренним районам капитании Баия, сходились к реке Сан-Франсиску у лагеря Матиас-Кардозу. Затем дорога к местам добычи золота пролегала вдоль реки до впадения в нее на 160-й миле реки Вельяс. Здесь, в долине этой реки, располагались лагеря старателей, которые были связаны между собой густой сетью троп. В ближайшем горном массиве Серру-ду-Фриу и в долине реки Жекитиньонья были организованы, кроме того, аванпосты.
Несмотря на то что маршрут Кашуэйра – река Сан-Фран-сиску – река Вельяс был длиннее, чем путь из Парати и Сан-Паулу, он был довольно легким. По берегам Сан-Франсиску через каждые 5–6 миль встречались скотоводческие фермы. Местность уже не выглядела столь дикой, как прежде; имелись достаточные запасы воды. По этому маршруту могли перегонять скот и лошадей, в то время как по горным тропам из Парати и Сан-Паулу можно было передвигаться в основном пешком и редко на мулах.
В 1697 г. даже те, кто скептически воспринял новость о первых открытиях, наконец-то поняли, что запасы золота были несметными. Губернатор Рио-де-Жанейро Артур де Са в июне этого года в письме к королю сообщал, что прииски в Каэте «расположены во множестве вдоль подножия горного хребта, так что старатели склонны верить, что золота здесь хватит надолго». Почти каждый день начинали разрабатывать все новые и новые богатые месторождения на большой территории, где, казалось, в каждой речке, в каждом горном ручье можно было найти золото. Случилось то, что и должно было случиться: первопроходцам из Сан-Паулу был брошен вызов со стороны авантюристов и безработных, съехавшихся сюда со всей страны.
«Бродяги и подлые люди, в большинстве своем вышедшие из низов общества» – такими словами нелестно охарактеризовал пришельцев генерал-губернатор Баии дон Жуан де Ленкаштре.
Иезуит Антонил в своем классическом повествовании об этих днях процветания в Минас-Жерайсе описывал приезд эмигрантов в более учтивых выражениях: «Каждый год прибывают в страну толпы португальцев и иноземцев. Из городов и поселков, с плантаций и из внутренних областей Бразилии приезжают белые, цветные и черные переселенцы и нанятые жителями Сан-Паулу индейцы. Это смешение людей всякого рода и происхождения – мужчины и женщины, молодежь и старики, бедняки и богачи, дворяне и простолюдины, миряне, клирики и монахи разных орденов, многие из которых не имеют в Бразилии ни пристанища, ни монастыря, где они могли бы остановиться». И добавляет, что никто не следил за тем, кто и когда прибыл в район приисков. Эти люди жили в условиях анархии и подчинялись только местным правилам, которые были приняты для разрешения конфликтов, прежде всего в вопросах права владения золотоносным участком на берегу или в русле реки. За преступления никого не наказывали, руководствовались только правом личной мести, и потому было много убийств и воровства. Церковная власть тоже отсутствовала; епископы Баии, Рио-де-Жанейро и Пернамбуку никак не могли прийти к согласию о сферах юрисдикции в этом не нанесенном на карту регионе с неопределенными границами. Более того, многие старатели кочевали с места на
