Добаюкивание внутреннего ребенка. Нежная терапия детских травм, которые мешают во взрослой жизни - Виктория Аверкиева

История создания практики «Первые шаги»

Когда практика «Добаюкивание» уже стала достаточно популярной, известной в Казани и большое количество людей ее прошли, меня стали спрашивать клиенты, что делать с образом папы. Понятно, что с фигурой мамы «Добаюкивание» очень хорошо работает, в этой практике много силы, энергии, ресурса. А что же делать с фигурой папы?

И тут я всерьез задумалась: «А действительно, что делать с образом папы?» Села, положила лист бумаги, думаю: «Сейчас напишу, создам какую-то практику про отношения с папой».

И сколько раз я так ни садилась, все бессмысленно, никакая практика не приходила и не рождалась. И тогда я просто внутри себя оставила такой запрос, что я хочу провести в этот мир практику про папу, целительную, такую же мощную, как «Добаюкивание».

И вот однажды, спустя несколько месяцев, я пошла в свой терапевтический процесс к моему коллеге, очень уважаемому для меня человеку – Владимиру Нужному из Перми. Пошла я к нему на интенсив про мужской и женский путь реализации. И перед тем как заходить в практику ребефинга[3], мы формировали намерение.

Я решила поисследовать мои отношения с мужским миром. Когда началось дыхание, я сначала почувствовала такое большое сопротивление этому процессу, но, как и в холотропном дыхании, в ребефинге для меня всегда важно «проплыть» это сопротивление тела, психики, «занырнуть» в какие-то более глубинные слои и посмотреть, что же там будет дальше.

И вот когда я это сделала, то вдруг увидела, ощутила себя маленькой девочкой, очень маленькой, той, которая буквально только-только учится ходить.

Со мной случился волшебный процесс, который я прожила всей сутью, всем телом:

Я нахожусь в спальне моих родителей, в том доме, где мы жили, когда я была маленькой, вижу эту советскую стенку с посудой, со всякими книгами, вижу диван, зеленый, в какую-то черную галочку, на котором спала все свое детство, вижу перед собой папу.

Папа присел рядом со мной на корточки. Нас отделяет, может быть, полметра. Я стою такая маленькая-маленькая, мои ножки очень слабые и трясущиеся, я не могу на них опираться в полной мере. Стою на них, но не могу сделать шаг. Мои ножки такие бессильные, не слушающиеся меня. Своей маленькой ручкой я держусь за краешек стенки с посудой и смотрю на папу, а внутри меня столько отчаяния. Столько боли, столько страха поднимается из глубины.

Я, лежа на полу, чувствую какой-то застрявший внутри меня крик. Я маленькая хочу кричать и звать папу, но не могу.

Мне так хочется соприкоснуться с папой, он сидит напротив, очень тепло и нежно улыбается, смотрит на меня.

Я такая маленькая, он такой большой, и он улыбается и приглашает меня к движению. Он вытягивает руки мне навстречу и просто ждет, когда я решусь.

Мне нужно сделать всего один или два шага в направлении папы, чтобы в какой-то момент наконец-то соприкоснуться с ним руками, чтобы получить опору на отца.

И именно эти несколько шагов для меня так тяжело сделать. Так невыносимо трудно. Я стою и плачу. Я кричу. Я задыхаюсь. Это в реальности происходит со мной, с моим телом – в процессе ребефинга. Я действительно дышу и кричу, дышу и кашляю, задыхаюсь, дышу и прошу папу помочь мне, спасти меня. Но в моем внутреннем образе папа рядом со мной, он здесь, и единственное, что я должна сделать, чтобы получить его поддержку и опору, – сделать эти несколько шагов. Но я не могу отпустить эту бездушную опору в виде стенки и довериться тому, что мой папа меня поймает, если я начну падать.

(Я не знаю, сколько по времени продолжалась моя внутренняя трансформация, дышали мы примерно 2 часа. Возможно, все это время я и находилась в этой внутренней агонии.)

В какой-то момент я вижу, что за папой появляется большое свечение. Внутри своего образа я понимаю, что это Бог, что за моим отцом стоит Бог, и если я не сделаю эти несколько шагов к своему папе, не протяну ему руки, то я никогда не приду к Богу внутри себя.

«Путь к Богу лежит через моего папу», – так ясно осознаю я. Увидев это, я чувствую такую силу и такую решимость, что маленькая я, стоящая на этих трясущихся ножках, отпускаю стенку, за которую держалась, и делаю один маленький шажочек.

После чего моя маленькая ручка падает в огромную папину ладонь. Он улыбается и держит меня, и я чувствую, что мужскому миру можно доверять, мужчины есть, все хорошо.

Мой мир обо мне заботится, и через папу я прихожу к Богу.

Папа берет меня за руку, и очень медленно мы идем с ним по направлению к этому свечению.

Оставаясь в процессе ребефинга, я поднимаю руку и прошу, чтобы ведущий ко мне подошел и сопроводил меня по пространству – все это время я остаюсь закрытыми глазами. Мне нужно своим телом прожить этот момент, когда я, опираясь на папу, иду за ним, зная, что он точно выдержит, даст опору.

Ведущий проводит меня по пространству, и в завершение я его обнимаю, обнимая (через него, телом, в яви) образ своего папы. Благодарю папу за то, что он всегда есть, и за то, что он такой надежный.

Когда я сняла повязку со своих глаз, то мгновенно села и написала эту практику. Каждый этап практики «Первые шаги» был дан мне в ребефинге для того, чтобы я сама прошла его, как маленькая девочка, которая наконец-то решилась довериться отцу, Богу и мужскому миру.

Подробнее о процессе «Первых шагов» мы поговорим в главе, посвященной отцу.

Варианты практики «Добаюкивание»

«Семейное добаюкивание»

В отличие от предыдущих практик эта связана с триадой.

Семья – то пространство, где создается наш первый треугольник взаимоотношений, поэтому очень важно, чтобы ребенок занимал в нем свое место. Практика семейного добаюкиваниярешает вопросы, связанные с иерархией и обретением своего места в семейной системе.

В «Семейное добаюкивание» приходят те, у кого спутаны роли в семье. Например, сын или дочь встает на место мужа для матери, обеспечивая, заботясь и решая ее проблемы. Либо дочь оказывается на месте жены для отца, создавая предпосылки для психологически инцестуозных отношений.

Часто участники практики хотят посмотреть на родителей, которые вместе, любят