Санта Байкер - Никки Лэндис

Мое внимание сосредоточилось на заднице Джины, и я наслаждался каждым легким покачиванием этой округлой попки.

— Я чувствую, как ты пялишься, Диабло, — засмеялась она.

— О, да, — ответил я, надеясь, что позже у меня будет шанс сжать эти упругие ягодицы. — Принес вам всем что-то вкусненькое.

— Ура! — Оливия взвизгнула, опрокинув миску с коричным сахаром, которая соскользнула со стойки и упала на пол. Ее маленький ротик приоткрылся от удивления. Я уловил разочарование, которое она не могла скрыть, когда смотрела на меня.

Моргай. Моргай детка. Выражение ее лица мгновенно изменилось. Большие голубые глаза Оливии тут же наполнились слезами, и она заплакала.

— Я такая неуклюжая.

— Черт, — прошептал Рэв, бросаясь к шкафу, откуда вытащил метлу и совок для мусора. — Я все сделаю, мам.

Пластиковая миска на полу осталась неповрежденной, но беспорядок образовался по большей части линолеума. Рэв начал подметать, а я взял миску и поставил ее в раковину. Джина коротко кивнула своему сыну, прежде чем притянуть Оливию в свои объятия.

— Детка, мы говорили об этом. Все в порядке. Несчастные случаи случаются. Я на тебя не обижаюсь.

Оливия была безутешна, икала, ее подбородок дрожал.

— Такое случается и в школе.

Джина наклонила голову, на ее тонких чертах появилось беспокойство, когда наши глаза встретились. Это был не совсем призыв о помощи, но я хотел дать им обоим понять, что могу взвалить на себя любое бремя, с которым они столкнутся.

Моя нога поднялась как раз в тот момент, когда серый комок меха промелькнул под ней, напугав меня, и я споткнулся о свои ботинки, описал полукруг и врезался в шкафы рядом с девочками. Ну блядь! Это было не совсем то, что я хотел показать девочкам.

Проклятый кот, незамеченный до сегодняшнего вечера, юркнул под кухонный стол и скрылся из виду. Я услышал фырканье и посмотрел на Оливию. Уголки ее губ приподнялись, прежде чем сорвалась усмешка. Рэв присоединился к ней, кашлянув, чтобы скрыть смех. Его подбородок опустился, и он избегал моего взгляда, изо всех сил стараясь сдержаться. Оливия захихикала, прикрыв рот рукой.

Я скорчил гримасу, скосил глаза и высунул язык. Это сработало. Смех вырвался из груди Оливии, и слезы прекратились. Искренняя улыбка украсила ее милое личико.

— Ты почти такой же неуклюжий, как я, Джей Ди.

— Я еще хуже, — возразил я со смешком. — В этом нет сомнений.

Плечи Джины расслабились, напряжение спало, она прижала дочь к себе.

— Мы должны поесть, пока еда не остыла.

Я протянул руку, поднимая Джину и Оливию с пола. Моя рука скользнула вокруг талии Джины, и я наклонил голову, шепча ей на ухо:

— Я здесь с тобой, детка.

— Я знаю. Она протянула руку и запечатлела быстрый поцелуй на нижней части моей челюсти. — Спасибо тебе.

Ее мягкие губы вызвали в моей голове порочные мысли, но сейчас было не время. Краткая вспышка похоти остыла. Широко улыбаясь, я помог Джине открыть все контейнеры, подать детям, прежде чем мы сами наполнили тарелки и заняли свои места.

Мой взгляд скользнул по столу, не в силах скрыть эмоции, вызванные этой сценой. В детстве я мечтал о семейном ужине без слез и воплей. Каждый день был особенным, потому что кто-то заботился о тебе настолько, что всегда готовил сюрприз. С трудом сглотнув, я откусил кусочек лазаньи, игнорируя комок в горле.

Я подумал об Аните. О Громе в детстве. За те несколько лет, что они украшали мою жизнь своей любовью, дарили мне улыбки, смех и хорошие воспоминания, которые заменили воспоминания из моего детства. А потом они ушли. Мужчины из другого клуба отняли их у меня. Даже сейчас будучи сам крутым байкером, я ничего не могу с этим поделать. Но мой Жнец терпелив. Он может подождать до нужного момента. Развязывание его мести будет сладким оправданием.

Как только дети легли спать, я присоединился к Джине в гостиной, сев на диван, а она опустилась рядом со мной с усталой улыбкой на лице. Дюжина вопросов боролись за место в моей голове, но я не смог перейти к серьезному обсуждению после того, как она подавила зевок.

— Хочешь посмотреть фильм? — Спросил я, понимая, что она уснет, но я не хотел уходить.

— Конечно. Что-нибудь праздничное?

— Рождественские каникулы? — Спросил я, потому что мне нравился этот фильм. Вообще-то, мой любимый.

— О, это супер, — согласилась она.

Джина не дошла даже до знаменитой сцены разглагольствования. Ее голова покоилась на моем плече, когда она тихо посапывала. Ее глубокие, ровные вдохи говорили гораздо больше, чем слова.

Джина доверяла мне полностью.

После ужасного прошлого, которое, как я знал, она скрывала, это доверие было драгоценной, осязаемой вещью, которую я прижимал к груди, оберегая и лелея.

Фильм закончился, и я сидел, пока титры бежали по экрану, не смея пошевелиться. Огни на ее крошечной трехфутовой рождественской елке переливались разными цветами в темной комнате. Я сделал мысленную заметку заменить это дерево полноразмерной версией в ближайшее время. Может быть, детям понравится выбирать одно из местных деревьев на ярмарке. Лично мне натуральные нравятся больше, чем искусственные, даже если от них сыплются иголки.

В маленьком доме воцарилась тишина, Джина пробормотала мое имя во сне, а затем затихла. Мне нравится мысль, что она мечтает обо мне. Это кажется уместным после того, как она так часто снится мне сама.

Момент разрушился, когда я услышал крик Рэва. Мгновенно вскочив на ноги, я мягко отодвинул Джину в сторону и бросился к его комнате.

— Нет! — Закричал он, мечась на кровати…

Черт. Рэв застрял в кошмаре. Его тело сжалось, он закричал, откатился в сторону и прижал руки к заднице.

— Нет. Остановись, пожалуйста.

Его хныканье вызвало волну агонии в моей груди.

— Мне больно. Пожалуйста.

Его дыхание участилось, он задыхался, и снова забился в конвульсиях. Леденящий кровь крик сорвался с его губ, когда я бросился к нему, притягивая его ближе.

— Рэв, — тихо позвал я, надеясь не напугать его своим присутствием.

Его ответный вопль боли разорвал мое сердце. Ягодицы сжались, и он держал руки на месте, моргая, пока его грудь поднималась и опускалась. Осознание медленно подкрадывалось, но он не убирал руки.

— Не могу дышать.

Блядь!

Рэв содрогнулся, его тело сотряслось от сильного толчка, а затем замерло. Широко раскрыв глаза в панике, он не переводил дыхания. Его мышцы напряглись, не позволяя груди двигаться.

— Диабло, — едва сумел прошептать он, согнув пальцы под странным углом, когда уставился мне в лицо.

— Дыши, мой мальчик. Я здесь. Ты в безопасности, — пообещал я.

— Не могу, — он поперхнулся.

— Внутрь через нос и изо рта. Сделай это. Наблюдай за мной. Вдох. Выдох.

Рэв покачал головой.

— Со мной. Вдох. — Я втянул воздух в легкие, пока Рэв наблюдал, его грудь сотрясалась от усилий. — Выдох. — Я выпустил воздух.

— Я с тобой,