Изнанка Прекрасного (СИ) - Серебрянская Алита

Все мимо. И всегда ее категоричное «Нет».

Задолбала!

В четверг мы с парнями вывалились с лекции и направились на территорию нашего универа, как обычно за наш столик.

На первые две пары мой личный конопатый кошмар не явился, но я тешил себя надеждами, что она придет хотя бы к третьей. И моим желаниям суждено было сбыться.

На парковке возле дорогой спортивной тачки я заметил высоченного парня, который что-то заливал моей девушке, держа ее ладонь в своей.

– Это что еще за смертник?

Сказать, что я охренел, ничего не сказать. Глаза налились кровью.

Я быстро тронулся в их сторону с одной только мыслью: «Никакой агрессии, только убийство».

Глава 8

Бэмби/Рыжая

Гонку в субботу, конечно же, я выиграла, хоть и немного понервничала после того, как увидела на вечернем шоу Вознесенского.

Там, сквозь клубы дыма, когда послышался вой полицейской сирены, из толпы я вырвала именно его взгляд. Он смотрел на меня, широко улыбаясь, словно знал, кто спрятан за шлемом. Легкая паранойя снова скрутила меня, но отпустила в тот момент, когда полуголая девчонка в коротких джинсовых шортах махнула резко флажками вниз, начиная гонку.

На финише, куда я приехала в гордом одиночестве, так как мои конкуренты сильно отстали, собралась огромная толпа людей. Все-таки наша развлекуха заинтересовала прохожих, и зрители ломанулись на основной парад.

Из колонок гремела музыка. Толпа людей, собравшаяся вдоль оградительного невысокого забора, громко скандировала мое имя.

Рыжая! Рыжая! Рыжая!

Раньше мне нравилось внимание. Мне нравилось, что меня так бурно встречали и радовались моей победе. У себя дома, там, откуда я сбежала, я всегда на финише, окруженная толпой, срывала с себя шлем и запрыгивала на одного из близнецов, обхватывая ногами, как обезьянка, принимая поздравления. Бешеный адреналин стучал по жилам, меня распирало от счастья, адреналина и какого-то безумия.

Сейчас все было иначе.

Нет, толпа все так же бурно реагировала на мою победу. Мне кричали, свистели и скандировали.

Изменилась я…

Я тормозила на финише, около минуты сидела на любимой Каве и кивала всем в знак благодарности. Находила глазами близнецов, которые теперь стояли в сторонке, и уезжала, так и не сняв шлем.

Я знала, что скрываться вечно не получится, что обязательно информация обо мне распространиться, и я перестану быть инкогнито, но я все равно старалась оттягивать этот момент. Да и что бы остаться незамеченной, мне просто надо было перестать участвовать в гонках.

У меня остался последний финальный заезд, и после я раз и навсегда покончу с этим.

– Он что, даже не пытается к тебе подкатить? – долбанутые близнецы никак не могли успокоиться.

– В смысле, не пытается? Он мне проходу не дает в университете, – вытирая тряпкой мазуту с рук, ответила.

Вознесенский с нового учебного года  словно «Озверина» выпил. Он и раньше докучал меня, пилил, раздражал и доставал, но сейчас все было иначе. Он при каждой возможности терся рядом, постоянно подсаживался на скамейку, все время что-то рассказывал, шутил, приглашал на свидания, и, черт возьми, вел себя чертовски мило. До скрежета зубов.

Это напрягало.

Я не знала, что он задумал, но мне было спокойнее, когда он надо мной издевался.

– Да мы не про Бэмби – там все понятно, а про «Рыжую-секси-сучку» на мотоцикле, – уточнил Макс.

После того, как мы встретили Стаса в воскресенье на выезде из города, где я не удержалась и уже при братьях его поприветствовала, они с еще большим энтузиазмом выносили мне мозг. Собственно, с того дня близнецы только и разговаривали на тему моей личной жизни, и теперь я уже не всегда могла уловить момент, о ком именно из двух моих личностей они говорили, потому что и Бэмби и Рыжая теперь общались с несносным красавчиком.

– Нет, не пытается, –  ответила им.

И блин, меня это очень сильно удивляло. И злило.

– А говнюк молодец, хранит верность Бэмби, – заржали близнецы.

Я никогда не зазнавалась, но потребительское отношение противоположного пола просто бесило. Никто не хотел знать меня, как личность. Всем просто нравилась обертка. Не было ни дня, что бы я проехала на мотоцикле и никто не пытался бы со мной флиртовать. Каждый умник считал, что сексуальная девка на байке даст именно ему, если он отпустит парочку грязных шуточек.

И после первой встречи на перекрестке со Стасом, когда он широко мне улыбался и откровенно пялился на мой зад, я была уверена – если подъеду к нему снова, он обязательно включит свое обаяние и начнет клеиться к Рыжей. И это подтвердит мои догадки, что с Бэмби он просто играется.

И в воскресенье я попыталась в этом убедиться, но он лишь только любезно отозвался о выступлении и шлеме. И все. Никаких подкатов, интимных и пошлых шуточек, тонких намеков и всего, что он последнее время отпускал Бэмби.

Я списала на то, что он просто не стал этого делать при близнецах.

В понедельник после пар, заскочив домой и переодевшись, рванула в гараж, по пути встретив его. Он сам протянул кулак мне в приветствии и только поинтересовался моими делами. Вторник и среда прошли в том же формате. Заметив его тачку издалека, я лавировала между рядами, что бы убедиться, что он такой же кобель, как и все.

Но меня ждал облом. Этот обояшка просто был мил и учтив, но не более.

Дура! Все это время так старательно пыталась избегать парня в университете, как Бэмби, и сама же лезла на рожон и проявляла внимание к нему, как Рыжая, пытаясь кому-то и что-то доказать.

***

Сегодня я решила выспаться и не идти на первые две лекции, так как сначала Аркадич сделал из меня отбивную на тренировке, а добил ремонт Volvo, которую я чинила до четырех утра.

Радовало, что квартира, которую мы снимали была в пятнадцати минутах от универа, и что самое удобное, с подземной парковкой. Я спокойно заезжала на мотоцикле, переодевалась в нашей машине там же и выходила на поверхность, как обычная девчонка, а не Рыжая стритрейсерша.

Вторая пара еще не закончилась и территория перед университетом была пуста.

Хотела, как обычно, отсидеть перерыв на любимой скамейке. Я всегда удивлялась, почему никто не желал присвоить себе это милое местечко. Хотя, с того года, как Стас постарался сделать меня изгоем, кажется, никто не решался марать руки и сидеть на месте для отбросов. Мне было плевать, мне нравилась эта скамейка, торцом приставленная к широкому стволу дуба.

Приближаясь к университету, думала о том, что же сегодня учудит голубоглазая обояшка, как в ту же секунду почувствовала, как меня кто-то схватил за локоть.

Я резко развернулась, ожидая, что сейчас увижу Вознесенского, но какого-то же было мое удивление, когда я поняла, что передо мной стоит совершенно другой парень:

– Привет.

Кровь закипела в моих жилах мгновенно, и я ощутила дикую пульсацию в висках. А еще злость и гнев.

– Какого черта ты здесь делаешь? – огрызнулась в ответ, игнорируя его приветствие.

Я ненавижу этого ублюдка.

– Рыжая, давай поговорим.

Макаров Павел. Долбанный мажор, тварь и ублюдок, из-за которого я сбежала со своего первого института на втором курсе.

– Пошел к черту! – выплюнула ему, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я взорвусь.

Нельзя! Через минуту закончится вторая пара, и все студенты вываляться на улицу, и я не могу допустить, что бы они стали свидетелями разборок.

Не дожидаясь его ответа развернулась в сторону института и хотела сделать шаг, как он снова схватил меня за локоть, останавливая.

Зря, очень зря.

– Не трогай меня! – я словно змея прошипела, на что он дергано разжал свои пальцы на моей руке и быстро поднял обе руки вверх в примирительном жесте. – Ты явно в курсе, что теперь я могу дать сдачи?

– Прости! Я… Послушай… – он мялся и нервничал, что совсем не укладывалось в голове.

С ним я познакомилась в институте в родном городе. Макаров был на год старше меня. Веселый, смешной и немного заносчивый. А еще он оказался наркоманом и психом, который не мог контролировать и держать себя в руках.