Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Зарубежная современная проза » Черное и серебро - Паоло Джордано

Черное и серебро - Паоло Джордано

Читать онлайн Черное и серебро - Паоло Джордано

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 17
Перейти на страницу:

Однажды вечером мы заговорили о синьоре А., о ее жизни, о том, что она постоянно от чего-нибудь отказывалась, неизменно приносила себя в жертву ради кого-то или чего-то. В свои лучшие годы, когда ее тело было наполнено силой, она прожила пять счастливых лет с мужем, пока у того не забарахлили почки. Пять лет, что оставили в ней заметный след, пять лет брака плюс год помолвки, за которые она изменилась, рассталась с тем, с чем пора было расстаться, и накопила достаточно воспоминаний, чтобы хватило сил смотреть, как угасал Ренато – день за днем, неумолимо, сотни и сотни диализов повлияли на его кровь, характер и любовь к ней. Пяти лет ей хватило, чтобы протянуть еще сорок.

– А ты бы так смог? – спросила меня однажды Нора. – Смог бы вынести такое? Смог бы остаться со мной до конца, если я заболею?

– Если я правильно помню, мы оба принесли клятву.

– А если я буду болеть долго, как Ренато? Ты проведешь со мной долгие годы, пожертвовав лучшим в своей жизни?

– Да.

Я знал, что не стоило адресовать ей тот же вопрос: люди с быстрой лимфой похожи на бурный поток, их не остановишь, но порой любящие заводят разговоры, которые уносят их куда-то за область видимого и затягивают в темный омут.

– А ты?

Нора правой рукой потянулась к вьющейся прядке волос за ухом – эту прядку видно, только когда она собирает волосы в хвост, мне нравится ее выпрямлять. Она принялась крутить волосы.

– Не знаю. Наверное, – ответила она, поколебавшись. До конца вечера мы избегали друг друга.

Я сижу в самолете, летящем в умеренные широты Ближнего Востока, за несколько часов до Рождества, вместе со спящей семьей, когда ничто за пределами самолета не представляет серьезной угрозы, и чувствую, что нахожусь в наивысшей точке нашей жизни, на ее ускользающей светлой вершине. Я гадаю, сколько это продлится, как насладиться этим сполна. Уж точно не одурманивая себя вином, которого мне, кстати, уже не хочется. И вообще, мы с Норой всегда так заняты, у нас куча дел, мы так устаем. Мы проживаем жизнь заранее, постоянно ожидаем чего-то, что избавит нас от сегодняшних забот, не принимая в расчет грядущие заботы. Если это наши лучшие годы, я не могу сказать, что доволен тем, как мы их проводим. Мне хочется разбудить Нору и сказать ей об этом, но я знаю, что она не воспримет мои разговоры всерьез, а, свернувшись калачиком, повернется в кресле, прижмется головой к темному окошку иллюминатора и будет дальше дремать.

Таблица умножения

Некоторые из газетных вырезок, которыми обклеен буфет синьоры А., меня особенно заинтересовали: американец Терри Фейл умер через тридцать лет после того, как получил дозу радиации в Нагасаки, куда он прибыл сразу после взрыва бомбы; в Великобритании в шестидесятые годы из-за болезней легких и сердечно-сосудистой системы умирало по пятьдесят тысяч человек в год, в статье сообщалось, что их смерть может быть связана с потреблением никотина; в нашей стране свыше пяти лет продавали опасное для здоровья лекарство. Ионизирующее излучение, карцинома легкого, лекарства: тень смерти, которая к тому времени уже частично затмила горизонт Ренато, словно двигалась к синьоре А., и Ренато об этом знал. Пока я глядел на аккуратно сохраненные вырезки, у меня закралось подозрение, будто он предчувствовал смерть жены и боялся этого сильнее собственной смерти, а в этих на первый взгляд не связанных между собой заметках он искал смысл, возможное лечение, путь к спасению жены.

И вот теперь, тридцать лет спустя, синьора А. подставляет левую руку, чтобы ей воткнули иглу, через которую потечет жидкость с высокой концентрацией неустойчивых изотопов фтора. У нее всегда были тонкие и хрупкие кровеносные сосуды, из-за чего анализы крови и инъекции превращались в пытку, но сегодня она полна оптимизма и не обращает внимания на неловкие манипуляции медсестры. Размышляя о том, как она себя чувствует последние две недели, она замечает, что вновь полна сил и энергии, ее кожа опять стала гладкой, появился слабый аппетит, благодаря чему она быстро набрала два килограмма, – синьора А. не может не прийти к выводу, что она вылечилась или, по крайней мере, быстро идет на поправку. Позитронно-эмиссионная томография это обязательно подтвердит. Ей не приходит в голову, что улучшение связано с лошадиными дозами кортизона – она принимает его уже несколько месяцев, сомнения не закрадываются, даже когда по окончании обследования она ловит растерянный взгляд лаборанта: сидя в защищенном свинцовыми стенами отсеке, он наблюдает, как на мониторе появилась полупрозрачная фигура – призрак женщины, у которой, кроме легкого, засветились и другие части тела: позвонок L1, подвздошная кишка и шейка правого бедра. Из раковых клеток выделяются позитроны, аннигиляция которых с отрицательно заряженными братьями-близнецами сопровождается излучением света, – безусловное свидетельство того, что рак распространяется по крови и постепенно подчиняет себе весь организм. Но синьора А. об этом еще не знает и продолжает испытывать облегчение, что объясняет не только улучшением физического состояния, а еще одной причиной, о которой ей неловко вспоминать. Неделю назад умер художник – спокойно, во сне. Накануне вечером он вкусно поел, выпил вина, а утром не проснулся. Кроме того, что список людей из ее прошлого стал короче, это означало, что райская птица прилетала не к ней: они оба ошиблись. Это добрая весть, не стоит делать вид, что это не так, а художнику в любом случае не на что жаловаться:

– Для карлика он и так прожил долго, – заключает синьора А., – жил в свое удовольствие, окруженный славой и женщинами. В удовольствие, а как же еще!

Полагаю, что в дни, когда синьора А. проходила ПЭТ и еще не знала о трагическом результате обследования, Нора разделяла ее необоснованный оптимизм и даже подпитывала его, хотя, когда я спросил ее об этом, она ответила отрицательно – мол, оптимизм совсем ни при чем и, в любом случае, об иглоукалывании заговорила не она, а ее мама.

– Иглоукалывание? Вы что, серьезно отвели ее на иглоукалывание? Это когда же?

– До того, как был получен результат ПЭТ.

– У нее был рак в продвинутой стадии, а вы… я просто поверить не могу.

Нора сделала свое запоздалое признание однажды вечером, когда к нам на ужин пришла пара довольно близких друзей (их дочка – почти ровесница Эмануэле, их и наш образ жизни очень похожи, да и живут они недалеко). Подобные признания мы делаем куда чаще, чем хотелось бы, в компании, словно нам нужны свидетели, сообщники, а может быть, мы просто трусливо используем присутствие посторонних, чтобы приглушить возможную реакцию другого человека.

Нора занимает оборону:

– Если, как ты считаешь, от иглоукалывания никакой пользы, тогда это вряд ли что-то меняет.

Придраться в ее рассуждениях не к чему, но мне все же кажется, что в них что-то не так, что оказаться в ловушке предрассудков, убедить себя в том, что существует простой выход из положения, – очередная злая шутка, которую опухоль сыграла с синьорой А. За шестнадцать месяцев мучений мы так и не поняли, что́ лучше: открыть ей глаза или, наоборот, подпитывать ложную надежду, хотя я лично склонялся к жестокой правде.

– А вы бы что предпочли? – поинтересовался я у наших гостей. – Я имею в виду подобный диагноз. Вам бы не хотелось, чтобы с вами, по крайней мере, не обращались как с идиотами?

Оба попытались уйти от ответа. Они почувствовали, что я принимаю эту историю куда ближе к сердцу, чем стараюсь показать, и наверняка рак у близкого человека казался им не вполне подходящей темой во время десерта.

– Для меня важнее всего ясность ума, – объяснял я, – мне важно сохранить ее до конца.

– Как грустно! – отозвалась Нора, давая понять, что я не только поставил наших друзей в неловкое положение, но и обидел ее.

– А что тут грустного?

Нора принялась быстро убирать со стола пустую посуду.

– Ничего. Тебе не понять.

Когда мы остались одни, я попытался развеселить ее и добиться прощения. Я напомнил, как много лет назад она настояла на том, чтобы мы показали Эмануэле педиатру-вегетарианцу.

– Ты помнишь? Он хотел, чтобы мы начали вводить прикорм, давая ему семена тмина и проса, как цыпленку. – А еще я напомнил, как она отправила меня к знаменитому в городе гипнотизеру, чтобы тот избавил меня от бессонницы (и гипнотизера, и педиатра посоветовала Норе ее мама). Гипнотизер так и не сумел ввести меня в состояние транса, наоборот, на протяжении всего сеанса я был бодр как никогда.

«Что вы видите?» – допрашивал меня докторский баритон.

«Ничего, мне очень жаль».

Я чувствовал, что он все сильнее нервничает, и сам я все сильнее нервничал: мне казалось, будто проявляю к нему непочтение. Пока я пытался расслабиться, у меня вдруг закружилась голова. Он сразу же ухватился за этот симптом, толкуя головокружение как последствие кохлеарного неврита.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 17
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Черное и серебро - Паоло Джордано торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...