Год черной собаки - Игорь Подколзин

- Вы с ума сошли! - В голосе слышался ужас. - Этого не может быть! - Он бросился искать одежду. - Вы думаете, что говорите? Шутки и розыгрыши неуместны.

- Хе! Думаю ли я? А вот ты, любезнейший, видно, нет. Взгляни на часы, они же у тебя с календарем.

Уваров бросил взгляд на циферблат и убедился - Ветлугин прав. Сердце опустилось куда-то вниз, перехватило дыхание.

- Где костюм? - Его мелко трясло.

- Сядь и не гоношись. Торопиться некуда. Время вспять не течет сделанного не воротишь. Сядь! - толкнул его в грудь.

Уваров беспомощно плюхнулся на кровать.

- Ты тут такого навытворял, что не до одежды. - Ветлугин встал, прошелся по комнате и остановился против Уварова, засунув руки в карманы, выпятив круглый живот, обтянутый кремового цвета жилетом.

- Что я навытворял? - Внутри похолодело, лоб вспотел, во рту появилась горечь. Надел выскальзывающие из пальцев очки.

Ветлугин снова налил содовой и сунул стакан чуть ли не в лицо Уварову.

- Отхлебни. Мозги прочистит, понадобится шевелить ими крепко. Пей и успокойся.

- Расскажите наконец, что случилось? Я ничего не понимаю. - Он выпил содовой. Слегка полегчало. Потер виски ладонями.

- Не волнуйся и положись на меня. Теперь я твой единственный друг и, если хочешь, союзник и надежда. Не нервничай - вывернемся. Помогу охмурить твою Мэри и ее батюшку. Все утрясется. Понял?

- Ничего не понял. Что в конце концов случилось? - Голос противно сорвался. - Я вас спрашиваю?

- Третьего дня мы пили на брудершафт и лобызались будто неразлучные сиамские двойняшки. - Он скривился. - Хочешь держать дистанцию? Это не в твоих интересах, радость моя. Но я не стану подобно твоему отцу орать и возмущаться. Выставлять тебя за дверь. - Он опустился на край кровати. Сказал ехидно: - Я слышал, будто Уваровы из купеческого сословия?

- При чем тут сословие? Объясни!

- А при том, что, вероятно, порода сказывается. Вел ты себя прямо как эдакий петушистый ухарь-купчик, ошалевший от свалившегося на него сказочного наследства после почившего в бозе отче-прасола. Не перебивай! прикрикнул грубо, заметив, что ему хотят возразить. - Помалкивай и внемли. - Достал сигареты и закурил. Выпустил Уварову дым в лицо. Тот поморщился и попытался разогнать его ладонью.

- Пригласил нас в отдельный кабинет шикарного ресторана. Поназаказывал сверхдорогих деликатесов и выпивку. Два дня резвился как шелудивый щенок. Сотенные купюры разбрасывал словно пахарь зерно.

- Этого не может быть! - закричал Уваров. - У меня не было наличных. Вернее, имелось немного, а также чек на тридцать тысяч на акции. Где они? Чек - все, что у меня оставалось.

- Не знаю, не знаю, - Ветлугин состроил гримасу. - Никакого чека не видел. А прихоти твои оплатил я. Да-да. Влетело мне в кругленькую сумму. Еще бы, "Мартель", шампанское "Мадам Клико", зернистая икорка.

- Это ложь! - Голос опять сорвался. - Вранье. Я не мог сделать ничего похожего. Ты подстроил и подло обокрал, как мерзкий карманный воришка.

- Заткнись и слушай, раз ни черта не помнишь! - Ветлугин выплюнул сигарету на ковер. - Если кто тебе и поможет, так это я. Так что не ерепенься и не привередничай, чистоплюй.

Уваров тяжело опустился на кровать. Ноги подгибались, часто стучало сердце, он задыхался.

- Мы встретились в баре "Небеса". Ты уже был неможаху. Молчи! С тобой три девицы - дорогие жрицы любви.

- Какие девицы? Ты спятил?

- Не знаю, не знаю. - Ветлугин словно не слышал возражений. - Заказал отдельный кабинет. Пригласил нас и их. Я был с приятелем - есть свидетель. Стоило твое хлебосольство солидных денежек. Я расплачивался, ты оказался гол как сокол. Уразумел?

- Клянусь, я совершенно не знаком ни с какими девушками!

- Не клянись, бог накажет. Полюбуйся. Кто с ними развлекался? Я или твое благородие? - Он повернулся к столику и включил видеомагнитофон.

Засветился экран. Сначала показалось: на нем какой-то клубок извивающихся обнаженных тел. Затем Уваров. Цепенея от ужаса, различил трех девушек и... себя. Да-да, это был он. Глаза прикрыты. На лице идиотская ухмылка, изо рта слюни. Изображение хлюпало, стонало и взвизгивало. Не веря глазам, Уваров потянулся к экрану. Да, это, несомненно, он.

- Убедился? Но это цветочки. Заключительный аккорд был вообще сногсшибательным. Вероятно желая разделить удовольствие с близкими, ты стал требовать, чтобы я немедля отослал столь пикантные сюжетики твоей Мэри. Я, разумеется, отказался, чем и спас...

- Врешь! Негодяй! - Уваров бросился на Ветлугина. - Ты подстроил! Я тебя задушу!

Ветлугин в испуге отшатнулся, заслоняясь ладонями. Истошно вскрикнул. В комнату вбежал здоровенный детина. Скрутил Уварова и прижал к кровати. Ветлугин отряхнул костюм и зловеще усмехнулся, оскалив зубы. Процедил:

- Все, мистер Уваров, несостоявшийся муж и компаньон. За оскорбление того, кто собирался тебя спасти, ты поплатишься, неблагодарный цыпленок. Когда-то твой отец вытурил меня из дому. Оскорбили, видите ли, его моральные принципы. За деяния папочки ответ держать тебе. Долго я ждал этой минуты. До-олго. За каждым твоим шагом следил. Все выведал и вычислил. Ты преуспевал. Теперь хватит, давай-ка делиться твоей фортуной по-братски. Понял? На размышление пять минут. Или станешь беспрекословно, не рыпаясь, выполнять, что прикажу, или тотчас отправлю известные тебе картиночки твоей девке и ее отцу. Решай, радость моя.

- Мне нечего решать. Я даже не желаю разговаривать с вами. А Маше объясню, и она поймет...

- Объясню! Поймет! - перебил Ветлугин и передразнил. - Да тебя туда и на порог не пустят, наивный кутенок. Можешь быть уверен, я приму меры. Советую не выпендриваться, а передо мной извиниться. Прощу, не злопамятный. Тем более дальнейшие аферы начнем прокручивать вместе, будешь моим напарником. С твоей нареченной и тестем я утрясу - комар носа не подточит, не впервой. Ты устроишься в его фирму и станешь поставлять мне кое-какую информацию. Уж я знаю, куда ее сплавить, само собой не за так. За подобное выкладывают солидные деньжата. Сейчас это называют промышленным шпионажем, а по мне весьма доходным бизнесом. И мы с тобой...

- Никаких дел у меня с вами быть не может. Так и знайте! - Уваров вытянул шею и плюнул в его самодовольно ухмыляющуюся физиономию.

- Ах так, - прошипел Ветлугин и вытерся платком. - Ничего-о. Об этом пожалеешь. Кре-епко пожалеешь. Мы тебя обломаем как миленького, небо с овчинку покажется. На карачках приползешь, мокасины мне лобызать будешь.

Где-то внизу, под окнами, надрывно и тревожно провыла сирена полицейского автомобиля...

- Негодяй отправил Машеньке кассеты и подписал как письмо от меня. Ничего не подозревая, она включила видеомагнитофон... Маша была слабенькой и тем более болела. Она умерла от сердечного приступа... Так я лишился любимого человека, средств к существованию и цели в жизни... Где у вас туалет? Мне нужно умыться.