Чужая любовь (СИ) - Васильева Лариса Геннадьевна

- Я бросила бы его первой, чтобы не быть брошенной им. Не звони, не пиши, забудь, короче забей на него, сфоткайся с другими парнями, подругами, обязательно улыбайся на фотографиях и выложи на свою страницу, пусть видит, что ты и без него счастлива, жизнь вокруг тебя бурлит.

- Нет. Он сказал, что у него новость для меня хорошая.

- Что, он так и сказал, что  для тебя у него хорошая новость?

- Нет,  не так, не для меня, а просто- хорошая новость. Вдруг они для нас ремонт затеяли.

- И вещи тебе прислали? Катя, очнись, сними ты, наконец, розовые очки.

Забежавшая на работу Диана Андреевна с дочерью, принесла много новостей. Она выпросила у Виктории Валерьевне двухнедельный отпуск, чтобы закупить всё необходимое к школе.  И теперь с девочкой ходила по школьным базарам и ярмаркам. Худенькая, тоненькая девятилетняя Маргарита с красивыми карими глазками и вздернутым носиком совсем не похожая на мать, не только внешностью, но и характером, критически осматривала Катю, которую видела впервые. В отличие от словоохотливой, и весёлой матери, ребенок был малоразговорчив, коротко и неохотно отвечал на банальные вопросы, задаваемые ради приличия Еленой Николаевной. Диана Андреевна то и дело перебивала этот немногословный диалог своим рассказом, и с нетерпением ждала, когда он закончится и у неё появится ещё один слушатель в лице Елены Николаевны.

 - Девчонки у меня столько новостей, не перебивайте, а то клиент какой зайдёт, не успею всё рассказать. Риточка, Котёнок, налить тебе чаю?  Сколько денег потратила, зато всё купила. У моей Марго будет в этом году всё новое и красивое.  А это чей пакет, кто у нас сегодня тоже с обновками? - отвлеклась Диана Андреевна на злосчастный пакет в жёлтых тюльпанах.- Потом покажите, что купили. Представляете, кого я встретила в кулинарии. Зашли мы  пирожных купить. Значит, Риточка выбирает, вдруг входит в кулинарию Виктория Валерьевна с очень интересным мужчиной. Красивый, такой, редкая  седина на висках, её под локоточек  держит и спрашивает: « Что разрешишь из сладенького мне сегодня купить?»  Я как услышала, что он даже, что поесть у неё спрашивает, чуть в осадок не упала, ушла в другой отдел, отвернулась, чтобы она меня не заметила. Да отхватила наша победа себе мужика. Хорош, нечего сказать, такой представительный. Пей,  чай, Рита. А позавчера твоего, Катюш, парня днём видела. На обед что ли они  ходили, за столиком вчетвером сидели, два парня и две девушки. Он всё за одной старался ухаживать, ты присмотри за ним. Ой, встретили маму с мальчиком из Риточкиного класса, так подрос, вытянулся.

Приход посетителей заставил  Диану Андреевну прервать поток новостей.

- Ну, ладно, девчата. Пока. Пойдём, Котёнок.

Пока Екатерина была  занята с клиентами, она забыла и о злосчастном пакете и о попытках ухаживания её молодого человека за другой девушкой, но как только покупатель ушёл, она начала понимать, что Ник, её Ник, бросает свою Катюху.

«Нет. Не может быть. Он любит меня, говорил мне два дня назад. Надо встретиться. Поговорить. Сразу позвоню, как его рабочий день окончиться».

   Катя то и дело нервно поглядывала на часы. Она сидела и просто смотрела на монитор и не могла себя заставить чем-нибудь заняться. Ей хотелось плакать, но было стыдно, вокруг были люди - Елена Николаевна принимала у посетителей документы для загранпаспортов. Кате нужен был укромный уголок, чтобы, как в детстве, спрятаться от всех. Когда маленькую Катюшку обижали, она никогда не устраивала призывного рёва матери, как делали другие дети.

Мать говорила: «Прекрати ныть, мало тебе, так я ещё добавлю».

И добавляла, ещё больнее, оставляя клок детских волос в руке. Девочка  убегала, туда, где  никто не мог её увидеть, и давала волю слезам. Плакала она всегда бесшумно, боясь, что её услышит мать и повторной добавки не миновать. Она не шмыгала носом, как подружки, а просто забивалась в уголок и бесшумно горячие капли текли по щекам.  Со слезами вытекала обида, несправедливость, боль и становилось легче. Катя успокаивалась,  слёзы высыхали, и она прощала своих обидчиков и опять шла к ним за новой оплеухой или пинком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Чаще всего ей попадало от брата, при ссорах с которым мать всегда занимала его сторону, и ей вдобавок попадало ещё и от матери. Вообще она чувствовала себя ребёнком второго сорта.

Когда её спрашивали, дружно они жили с братом в детстве или дрались, Катя отвечала честно: «Мы никогда не дрались, он просто лупил меня,  Лёшка - пацан, сильнее и выше  и на два года старше меня. Алёшке всегда перепадал лучший кусок.

Если мама покупала торт, Лёхе разрешалось съедать все цветочки, крем и выбирать первому свою двойную порцию, все ждали, когда он выберет, а он нарочно тянул, думал. Лёшка до десяти лет, на коленях у матери любил посидеть, пока друзья над ним не стали смеяться. Меня мама никогда на колени не брала, так отец иногда, когда мать не видела. Зато бабушки и дедушки меня любили больше, чем Алёшку. Маме это, конечно, не нравилось и мне и за это доставалось от неё». Бабушке Ире или дедушке Пете девочка не жаловалась на мать, потому что те сразу старались приструнить дочь, и в конечном итоге всегда попадало Катюше.

- Катя, ты здесь?- окликнула её Елена Николаевна. – Не переживай ты так. Поверь, не стоит он этого.  Будет в твоей жизни и любовь, и верность.

- И предательство.

- И не без того. Помнишь как в песне, то светлая полоса, то тёмная. Вот тёмную переживёшь, потом обязательно светлую жди, и она будет, поверь мне.  У меня тоже не всё гладко было, а сейчас- я счастлива. Не буду рассказывать, боюсь, спугну счастье или на человеческую зависть наткнусь. Не переживай, молодая, красивая, родители есть, дедушки, бабушки. А это самое главное.  Меня бабушка растила, восемнадцать было, когда и её не стало. Плохо было совсем одной, ничего. Институт не бросила, училась, полы мыла вечерами. А ты нюни распустила, а из-за чего если честно, толстый, некрасивый, приземлённый, да ты его на каблуках, выше сантиметров на пять.  Да он потом поймёт, какую королеву потерял. Успокойся и не думай о нём плакать, а то я смотрю, слёзы начали подкатывать.  Давай, что ли чайку попьём.

 Попив чайку, Катя в ожидании новых клиентов строчила Никите эсемески.  Ей хотелось с ним встретиться, поговорить, выяснить всё.

=6

Наконец на очередное послание Екатерины, она сбилась со счёту какое, Никита всё-таки ответил: «Встретиться не могу, занят. Когда освобожусь, не знаю. Может через полгода. Не пиши, не мешай жить». Прочитав текст, Катя поняла, что отношениям пришёл конец, её бросил любимый человек.

Ей показалось, что время остановилось, что это происходит не с ней. Ведь ещё утром всё было хорошо, и она чувствовала себя счастливой. Девушка не могла дождаться конца рабочего дня, потом спешила домой, будто за ней гнался убийца, в свою маленькую съёмную на неопределённый период комнатку, чтобы вылить горечь из души слезами. Катя тихонько сидела и плакала о несбывшихся надеждах на замужество, о фальши в обещаниях Никиты на скорое совместное проживание, о своей несчастливой жизни и о многом другом.

Такую, сидящую в уголке дивана, смотрящую в одну точку, с полными глазами больших прозрачных капель, увидела, вошедшая в комнатку Вера Павловна.

- Катерина, ты здесь? Слышала, вроде пришла, дверь хлопнула и тишина. Ты чего это в темноте сидишь? Дайка я свет, что ли включу.

- Не надо свет. Не включайте.

- Ладно, не буду. Иди в ванную, умывайся, с работы пришла, что руки не мыла, и на кухню приходи. День рождения у меня сегодня, праздновать будем. Через пять минут не придёшь, сама приду, свет включу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда Вера Павловне вышла Катя переоделась и нехотя поковыляла в ванную, ей ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни жить.

 Квартирная хозяйка хлопотала около стола,  выставляя на стол тарелки, салатники.

- Садись, Катерина, давай заполняй тарелку, я пока рюмашки наполню.

- Бабушка, я не пью, и есть мне совсем не хочется.