Законы вольных обществ Дагестана XVII–XIX вв. - Х.-М. Хашаев

Другое место для сборища народа было Семей, ниже Маджамка; но собрание туда народа принадлежало одному уцмию. Туда сходились люди со всего Кайтага. Это было, когда нужно избрать уцмия или поднять народ на сопротивление общему врагу.

10. О порядке избрания в уцмии в памяти народа мало сохранилось сведений. Помнят, что право надевать шапку на избираемого уцмия принадлежало предкам киркинца Омара. Одни говорят, что на избираемого уцмия предки Омара надевали свою шапку; другие, что для этого у уцмия была особенная шапочка. После избрания уцмий угощал народ, давал подарки почетным лицам.

11. Власть уцмия когда-то была неограниченна; он имел право на жизнь, производил сам и через своих нукеров суд и расправу, назначал преданных ему лиц в управляющие деревнями[45] (узбашами). Это было вначале, по завоевании Кайтага. Со временем исчезло из памяти народа воспоминание о завоевателе, горные деревни стали стремиться к независимости и приобрели ее. Чтобы поддержать свою власть силой, у уцмиев ее недоставало. Поэтому они стали поддерживать свое влияние подкупами (подарками) влиятельных лиц. Раздор между членами уцмиевского дома совершенно уничтожил их значение как правителей в горах. На призыв уцмия народ охотно собирался только во время избрания в уцмии, надеясь на хорошее угощение, и во время грозящей опасности, при нашествии внешнего врага, по чувству самосохранения.

С падением действительной власти уцмиев в Кайтаге уменьшалось и их материальное благосостояние: не вносили сбора произведениями[46], не платили штрафов, и только у уцмиев оставался незначительный сбор баранами (ясак) с пастбищных мест на горах и плоскости. Уцмии сами и через своих нукеров поддерживали свое благосостояние хищничеством, производимым преимущественно на большой Дербентской дороге, ограбляли там караваны или брали с них большую пошлину и покрыли поддержку деньгами из Персии (в Персию ездили Башлипер-Габак и Усамикентер, Мама-Ках).

По праву завоевания уцмии присвоили в свое непосредственное распоряжение все свободные земли, в чем им население не сопротивлялось по неимению надобности в них, по неразвитию хлебопашества. Терекеме была ненаселена[47]. Уцмии вызвали туда татар из-за Дербента, поселили их и, как своих подвластных, защищали от других хищников[48], брали с них хлеб, сено, которое раяты доставляли в горы, в резиденции уцмиев в Каракурейш, Уркарах, а потом в Маджалис и Янги-кент.

В Маджалис и Янгикент уцмии переселились в половине прошлого столетия, вынужденные к тому, кажется, как нерасположением к их власти горцев, так и экономическими условиями жизни; они с собой переселили из ущелья Джугуткатта евреев. Два брата, Устар-хан и Эмир-Гамза, поселились: первый – в Янгикенте, последний – в Маджалисе. После этого переселения, по преданию, сильнее поднялся раздор между потомками Устар-хана и Эмир-Гамзы за уцмиевское достоинство, так что иногда было два уцмия: башлинцы, гамринцы и часть магалов Уцмидарга выбирали в уцмии из дома Устар-хана ян-гикентского; кайтагцы, урджамильцы и деревни по Уллу-чаю – из дома Эмир-Гамзы маджалисского.

В таком положении застают власть уцмия в Кайтаге русские. В 1818 г. уцмий Адиль-уцмий просит русский отряд в Башлы для наказания не повинующихся ему башлинцев и его родственников. Русские являются в Башлы (Пестель), но испытывают неудачу, уцмий оказывается в неловком положении к населению, как виновник призыва русского отряда в Башлы. Чтобы заслужить расположение народа, Адиль-уцмий изменяет нам, вооружает народ против нас, за что в 1820 г. Ермолов уничтожил уцмиевское достоинство и установил Башлинское наибство. Адиль-уцмий бежал в Аварию. В башлинские наибы стали назначать из дома маджалисских уцмиев. Волнения в 1834 г. заставляют снова передать власть над всем Кайтагом в руки потомков уцмиев, что и делают, назначив сына Адиль-уцмия, Джамов-бека, управляющим всем Кайтагом. Но вольные горные общества совсем не хотели его признавать своим управляющим, старшины к нему не являлись, и Джамов-бек собственно не управлял Кайтагом, а только наблюдал за ним и препятствовал по возможности разбойничьим шайкам производить разбой на большой почтовой дороге. Для поддержания его значения в крае было совершено движение отряда в 1856 г. в Уркарах, селение, более других виновное не только в непризнании над собой власти Джамов-бека, но в открытом сношении с Шамилем, передерживании у себя непокорных горцев и снабжении их хлебом и солью. Поход в Уркарах возвысил значение управляющего в магалах Ганк, Гапш и Мюра, старшины стали являться по требованию его и выставили в его распоряжение 60 человек нукеров. Джамов-бек назначил своего сына Ахмед-Пашу управлять этими магалами. Энергичный, смелый и решительный Ахмед-Паша насильно вмешивался в дела населения, решал жалобы и не задумывался приводить их в исполнение силою с своими нукерами, так что его стали бояться и слушаться. Башлинцы тоже после этого похода стали слушаться Джамов-бека и выставили нукеров. Но каракайтащы, урджамильцы, Каттаган и Шуреканту оставались по-прежнему в совершенно независимом положении[49] исключая некоторых лиц из старшин, являвшихся к Джамов-беку получить подарок[50], да голодных урджамильцев, никогда не пропускавших случая являться скопом в Маджалис к Джамов-беку поздравить его с праздником Курбан-Байрамом и покушать досыта плову, которого для них приготовляли вдоволь.

Падение Шамиля заставило черное население больше обратить внимание на управляющего Кайтагом, как, по их мнению, союзника русских, которые покорили неприступные горы и взяли непобедимого Шамиля; стали чаще являться к управляющему почетные жители с засвидетельствованием ему их почтения. Открытие Окружного управления в Ерсях, боязнь подпасть под непосредственное управление русских имеют такое влияние, что старшины стали более обращаться к управляющему Кайтагом через Окружное управление и по возможности исполнять их поручения. Вместе с тем управляющие почувствовали себя сильнее, стали налегать на исполнение их требований, грозя призывом русского войска на непокорных, что дало им возможность собрать первые подати, совершить действие, немыслимое несколько лет тому назад.

12. Из этого видно, что не было определенных каких-либо прав и обязанностей у уцмиев: где их слушались (раятские деревни) и где они могли силою заставить их слушаться, там они действовали неограниченно, что хотели, то и делали, убивали людей, если не открыто, то через своих нукеров, на дороге или где-нибудь из засады, распоряжались имуществом раятов, как своим, раяты ни в коем случае не могли отказать ни в чем[51]; где их не слушались и могли силою оказать им сопротивление, там они поддерживали свое влияние подкупами, и власть их выражалась тем, что подкупленный старшина являлся с наружной покорностью к уцмию. Были случаи, что в последнее время исполнялись в узденских частях через подкупленного старшину незначительные требования уцмиев, но как исключения. Не будет большой погрешности, если назвать управление уцмиев на Кайтаге до прихода русских совещательным, а с приходу, с 20-х годов, – наблюдательным, по нашему поручению, под именем управляющего Кайтагом[52].

13. В еврейских слободках никакого сельского управления не существовало: слободский чоуш был в распоряжении нукеров бека, и евреи испытывали от них всякие обиды и притеснения; нукеры чинили над ними суд и расправу

ЦГИА ГрузССР, ф. 416, оп. 4, д. 14, лд. 1-12.

Последняя дата в тексте– 1867 г.

Об авторе – поручике Сотникове – сведений обнаружить не удалось. Ясно только, что он являлся одним из служащих царской администрации, так как его описание выделяется среди других материалов о дагестанских тухумах ярко тенденциозной окраской.

Кюринский округ (бывш. Кюринское ханство)

1. Тухум (по-лезгински и по-агульски) обнимает всех родственников без ограничения степеней, происходящих от одного предка.

2. Главою тухума не всегда считается старший в роде: в большинстве случаев главенство приобреталось и приобретается богатством, умом и другими личными качествами. Главенство, кроме почета и уважения со стороны прочих членов тухума, не соединено ни с какими признаваемыми правами, и если в редких случаях личности с сильным характером распоряжались почти деспотически своим тухумом, то в большинстве других случаев за главою тухума признавалось только право подачи совета или наставления, которых исполнение, впрочем, не было обязательно, так что неисполнивший наказывался много-много что общим неодобрением.

3. Обязанности членов тухума относительно друг друга заключались в нравственной и материальной поддержке, и то в ограниченном числе случаев, как, например, в делах по кровомщению, уплате штрафов, податей и т. п. Помощь обедневшим членам не считалась обязательною, хотя отказ в ней каждый раз осуждался народным мнением.