Полоний на завтрак Шпионские тайны XX века - Соколов Борис Вадимович

Я тоже решил предпринять кое-какие разыскания. Начал с отца моего отчима. Олег Григорьевич Лемтюжни-ков, сам ветеран Великой Отечественной войны, ныне, к сожалению, покойный, не раз говорил мне, что его отец, офицер Григорий Лемтюжников, сгинул бесследно во время Курской битвы. Его последнее письмо было отправлено как раз накануне немецкого наступления. Никаких извещений о том, что он погиб или пропал без вести, семья не получала, но в гибели его не сомневалась. Замечу, что Лемтюжников — фамилия редкая. Достаточно сказать, что еще в 70-е годы XX в. все Лемтюжниковы, проживавшие в Москве, были родственниками моего отчима. Неудивительно, что в базе данных потерь Лемтюжниковых нашлось всего пятеро, но ни одного Григория среди них не было. Заодно решил проверить, сколько среди Аем-тюжниковых дублей, т. е. упоминаний одних и тех же лиц два и более раз. Чтобы официальные цифры безвозвратных потерь — 8 668 400 советских военнослужащих, погибших в Великой Отечественной войне, соответствовали истине, из 18,9 млн. персоналий, содержащихся в базе данных, не менее 46 % должно приходиться на «дублей». И это только в том невероятном случае, если допустить, что в базу данных попали все погибшие и пропавшие без вести, в том числе 1,8 млн. вернувшихся в СССР пленных и 0,9 млн. соединившихся со своими окруженцев. Если же в базу попали не все безвозвратные потери, а также не все уцелевшие пленные и окруженцы, то процент дублей должен быть еще выше.

Среди Лемтюжниковых предполагаемый дубль оказался только один. Тут упоминаются два Николая Васильевича Лемтюжникова. Один — красноармеец, 1901 г. рождения, член ВКП(б), уроженец Калуги, призванный Кировским райвоенкоматом г. Красноярска Красноярского края и пропавший без вести в декабре 1942 г. У него осталась жена Лемтюжникова Ольга Петровна, проживавшая в Калуге, на Советской улице, в доме № 55. Другой — тоже красноармеец, 1901 г. рождения, родившийся в Красноярском крае, на правом берегу Енисея, умерший в 2346-м эвакогоспитале 17 декабря 1942 г (в справке, основанной на первичном документе и помещенной в базе данных, ошибочно сказано 17 июля 1942 г.). Его родные проживали по адресу: Красноярский край, правый берег Енисея, среди родных упоминалась только О.П. Лемтюжникова. Нет сомнений, что в данном случае речь идет об одном и том же человеке, который, вне всякого сомнения, умер от ран. Этот пример, между прочим, доказывает, что для проверки во всех случаях приходится обращаться к первичным документам. Разница же в месте рождения объясняется тем, что в первом случае оно названо со слов жены, в 1946 году разыскивавшей мужа и не знавшей, вероятно, точно, где тот родился.

Я также решил проверить, есть ли в базе некий Авенир Михайлович Хускивадзе, над чьей биографией я сейчас работаю. Он является героем книги израильского историка Арона Шнеера «Перчатки без пальцев и драный цилиндр» (в нашей стране она издавалась под названием «Из НКВД в СС и обратно» (http://zhurnal.lib.rU/s/shneer_a_i/raz4. shtml; http://www.litsovet.ru/index.php/author.page7author_ id=2511&materials_page=2). Хускивадзе убедил Шнеера, что он был советским нелегальным разведчиком, засланным в Германию в 1937 году, а в 1939 году поступившим в лейбштандарт СС и дослужившимся там до чина штурм-баннфюрера. Мне же было известно, что Хускивадзе попал в плен к немцем только в июле 1942 г. под Воронежем, будучи офицером-артиллеристом Красной Армии. Я решил проверить, есть ли А.М. Хускивадзе в базе данных потерь. И действительно там нашелся старший лейтенант Авенир Михайлович Хускивадзе, член ВЛКСМ, родившийся в 1918 г. в Москве. Он числится пропавшим без вести. К этому моменту Хускивадзе был заместителем командира батареи 526-го легкого артиллерийского полка. Искала его Мария Георгиевна Солдатова, в 1944 г. проживавшая по адресу: Москва, Авиамоторная, д. 4, корп. 4, кв. 7.

Всего с фамилией Хускивадзе в базе данных оказалась 21 персоналия. Среди них оказалось 4 бесспорных дубля (причем речь идет об одном и том же человеке). Есть еще один случай, который может также быть дублем, однако доказать его тождество или нетождество на основе имеющейся в базе данных информации невозможно.

Пойдем дальше. Я решил проверить, есть ли в базе известные советские высокопоставленные военачальники, погибшие в годы войны. Начал с генерала армии, Николая Федоровича Ватутина, 1901 г. рождения, командующего 1-м Украинским фронтом, тяжело раненного в январе 1944 г. в стычке с бойцами Украинской повстанческой армии и умершего в Киевском госпитале 15 апреля 1944 г. В базе данных оказался один Николай Федорович Ватутин, 1900 года рождения. Но он был всего лишь рядовой и пропал без вести еще в мае 1943 г. Всего Ватутиных в базе оказалось 300, считать дубли среди них — дело долгое. Дублей среди них оказалось 66. Офицеров же было 15 персоналий, или 5 % от общего числа, причем среди них не оказалось ни одного дубля. Если же исключить дубли, то доля офицеров составит 6,4 %, т. е. на одного погибшего офицера приходится 14,6 рядовых. К слову сказать, чтобы были верны официальные цифры, доля офицеров среди погибших должна достигать 11,8 %, т. е. на одного погибшего офицера в среднем должно приходиться 7,5 рядовых. А поскольку потери среди рядового состава учитывали значительно хуже, чем среди офицерского, их реальное соотношение должно быть еще выше, чем 14,6:1.

Далее я набрал генерала армии Ивана Данилович Черняховского, командующего 3-м Белорусским фронтом. Он, как хорошо известно, был смертельно ранен в Восточной Пруссии 18 февраля 1944 г. и умер еще до того, как его успели доставить в госпиталь. Его в базе не оказалось, как и вообще не оказалось лиц с фамилией Черняховский.

Пойдем дальше. Набрал генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова, 1897 г. рождения, бывшего командующего Западным фронтом, расстрелянного 22 июля 1941 г. вместе с другими генералами за то, что «проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт» (в 1956 г. их реабилитировали) (http://velikvoy.narod.ru/dokument/dokumentcccp/ prikaz/280741_prikaz0250.htm). В базе данных оказалось 24 Дмитрия Григорьевича Павлова, но генерала армии Павлова среди них нет. Зато дублей нашлось целых 5.

И последним наудачу я попробовал генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса, командующего Юго-Западным фронтом, погибшего 20 сентября 1941 г. при попытке прорваться из киевского окружения. И он в базе данных оказался. Всего же Кирпоносов здесь нашлось 5, из которых две персоналии оказались дублями.

Получается, что всего из просмотренных мной персоналий по достаточно случайной для данной цели выборки дублей оказалось только 78 из 355, т. е. 22,0 %. Конечно, выборка слишком мала, чтобы делать какие-либо безусловные выводы. Но, с другой стороны, из шести персоналий, которых мы искали, все были генералами и офицерами, потери среди которых считали гораздо точнее, чем среди рядовых. Из них пятеро заведомо погибли или попали в плен, что мне было хорошо известно из надежных источников. Однако в базе данных удалось найти только двух из шести, т. е. лишь 33 %.

Можно предположить, что число дублей значительно меньше половины общего списка потерь в базе данных, а с другой стороны, несомненно, что весьма значительное число тех, кто погиб или пропал без вести, в эту базу не попали. Очевидно, что официальные данные о потерях существенно занижены, и исследование проблемы советских военных потерь в Великой Отечественной войне необходимо продолжать.

Для дальнейшей работы с базой данных о потерях надо бы расположить в ее электронной версии персоналии с одной и той же фамилии строго в алфавитном порядке имен и отчеств (сейчас они расположены хаотично). Это сильно облегчило бы поиск дублей.