Охота на герцогиню - Элизабет Бикон

— Негодяй, — мрачно пробормотала она вполголоса.

— Что такое? — вскрикнула Марта.

Она всегда повышала голос, если плохо слышала сказанное, тем самым пытаясь убедить себя и всех остальных, что нисколько не оглохла.

— Это вас не касается, — дерзко ответила Джессика, дожидаясь, пока выдвинут ступеньку.

Ей не очень-то хотелось покидать тесную карету, где она так долго просидела с нянькой, знавшей ее с самого рождения — все эти двадцать три года.

— Дурные манеры заведут тебя в тупик, девочка, — язвительно отозвалась Марта на правах старейшей и уважаемой служанки семейства.

Предупредительный лакей, заглянувший было внутрь кареты, проворно отскочил и бесстрастно подставил свою надежную руку пошатнувшейся леди.

— Что бы вы понимали, — грубила Джессика старой няньке своей матери, стараясь утвердиться на кружившейся под ее занемевшими ногами земле Сиборнов.

— Не понимаю, что вы хотите сказать, мисс Пэндл, — ответила Марта с величавым достоинством.

— Разумеется, не понимаете, — ответила Джессика и улыбнулась то ли сердито, то ли признательно.

Затем она как следует встряхнула помявшиеся юбки, заодно разминая затекшие мышцы поврежденной голени. Этому научил ее в детстве старший конюх, когда она впервые упала с лошади.

Пусть ей придется простоять здесь столбом, позабытой всеми, но она даже не качнется навстречу легкой поступи чьих-то шагов, не уронит своего достоинства, завоеванного с таким трудом. Достаточно представить себе лицо Джека Сиборна, когда ему расскажут, как она ковыляла, пошатываясь, точно пьянчужка, и ноги просто отказались повиноваться ей. Она приказала себе забыть о нем и расслабилась, поджидая, пока ее страх пасть ниц перед элегантными сапогами негодяя растает без следа.

— Ах, наконец-то ты приехала, любовь моя! — воскликнула леди Мелисса, сбегая по лестнице ей навстречу. — Я так рада, что ты здесь, милая Джессика, хотя придется управляться нам с тобой без мамы, но радостная весть о неожиданном появлении на свет твоего очередного племянника вполне извиняет заботливую бабушку. Юный господин Тримейн сейчас нуждается в ее внимании. О, так ты еще не знаешь, что твоя сестра благополучно разрешилась крепеньким мальчиком? — спросила леди Мелисса, возбужденно тараторя.

— Нет, мы как раз собирались выезжать к вам, но маме вместо этого пришлось поспешить в имение Дассингтон. Папа настоял, чтобы я отправлялась в подготовленном экипаже одна, а он решил ехать в Дассингтон в легкой коляске. Ах, какие они счастливцы, Ровена и сэр Линсток! Милая Рой — просто молодчина; нисколько не замешкалась и спокойно родила, — обрадовалась Джессика.

Теперь не надо беспокоиться за сестру.

— Твои родители так жаждали поскорее передать тебе новости, что грум сэра Линстока второпях пустился сюда напрямик и прозевал вас на дороге. А я уж опасалась, что никто из вас не приедет, сидела как на иголках и ожидала, что вот-вот придет отказ и от тебя.

— Я не могла огорчить вас отказом по такому случаю, и Ровена первая согласилась бы с этим. Полагаю, она рада, что я не присоединилась к многочисленной нашей родне, которая теперь суетится в Дассингтоне вместе с сэром Линстоком.

— Уверена, твоя сестра предпочла бы твою помощь их суете, если бы могла решать, ведь вы всегда понимали друг друга с полуслова, — заметила леди Мелисса.

— Верно, в мое отсутствие сэр Линсток не позволит доброхотам утомлять ее, — улыбнулась Джессика.

Она искренне радовалась за счастливое замужество сестры, несмотря на то что в их компании теперь чувствовала себя обреченной старой девой.

— Я понимаю, тебе нелегко далось решение не откладывать эту поездку, так что подойди и обнимись, к черту все церемонии, — приказала леди Мелисса и сердечно, от всей души стиснула Джессику.

В ее объятиях было тепло и душисто.

— Я не могла не приехать, моя любимая, милая крестная. Вы мне как родная, а мы видимся реже, чем хотелось бы.

— За это признание обниму тебя еще разок, Принцесса Джессика.

— Жаль, что Джек выдумал мне это прозвище после того несчастья, помните, когда вы поселили меня в апартаментах королевы! Я только потом догадалась, что вы не хотели, чтобы я скакала по лестнице со своей измученной процедурами ногой.

— Странно, что моя любезная дочь не объяснилась с тобой вовремя, но она, похоже, возревновала, ведь тебе разрешили спать в тех покоях, а ей велели не совать туда даже носа, уж очень она проказлива.

— Верно, вы так грозны, что она не осмелилась ослушаться, — лукаво улыбнулась Джессика.

— Скорее всего, дело в том, что ей очень хотелось заполучить от Джека пони в подарок на день рождения, и она боялась прекословить, когда он велел отвести тебе нижние апартаменты. Она понимала, не только пони, но даже подковы от него ей не видать, если она не будет держать язык за зубами.

Прежде Джессика была уверена, что Джек недолюбливает ее, и теперь терялась в догадках, узнав подоплеку давних событий. Она поймала себя на том, что слишком много думает о нем, и рассердилась. Ей захотелось расспросить леди Мелиссу о детях, но внезапно что-то кольнуло ее сердце — верный признак того, что Джек совсем рядом.

На самом верху бесконечно длинной — до головокружения — лестницы стоял он в непринужденной позе, под свободной одеждой угадывались налитые мускулы. Джек выглядел возмужавшим и повзрослевшим — не чета тому волчонку, каким она некогда видела его в этом логове, а за неполные две недели после их последней встречи он, казалось, набрался сил и раздался в плечах, и ей — ничтоже сумняшеся — захотелось трусливо забиться в свою карету и умчаться домой.

«Никому нет дела до твоих переживаний, — напомнила она себе. — Он принимает гостей, желает подобрать себе жену, и многим женщинам нравятся длинные темные кудри и пиджаки свободного кроя — особенно на нем, а в городе юные девы стаями ходят за ним по пятам». Неплохо уже то, что он следует моде, заведенной лондонским денди Браммелом[7], и тщательно блюдет чистоту везде и всегда, этого у него не отнимешь. Она критическим взглядом окинула его хмурое, спокойное лицо и вздрогнула от нехороших предчувствий. К ее прежним переживаниям теперь добавилась новая причина для смущения. Оказалось, ей трудно выдержать проницательный взгляд его золотисто-зеленых глаз, с интересом воззрившихся на нее.

Ее словно окатило теплой волной, и она мучительно покраснела, припомнив их совместную прогулку и свое жаркое волнение в тот день, однако она заставила себя отвлечься от воспоминаний, чтобы он не заподозрил ее в вольнодумстве. К дьяволу этого мужчину, тем не менее, почему-то он походя тревожит ее чувства? Ясно, она — невзрачна, перестарок, а в округе полно красавиц, вздыхающих о его мужском очаровании и легендарной силе, они не стыдятся манить его зазывными взглядами.