Вещная жизнь. Материальность позднего социализма - Алексей Валерьевич Голубев

выдающийся советский изобретатель, на территории бывшего СССР известный в первую очередь как автор теории решения изобретательских задач (ТРИЗ). Альтшуллер, в 1944 году бросивший Азербайджанский индустриальный институт, чтобы записаться добровольцем в Красную армию, начал разрабатывать универсальный алгоритм, призванный упростить задачу изобретателя, еще в конце 1940‐х годов. В конце 1948 года Альшуллер вместе со своим соавтором Рафаэлем Шапиро написали письмо Сталину, где критиковали медлительность и косность советской промышленности с точки зрения внедрения новых изобретений и предлагали всесоюзное внедрение созданного Альтшуллером алгоритма, которое могло бы способствовать необходимому преобразованию системы изобретательства в СССР[73]. В июле 1950 года Альтшуллера и Шапиро арестовали; в большинстве работ по истории ТРИЗ причиной ареста названо их письмо Сталину, хотя одна из их знакомых позже заявила, что речь шла об обычном доносе, обусловленном широко распространенным в конце сталинской эпохи антисемитизмом[74].

В 1954 году Альтшуллера освободили; лагеря сделали его, как и многих других шестидесятников, противником сталинизма, но не советской системы. Альтшуллер продолжать работать над алгоритмом, твердо веря, что его популяризация и применение ускорят построение социалистического общества, а значит, предотвратят несправедливость, подобную той, что творилась при Сталине. В середине 1950‐х годов Альтшуллер опубликовал первые работы о своем алгоритме, а в 1960‐х выстроил на его основе полноценную теорию изобретательства с методологическим аппаратом и растущим числом последователей[75]. Он также занимался теоретическими разработками в области педагогики и писал научную фантастику. В созданной им теории изобретательства Альтшуллер исходил из предпосылки, что для решения технической задачи (итог которой – изобретение) изобретатель должен сначала выявить внутреннее противоречие, заложенное в любом техническом объекте или системе. Идеальное решение задачи состоит в таком преобразовании технической системы, которое устраняет противоречие, не добавляя к ней новых механизмов или элементов[76]. Иными словами, в ТРИЗ технические объекты и материальный мир рассматривались как бесконечно гибкие, наделенные скрытым потенциалом более эффективного использования и полностью подчиненные человеческой воле – конечно, при условии, что люди обладают навыками, необходимыми, чтобы разглядеть технические противоречия и разрешить их[77].

В 1964 году у Альтшуллера завязалась продолжительная переписка с братьями Стругацкими, чьи произведения вскоре вошли в советский литературный канон. В одном из писем он поделился: «С детства – на всех поворотах – фантастика определяла мою жизнь. Это что-то вроде религии. Правда, я не фанатик и допускаю, что в одном храме можно молиться разным богам. Я лично верую больше в фантастику прогнозную, когда фантастика используется не как лит-прием, а чтобы на самом деле возможно точнее и возможно дальше заглянуть в будущее»[78]. Для Альтшуллера, тоже плодовитого писателя-фантаста, печатавшегося под псевдонимом Г. Альтов, научная фантастика была неотделима от изобретательской теории. Один из ее постулатов гласил, что техническим изобретениям, а значит, и человеческому прогрессу в целом мешает психологическая неспособность людей видеть решения технических задач или даже воспринимать технические задачи как препятствия, которые требуется преодолеть. По мысли Альтшуллера, научная фантастика необходима для развития профессионального изобретательского взгляда – взгляда, быстро распознающего задачи и подыскивающего их решение. Как заметил один из его постоянных соавторов, активно внедрявший ТРИЗ на производстве: «Высокая культура мышления изобретателя невозможна без регулярного чтения научно-фантастической литературы»[79].

С конца 1960‐х годов региональные школы сторонников ТРИЗ начали появляться по всему СССР, а к началу 1980‐х ТРИЗ превратилась в столь узнаваемый бренд, что Альтшуллеру пришлось решать неожиданную проблему – бороться с мошенниками и самозванцами, которые, пользуясь популярностью теории, объявляли себя ее преподавателями, а также с бывшим учеником, заявившим, что он и есть ее настоящий автор[80]. К тому же распространение движения требовало унификации учебной программы, так что к середине 1970‐х годов ведущие сторонники ТРИЗ предложили ряд учебных рекомендаций, материалов и инструкций, успевших до смерти Альтшуллера в 1998 году пройти несколько этапов правки. Написание и чтение научно-фантастических произведений оставалось неизменной составляющей учебного плана – так студенты должны были научиться видеть технику во всей ее потенциальной гибкости и динамике[81]. Одна из таких групп в Петрозаводске в 1980‐е годы регулярно проводила семинары в помещении местного дома культуры; их участники регулярно смотрели научно-фантастические фильмы, придумывали фантастические предметы и фантастических существ, разыгрывали сцены из коммунистического будущего[82]. Создатели ТРИЗ придавали большое значение научной фантастике, так как она демонстрировала их аудитории, что более совершенные предметы способны совершенствовать общество – и наоборот. Творчески переосмысливая идеи советского конструктивизма, где предметы рассматривались как друзья, а не как слуги, теоретики ТРИЗ полагали, что главная цель технической интеллигенции – совершенствовать вещи и с помощью более дружественных вещей строить лучшее будущее[83]. Научная фантастика позволяла визуализировать тесные отношения между людьми и машинами, лежавшие в основе ТРИЗ, – по сути, отношения симбиоза. С помощью техники люди прокладывали дорогу к коммунизму, но для этого им самим требовалось стать творческими, технически грамотными людьми. Советский производственный язык предоставлял Альтшуллеру и его аудитории, состоящей в основном из ученых и инженеров, символический словарь, необходимый, чтобы выразить и усвоить мысль, что путь к построению коммунистического общества лежит через создание машин и инструментов, расширяющих способности человеческого тела и личности.

К 1980‐м годам Альтшуллер в поисках более оригинального способа ускорить технический прогресс разработал еще одну теорию – теорию развития творческой личности[84]. Ощущая недовольство предполагаемой косностью и отсутствием изобретательности в среде советских инженеров, Альтшуллер утверждал, что построение материальной базы для коммунистического будущего требует, чтобы инженеры, а в идеале вообще все советские люди обучались творческому мышлению. Иначе говоря, они должны научиться воспринимать мир как динамичный и покорный человеческому воображению: «Теперь мы знаем, что развитой социализм немыслим без всеобщей грамотности. Пройдут годы, и возникнет общество, в котором каждый человек будет способен решать сложнейшие творческие задачи. Вероятно, тогда это тоже покажется очевидной необходимостью: разве вершины творчества могут оставаться при коммунизме доступными только небольшой группе людей?»[85].

ТРИЗ, возникшая в 1950‐е годы как алгоритм для решения задач промышленного производства, к 1980‐м превратилась в педагогическую систему, направленную прежде всего на преобразование советских людей и только потом машин. ТРИЗ вобрала в себя и воплотила присущие культуре мечты о податливой материи, требуя от своих последователей, стремившихся осуществить эти мечты, энергичного самовоспитания. Риторика практических курсов ТРИЗ строилась вокруг технических изобретений, но сами занятия представляли собой психологический тренинг, в результате которого учащиеся должны были «преодолеть психологическую инерцию, нашу боязнь мыслить»[86]. Обещание господства над материальным миром служило приманкой, которая соблазняла советских людей увидеть себя в роли творческих социалистических субъектов и проводить свободное время в работе над собой.

Свои рассуждения Альтшуллер подытожил в «Рекомендациях по проведению занятий (для преподавателей ТРИЗ)», изданных в 1976 году. В