Миллион черных роз - Наталья Александрова

— Ну, как хочешь, — водитель махнул рукой и уехал.

Лола здорово замерзла. Несмотря на три свитера, которые она надела под пуховик, чтобы казаться толще, холод пробрался к ее телу. Она последними словами ругала Маркиза с его завиральными идеями и уже решила плюнуть на операцию, остановить первую машину, которая поедет в сторону города, и уехать с этой проклятой дороги. Единственным, о чем она сейчас мечтала, была горячая ванна.

Вдали показалась направляющаяся к городу машина.

Лола выскочила на середину дороги и замахала руками. Водитель затормозил — на узкой дороге Лола в необъятном пуховике и ее огромный мешок представляли серьезное препятствие.

Лола бросила взгляд на машину, прочитала ее номера и облегченно вздохнула — это была «Тойота» Аветисова.

— Ну, чего тебе, чего тебе надо? — недовольно пробурчал средних лет мужчина, выглянув в окошко машины.

— Дяденька, мне бы до города, как бы мне до города добраться, до города меня не подвезешь? А я заплачу, я разве не понимаю, бензин же он дорог, он же ой как подорожавши, это же страшное дело! — тараторила Лола, надвигаясь на водителя удачно выпирающим из пуховика бюстом.

Аветисов поморщился: ему явно не хотелось сажать в свою чистую, аккуратную машину деревенскую девку с ее мешком, которая явно наследит в салоне, напачкает, натащит мокрого снега…

А Лола не унималась:

— Дяденька, я тут на дороге уж который час торчу, вся уж перемерзла, вся окоченела, еще немножко и вовсе заболею, а у меня в мешке кабанчик, в город его надо, такой кабанчик жирненький, прямо объедение, а никто по дороге-то не едет, а я уж так замерзла, так замерзла, мочи нет! Ну подвези до города, а я тебе заплачу!

Румяные щеки девахи внушали сомнение в том, что она находится на грани замерзания, но мешок удачно перегородил проезжую часть, а сама красотка навалилась на крыло машины и не думала сдаваться…

Аветисов тяжело вздохнул и решил смириться с запачканным салоном, лишь бы скорее добраться до города.

— Ладно, черт с тобой, садись!

Он выбрался из машины и открыл багажник. Лола ловко подхватила мешок и как пушинку забросила его внутрь, при этом внимательным наметанным взглядом окинула содержимое багажника и убедилась, что там нет ничего, кроме запасного колеса. Затем она взгромоздилась на переднее сиденье рядом с водителем, устроилась поудобнее и посыпала словами:

— Такой кабанчик, это же уму непостижимо! Умный, прямо как депутат какой! Ежели где лежит что съедобное — так обязательно исхитрится и сопрет! Ну чисто депутат! Как его резали — так я прямо плакала, прямо даже слезами заливалась, так жалко! До чего умный, прямо уму непостижимо, я и думать не думала, что такие умные кабанчики бывают! А ел сколько — это страшное дело! Говорю же — чисто депутат!

Аветисов недовольно покосился на разговорчивую попутчицу: так ведь и будет молоть языком до самого города!

— Ты бы вздремнула, родная! — посоветовал он не без задней мысли. — Устала, небось, кабанчика своего тащить! Да и на морозе сколько простояла…

— Своя ноша не тянет! — выдала Лола свежую философскую сентенцию. — Не волнуйся, дяденька, мы привычные! Да и кабанчик-то, он разве ж тяжелый? Он вовсе не тяжелый! В нем и центнера-то нету! Килограмм восемьдесят, не больше. Ну, может, девяносто — как вот ты примерно… А я ведь знаю, когда за рулем, всегда в сон клонит, вот и надо разговором отвлекать, чтоб не клонило. Мне и Васька, свояк мой, Тоськин муж, когда я с ним еду, завсегда говорит: «Ты, Нюрка, мне чего-нибудь бухти, а то я засну, и мы в канаву сверзимся, а так ты чего-нибудь мелешь, я и не засну…»

Аветисов сжал зубы. Глухое раздражение от непрерывной болтовни деревенской балаболки нарастало, как мучительная зубная боль, и грозило выплеснуться вспышкой непредсказуемой ярости.

И в тот момент, когда он уже собрался наорать на пассажирку, впереди на дороге появилась коренастая фигура гаишника в черном форменном полушубке.

Гаишник вышел на середину дороги и сделал подъезжающей иномарке знак остановиться и съехать на обочину.

«Ну как не задался день, так всю дорогу будут сплошные неприятности! — подумал Аветисов, доставая из кармана права, — То баба эта болтливая подсела, то теперь гаишник остановил… ну чего ему надо, барану эфиопскому?»

Гаишник подошел к «Тойоте» со стороны водителя, лениво изобразил рукой уставное приветствие и протянул гнусавым простуженным голосом:

— Сержант Снегиренко. Ваши права, пожалуйста.

Аветисов протянул свои права, отметив, что сержант довольно симпатичный, только внешность у него какая-то совершенно невзрачная, не запоминающаяся. И немного староват он, пожалуй, для сержанта — лет тридцать с небольшим, можно бы уже и до старшины дослужиться.

Сержант внимательно ознакомился с правами, сравнил фотографию на документе с оригиналом и, спрятав права в карман полушубка, проговорил:

— И документики на машину попрошу.

Аветисов с тяжелым вздохом протянул гаишнику документы. Тот долго и тупо их разглядывал и наконец выдал своим гнусавым голосом:

— Попрошу вас, Николай Афанасьевич, выйти из машины.

— А что такое? — проговорил Аветисов с тоскливой злостью. — В чем дело? Разве у меня что-то не в порядке с документами?

— Я ничего такого не сказал, я вас только попросил выйти из машины, — невозмутимо повторил сержант.

— А, может быть, мы с вами договоримся по-хорошему? — вполголоса проговорил Аветисов, заговорщически подмигнув гаишнику и покосившись на деревенскую деваху, с глупым видом таращившуюся на дорогу.

— Это вы что — собираетесь мне взятку предложить? — воскликнул сержант в праведном негодовании. — Мне, сотруднику ГИБДД, находящемуся при исполнении обязанностей? Да я сейчас… Да я вас… Да я немедленно… — и бравый страж порядка потянулся к черной кожаной кобуре.

— Нет-нет, вы меня не так поняли! — испугался Аветисов и торопливо вылез из машины. — Я ничего такого… я вовсе ничего не предлагал…

Неожиданная реакция гаишника всерьез испугала его. Прежде все конфликты с доблестными стражами правопорядка запросто утрясались при помощи одной-двух хрустящих купюр, и проблем не возникало, но этот сержант вел себя так странно… И они были одни на этой пустынной зимней дороге, если не считать болтливую дуреху в машине…

Николай Афанасьевич почувствовал, что у него действительно могут быть колоссальные неприятности. Сержант явно не в духе, и с него станется на самом деле обвинить его в даче взятки и в чем-нибудь еще похуже…

— Вы меня не поняли… — повторил он заискивающим тоном.

— То-то! — гаишник, видимо, успокоился и, обойдя машину, поманил к себе пальцем. — Багажник откройте, пожалуйста!

Николай Афанасьевич торопливо распахнул багажник и предъявил несговорчивому стражу порядка его содержимое.

— Это что такое? — радостным голосом, в котором звучало предчувствие раскрытия правонарушения, осведомился сержант.

— Это — колесо запасное… — промямлил Аветисов, пытаясь оттянуть время.

— Я вас не про запасное колесо спрашиваю! — голос сержанта набрал грозную начальственную мощь и даже перестал звучать гнусаво и простуженно. — Я вас спрашиваю про содержимое вот этого мешка! — и он указал пальцем на огромный мешок болтливой деревенской дуры.

— Я про этот мешок ничего не знаю! — с истерическим испугом воскликнул Николай Афанасьевич. — Этот мешок не мой!

— Да, конечно, это я вам его подкинул! — сарказм в голосе сержанта был такой густой, что ложка в нем стояла.

— Нет, я не это хотел сказать… Мне никто его не подбрасывал…

— А если никто не подбрасывал, тогда немедленно его развяжите и предъявите содержимое для досмотра!

Как только Николай Афанасьевич вышел из машины и включился в оживленную дискуссию с «инспектором ГАИ», Лола сбросила маску деревенской растелепы и в бешеном темпе начала обыскивать машину. Первым делом она проверила бардачок, но там, как и следовало ожидать, не оказалось ничего особенно интересного — карта Петербурга, карта автомобильных дорог Ленобласти, пачка «Данхилл», зажигалка, теплые перчатки… довольно неожиданной находкой оказалась упаковка презервативов «Визит», и Лола порадовалась предусмотрительности господина Аветисова, который, как юный пионер, всегда готов, однако времени на веселье у нее не было: вряд ли разговор с придирчивым «гаишником» будет слишком долгим…

Лола внимательно оглядела салон. Леня, конечно, мог ошибаться, но после того, как он гениально просчитал действия Аветисова и поймал его в эту ловушку, Лола склонна была доверять его интуиции. Аветисов после угрожающего звонка наверняка забрал папку с компроматом из деревни Запечье, чтобы перепрятать в другое, более надежное место, и сейчас злополучная папка должна находиться здесь, в машине. Багажник она осмотрела — конечно, очень поверхностно, там вполне мог быть настоящий тайник, но это уже выше ее скромных возможностей, а вот салон…