Тайные страсти принцессы Джеллы - Ксавье Монтепен

— Следуйте за мной, — сказал незнакомец и сбросил плащ. Они быстро зашагали рядом, не говоря ни слова. А когда достигли конца дороги, послышалось ржание лошадей. Проводник остановился.

— Я завяжу вам глаза…

— Как вам угодно.

— Вы, конечно, ездите верхом?

— Как и всякий англичанин, — ответил Джордж, — но почему вы задали этот вопрос?

— Вы слышали ржание лошадей?

— А! Мы поедем верхом?..

— Да.

— Далеко?

Незнакомец не ответил.

— Скажите мне, по крайней мере, успею ли я к утру вернуться домой?

— Успеете.

Они подошли к лошадям, и проводник сказал:

— Вы поедете на лошади, быстрота которой сравнима с ветром.

— Я уже в, седле, — ответил Джордж, с ловкостью хорошего наездника вскочив на лошадь.

Проводник сделал то же самое и, взяв поводья из рук Джорджа, издал гортанный звук.

Обе лошади быстро помчались.

«Пикантное приключение… — думал между тем Джордж. — Восток всегда останется Востоком! Волшебство сохраняет здесь свои права. Воскрешается старое доброе время очаровательных легенд, когда султанши, покрытые вуалью, похищали на один час тех кавалеров, которых желали сделать соперниками султанов».

Джордж Малькольм не заметил, как они приехали на место.

— Сойдите! — приказал ему проводник. — Дайте руку, я провожу вас.

Ноги Джорджа опустились на песок, мягкий, как персидский ковер. Он почувствовал свежий запах цветов. Слышалось журчание воды. Джордж не без основания заключил, что он проходит через сад, примыкающий к какому-нибудь дворцу. Они поднялись по лестнице. Дверь отворилась, опьяняющее благоухание Востока охватило нашего героя…

Джордж и проводник молча прошли, наверное, через несколько комнат, затем незнакомец отпустил руку Джорджа, сказав ему:

— Когда сосчитаете до двадцати, снимите повязку.

Джордж честно выполнил приказание; потом развязал шелковый платок и осмотрелся с легко понятным нам любопытством.

Комната, в которой он находился, напоминала уже описанную нами в одной из первых глав. Лампы, спускающиеся с потолка, создавали интимный полумрак. Широкие портьеры из китайского атласа, украшенные изображениями птиц и несуществующих цветов, закрывали все двери.

Джордж Малькольм сел на широкий диван; его голова была охвачена огнем, сердце билось, он с лихорадочным нетерпением ждал появления незнакомки. Каждая проходившая минута казалась ему вечностью.

Однако его ожидание продолжалось недолго. Одна из портьер медленно приподнялась, и перед глазами молодого человека предстала таинственная, прекрасная женщина.

Кисейная туника, вышитая серебром и почти прозрачная, едва скрывала ее тело. Густые, роскошные волосы спускались до самых пят. Большие глаза сверкали через отверстия в маске.

Джордж бросился к ней и, преклонив колена, безумно прошептал:

— Значит, это не сон! Вы существуете, сударыня! И сегодня откроетесь мне, вашему поклоннику…

— Да, я откроюсь тебе, — отвечала незнакомка, — ты увидишь меня, потому что я люблю тебя!

Несколько часов спустя наш герой снова остался один. Проводник, в котором наши читатели, конечно, узнали Согора, вывел его из комнаты, не забыв предварительно надеть повязку на глаза. Они вскочили на лошадей и помчались по темной аллее.

День начал заниматься в тот момент, когда Джордж Малькольм соскочил с коня в нескольких шагах от дома отца.

XII. РОКОВОЙ ДЕНЬ

Джордж Малькольм условился со своим таинственным проводником, что каждый вечер около десяти часов он будет прогуливаться в саду возле дома и, услышав троекратный крик совы, извещающий о желании незнакомки в маске видеть его, поспешит к Согору, ожидающему в конце дороги.

В течение двух недель сигнал раздавался восемь раз, и восемь раз Джордж Малькольм спешил на свидание с лихорадочной поспешностью.

Мы будем не правы, если скажем, что наш герой полюбил незнакомку. Джон Малькольм очень точно выразился, что нельзя полюбить женщину, лица которой никогда не видел. Но странная незнакомка непреодолимо влекла к себе молодого человека. Его мысли были сосредоточены только на ней. Сладострастная дрожь пробегала по его жилам при воспоминании о благоухании, распространявшемся от ее волос, и ему становилось грустно уже при мысли о том, что настанет время, когда он больше не услышит знакомого сигнала.

Иногда он вспоминал рассказ отца о Марии Бюртель, и тогда его честная, благородная натура восставала против самого себя, проклиная увлечение, которому он не мог противиться.

«Мое поведение отвратительно! — думал Джордж. — Скоро наступит минута, когда отец представит меня кроткой, целомудренной девушке, которая станет моей невестой. Вместо того чтобы предложить свое сердце, достойное принять ее, я стал рабом неизвестной женщины, по капризу овладевшей мной и постоянно призывающей меня для удовлетворения своей страсти. Разве это не подлость? Разве я не обманываю заранее ту, которая станет носить мое имя?»

Так думал Джордж, всякий раз твердо намереваясь сопротивляться искушению. Но лишь наступала темнота и с колокольни звучал последний удар часов, он снова спешил в сад с бьющимся от волнения сердцем. Крик совы прерывал ночное безмолвие. Молодой человек шел на свидание и возвращался домой только с восходом солнца, полный печали и отчаяния.

Не следует особо говорить, что Джордж хранил тайну. Ни Джон Малькольм, ни Эдуард не подозревали, что он по ночам исчезает из дома.

Как мы уже сказали, прошло две недели. Однажды Джордж, возвратившись домой в четыре часа утра, заснул таким крепким сном, что пришлось немало потрудиться, чтобы разбудить его к завтраку. Быстро одевшись, он сошел вниз и встретил отца, на лице которого сияла радость. Старик держал в руке распечатанное письмо.

— Что с вами? — спросил Джордж, целуя старика. — По-видимому, вы сегодня очень довольны!

— Ты не ошибаешься, — ответил отец.

— Причина этого в письме?

— Да. Оно содержит приятную новость, и ты разделишь со мной радость. Мои милые воспитанницы Мария и Эва едут к нам!

— А, — прошептал Джордж, — уже!

— Они приезжают завтра, — продолжал Малькольм, — завтра, Джордж, ты увидишь свою, надеюсь, невесту, а Эдуард — свою. Но почему ты озабочен? Ты равнодушен к этой новости?

Джордж попытался улыбнуться.

— Наоборот, я очень рад, — ответил он. — Но ведь я никогда не видел Марии Бюртель, хотя она, должно быть, очаровательна, если вы считаете ее такой.

— Ты прав, — ответил сэр Джон. — Несмотря на седые волосы, у меня горячая кровь, и я хочу все устроить слишком быстро, воображая тебя уже влюбленным! Впрочем, я ошибаюсь лишь во времени: сегодня ты равнодушен, но завтра ты будешь влюблен.

— Вы убеждены в этом? — спросил снова Джордж.

— Это так же верно, как и то, что меня зовут Джоном Малькольмом. Если сейчас твое сердце свободно, как ты клялся мне, то завтра оно будет занято!

Джордж не ответил, а с приходом Эдуарда разговор стал носить общий характер. Через минуту лакей пришел объявить, что завтрак подан. Все сели за стол. Джон Малькольм только и говорил о грации, прелести и прекрасных качествах Марии и Эвы Бюртель, к великой радости Эдуарда, нежность и любовь которого к одной из сестер были безграничны.

А Джордж страдал. Настойчивость отца причиняла ему сильную душевную боль, ему становилось невыносимо тяжело от упреков, которыми он награждал сам себя. Наконец он вышел из-за стола под предлогом головной боли и, удалившись в сад, бросился на скамейку, покрытую дерном.

Преувеличивая свою страсть к незнакомке, он считал, что вышел уже из пеленок и отец, желая настоять на своем, злоупотребляет родительской властью.

«Конечно, отец желает мне счастья, но он обманывается. Я свободен и хочу оставаться таковым! Мисс Мария Бюртель может выходить замуж за кого ей угодно. Пусть выбирает сама, но ручаюсь, что ее мужем никогда не станет Джордж Малькольм».

Приняв это твердое решение, молодой человек несколько успокоился.

«Завтра я дам генеральное сражение», — подумал он, возвращаясь к отцу.

Остальная часть дня прошла совершенно незаметно. В десять часов вечера Джордж, следуя своему обыкновению, вышел в сад и с нетерпением ждал условного сигнала. Темнота окутала аллею и деревья, превратив все вокруг в волшебное великолепие таинственности и тишины.

Согор не приходил.

Молодого человека охватило отчаяние. Ревность подсказывала ему: уж не пришла ли в голову его пассии идея сменить любовника? Он возвратился в свою комнату и бросился на постель. Всю ночь Джордж не спал и только на рассвете, измученный болезнью влюбленных, забылся в тяжелом сне.

Утром его разбудил необыкновенный шум, доносившийся из сада. Это были радостные, возбужденные женские голоса.