Светильник Божий. Календарь преступлений - Эллери Куин

— Очевидно, — улыбнулся Эллери, — вы подозреваете всех.

— Мистер Кит? — переспросила Элис. — О, нет! Я уверена… я не думаю, что он такой, как вы говорите, мистер Торн. Он выглядит так, как будто у него была тяжелая жизнь и ему пришлось много страдать.

Торн махнул рукой и отвернулся к огню.

— Давайте обратимся к более насущной проблеме — исчезновению дома, — предложил Эллери. — Существуют какие-нибудь архитектурные планы так называемого Черного Дома?

— Конечно нет, — ответил доктор Райнах.

— Кто жил в нем после смерти вашего отчима, кроме Силвестера Мейхью и его жены?

— Жен, — поправил доктор, наливая себе очередную порцию джина. — Силвестер был женат дважды — полагаю, вы этого не знали, моя дорогая. — Элис вздрогнула у камина. — Мне не хочется ворошить прошлое, но коль скоро мы в исповедальне… Силвестер обращался с матерью Элис совершенно ужасно.

— Я… догадывалась об этом, — прошептала Элис.

— Она была женщиной с характером и постоянно бунтовала, но когда она приняла окончательное решение и вернулась в Англию, то, полагаю, очень быстро последовала реакция, а за ней и смерть. О ее кончине сообщалось в нью-йоркских газетах.

— Я была еще ребенком, — вздохнула Элис.

— Силвестер, уже психически неуравновешенный, но еще не такой отшельник, каким стал позже, женился на богатой вдове и привез ее жить сюда. С ней был сын от первого брака. Отец к тому времени уже умер, и Силвестер со своей второй женой поселился в Черном Доме. Вскоре стало ясно, что Силвестер женился на вдове из-за ее денег. Он убедил ее отписать ему все весьма солидное по тем временам состояние и быстро начал превращать ее жизнь в ад. В результате в один прекрасный день женщина исчезла, забрав с собой ребенка.

— Возможно, — заметил Эллери, глядя на лицо Элис, — нам лучше оставить эту тему, доктор.

— Мы так и не узнали, что произошло в действительности, — выгнал ли ее Силвестер, или же она уехала по своей воле, не вынеся жестокого обращения. Как бы то ни было, спустя несколько лет я прочитал в некрологе, что она умерла без гроша в кармане.

Элис с отвращением посмотрела на него.

— И это… сделал отец?

— Перестаньте, — буркнул Торн. — Из-за вас бедняжка скоро начнет заикаться. Какое это имеет отношение к дому?

— Я отвечал на вопрос мистера Квина, — спокойно промолвил толстяк.

Эллери, как зачарованный, разглядывал языки пламени.

— Все дело в том, — огрызнулся адвокат, — что вы наблюдали за мной, как только я впервые здесь появился, Райнах. Боялись оставить меня одного даже на секунду. Вы даже во время обоих моих приездов поручили Киту встречать меня в вашем автомобиле, дабы «сопровождать» сюда! И вы позаботились, чтобы я не провел и пяти минут со старым джентльменом. А потом он впал в кому и уже не смог говорить до самой смерти. К чему все это наблюдение? Видит Бог, я достаточно терпелив, но вы дали мне все основания для подозрений.

— Очевидно, — усмехнулся доктор Райнах, — вы не согласны с Цезарем.

— Прошу прощения?

— «Если бы он был толще»,[11] — процитировал толстяк. — Ну, люди добрые, даже если наступил конец света, это не причина, чтобы не завтракать. Милли! — позвал он.

Торн просыпался медленно, как дремлющий старый пес, смутно чующий опасность. В спальне было холодно, сквозь окно еле проникал бледный утренний свет. Он пошарил под подушкой и резко приказал:

— Стойте на месте!

— Так у вас тоже имеется револьвер? — пробормотал Эллери. Он был полностью одет и выглядел невыспавшимся. — Это всего лишь я заглянул к вам посовещаться, Торн. Между прочим, войти сюда не так сложно.

— Что вы имеете в виду? — буркнул Торн, садясь в постели и откладывая старомодный револьвер.

— Вижу, что ваш замок исчез таким же образом, как мой, как замок в комнате Элис, Черный Дом и неуловимое золото Силвестера Мейхью.

Торн натянул на себя одеяло; его старческие губы посинели.

— Ну, Квин?

Эллери зажег сигарету и некоторое время смотрел в окно на снегопад, второй день продолжающийся без перерыва.

— Странное дело, Торн. Невероятная смесь духа и материи. Я только что провел разведку. Вам будет интересно узнать, что наш юный колосс исчез.

— Кит исчез?

— В его кровать не ложились.

— И его не было почти весь вчерашний день!

— Вот именно. Наш угрюмый Крайтон,[12] казалось, пребывающий в острой стадии Weltschmerz,[13] периодически исчезает. Куда? Я бы много дал, чтобы получить ответ на этот вопрос.

— Он не может уйти далеко через эти жуткие сугробы, — пробормотал адвокат.

— Как говорят французы, это нуждается в обдумывании. Товарищ Райнах также ушел. — Торн весь напрягся. — О, в его кровати спали, но, насколько я могу судить, недолго. Интересно, они сбежали вдвоем или по отдельности? Дело запутывается все больше и больше, Торн, — задумчиво промолвил Эллери.

— Это выше моего понимания, — вздрогнув, сказал Торн. — Я готов сдаться. Не думаю, чтобы мы могли чего-нибудь добиться. И потом, эта невероятная история с исчезновением дома…

Эллери вздохнул и посмотрел на часы. Была одна минута восьмого.

Торн сбросил одеяло и пошарил под кроватью в поисках шлепанцев.

— Давайте спустимся, — предложил он.

— Отличный бекон, миссис Райнах, — похвалил Эллери. — Сюда, должно быть, нелегко доставлять продукты.

— В нас течет кровь пионеров, — весело сказал доктор Райнах, прежде чем его жена успела ответить. Он поглощал огромные порции яичницы с беконом. — К счастью, у нас в кладовой достаточно запасов, чтобы выдержать длительную осаду. Зимы здесь суровые — мы узнали это в прошлом году.

Кита не было за завтраком. Зато присутствовала старая миссис Фелл. Она ела с нескрываемой жадностью, присущей ее возрасту, в котором единственным чувственным наслаждением оставалось наполнение желудка. Тем не менее, хотя старуха не произносила ни слова, она не сводила глаз с Элис, на чьем лице застыло выражение загнанности.

— Я неважно спала, — промолвила Элис, крутя кофейную чашку. Голос ее звучал хрипло. — Этот ужасный снег! Не можем ли мы сегодня как-нибудь отсюда выбраться?

— Боюсь, что нет, пока продолжается снегопад, — мягко ответил Эллери. — А вы, доктор, тоже плохо спали? Или исчезновение у вас из-под носа целого дома не подействовало на ваши нервы?

Глаза толстяка окружали красные ободки, веки были отекшими. Тем не менее он усмехнулся и ответил:

— Я всегда хорошо сплю, так как у меня совесть чиста. А что?

— О, ничего особенного. А где дружище Кит? Этот парень любит уединение, не так ли?

Миссис Райнах проглотила оладью целиком. Ее муж посмотрел на нее, и она тут же поднялась и скрылась в кухне.

— Бог его знает, — промолвил толстяк. — Он непредсказуем, как дух Банко.[14] Не тревожьтесь из-за него — он абсолютно безобиден.

Вздохнув, Эллери встал из-за стола.

— По прошествии двадцати четырех часов чудо осталось необъяснимым. Прошу меня извинить — я собираюсь еще раз взглянуть на исчезнувший дом. — Торн также приподнялся. — Нет-нет, Торн. Я хотел бы пойти один.

Одевшись потеплее, Эллери вышел из дома. Сугробы поднялись до нижних окон, а деревья почти полностью скрылись под снегом. Расчищенная кем-то тропинка у парадной двери длиной в несколько футов была наполовину засыпана.

Эллери стоял на тропинке, глубоко вдыхая холодный воздух и глядя направо, в сторону пустого прямоугольника, где ранее находился Черный Дом. Через этот прямоугольник к опушке леса вели едва различимые следы. Защищаясь от пронизывающего ветра, он поднял воротник пальто и шагнул в снег, доходящий до пояса.

Передвижение было трудным, но не слишком неприятным. Вскоре Эллери понемногу согрелся. Вокруг расстилался незнакомый мир — белый и безмолвный.

Когда Эллери пересек открытое пространство и углубился в чащу, у него появилось чувство, что он оставляет за собой даже этот новый мир. Все сверкало неземной красотой; снег, покрывавший деревья, придавал им причудливые формы; крупные хлопья иногда падали на Эллери с нижних веток.

Благодаря естественному навесу между небом и землей в лесу снег не заметал таинственные следы так быстро. Они шли уверенной прямой линией к какой-то отдаленной цели. Эллери ускорил шаг, возбужденный предвкушением открытия.

Внезапно мир стал черным.

Это выглядело очень странно. Сначала снег сделался серым, затем темно-серым и, наконец, черным, как агат, словно его снизу насквозь пропитали чернила. С некоторым удивлением Эллери ощутил щекой холодное прикосновение сугроба.

Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на спине в снегу, а рядом склонившегося над ним Торна в теплом пальто, с носом, торчащим, как колючка, на синеватом лице.