Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Для укрепления государства Путин стал использовать не только советский, но и дореволюционный опыт. Делалась опора на Православную Церковь (и либералы завопили о «клерикализации общества»). Ноябрьский государственный праздник, День народного единства, перенесли с годовщины революции, 7 ноября, на праздник Казанской иконы Божьей Матери, связали с освобождением Москвы от поляков в 1612 г. В 2005 г. пышно праздновалось 60-летие Победы в Великой Отечественной войне, и перед этим по инициативе «РИА Новости» и организации «Студенческая община» была запущена массовая акция «Георгиевская ленточка». Такие ленты, как символ воинской славы, широко распространялись и по России, и по странам СНГ, попадали в другие государства, а там становились символами именно русской победы.

На юбилейный Парад победы 9 мая, как и при Ельцине, прибыли лидеры западных держав — президент США Буш, президент Франции Ширак, вице-премьер Англии Прескотт, канцлер ФРГ Шредер. Но были и лидеры Китая, Индии, более 20 государств, генеральные секретари ООН, ЮНЕСКО и других международных организаций. В общем, форум получился очень солидным. Было принято совместное заявление о борьбе с «нацизмом XXI века — терроризмом». На самом параде, как и десять лет назад, значительное место занимала театрализованная «историческая» часть с реконструкторами в старинной форме. Только настоящих уцелевших ветеранов войны пришлось уже везти по Красной площади на машинах, стилизованных под «полуторки» Великой Отечественной. Но был и другой новый момент — в параде участвовали ветераны Афганистана, Чечни. Их официально ставили в один ряд с героями Отечественной. Хотя на Западе их было принято оплевывать, изображать «душителями свободы», приписывать им всяческие «злодеяния».

Впрочем, попутно можно было отметить и другое. Президенты Эстонии, Литвы и Грузии приехать на праздник демонстративно отказались. В Прибалтике открыто устраивались марши и торжества ветеранов нацистских организаций и их последователей. А русские, освобождавшие здешние республики от гитлеровских оккупантов, подвергались травле, периодически даже уголовным преследованиям — например, если служили в войсках НКВД. В Таллине снесли памятник солдату-освободителю. И ни НАТО, ни Евросоюз, членами которых стали Эстония, Латвия и Литва, ни разу не высказали озабоченности фактической реабилитацией фашизма в Прибалтике.

Но и внутри России преобразования Путина оставались половинчатыми и непоследовательными. Система опоры на одну партию, «Единую Россию», и впрямь была выгодной для стабилизации общества, теоретически — перспективной. Но она лишь отдаленно напоминала советский опыт. Главным отличием стало то, что «Единая Россия» не имела своей сплачивающей стратегической идеи. Кроме одной — поддержка президента. А после всех смут, перестроек, демократизаций, приватизаций в административный аппарат оказалась вынесена всякая мутная пена. Приспособленцы, рвачи, бизнесмены от чиновничества. Именно такие потянулись в «Единую Россию», поскольку это становилось условием для продвижения, обеспечивало выгодное существование.

Партия стала не «боевым штабом», а рыхлым и аморфным образованием, активизирующимся в период выборов. В ней нашли себе место и карьеристы, и их прихлебатели, и любители погреть руки на тех или иных проектах (в том числе предвыборных кампаниях). Соответственно, и дочерние организации вроде «Молодой гвардии Единой России», «Наших» получались мертворожденными. Идеи, способной зажечь юношей и девушек, повести за собой, у них не было. Были лишь деньги, субсидии. Были мероприятия, которые можно организовать, имея деньги.

В экономической политике Путина можно проследить линию на восстановление государственного сектора, преодоление катастрофы приватизаций. Но это осуществлялось постепенно, без резких шагов и пересмотров права собственности. Так, Роману Абрамовичу заниматься политикой стало просто неинтересно. В 2003 г. он приобрел английский футбольный клуб «Челси» и перебрался на жительство в Великобританию. Но свои пакеты акций «Аэрофлота», «Русского алюминия», «Иркутскэнерго», Красноярской ГЭС. «Руспромавто» ему пришлось продать. Видимо, примерно таким же образом, как главное свое богатство, компанию «Сибнефть».

Генпрокуратура и налоговая инспекция начала в «Сибнефти» усиленные проверки законности приобретения акций в 1995 г., уплаты налогов. В итоге в марте 2004 г. выставили налоговые претензии около 1 млрд долларов, как позже выяснилось, очень заниженные. Однако «заниженность» и мягкий подход вскоре дополнились другой сделкой: Абрамович продал свой пакет акций «Сибнефти» (75,7 %) «Газпрому», контролируемому государством. Олигарха не обидели, заплатили по рыночной стоимости, 13,1 млрд долл. (приватизировали за 100 млн). И Путин остался с Абрамовичем в дружеских отношениях. Тот сам хотел оставить пост губернатора Чукотки, но президент упросил его остаться. Но после фактической национализации «ЮКОСа» и «Сибнефти» (переименованной в «Газпром-нефть») государство стало контролировать главный источник доходов, нефтегазовую промышленность.

А когда закончился восьмилетний контракт президента государственной нефтепроводной монополии Вайнштока (вскоре уехавшего в Израиль), Путин заменил его своим доверенным лицом, Николаем Токаревым — когда-то он служил в Дрезденской резидентуре КГБ, был наставником и покровителем молодого Владимира Владимировича. Другого своего доверенного оттуда же, Сергея Чемезова, президент поставил в 2004 г. генеральным директором корпорации «Рособоронэкспорт». В 2007 г. на базе «Рособоронэкспорта» была создана гораздо более широкая государственная корпорация «Ростехнологии» — декларировалось, что для производства и экспорта высокотехнологичной продукции военного и гражданского назначения. Возглавил ее тот же Чемезов, прежний «Рособоронэкспорт» тоже вошел в новую корпорацию, но указом президента ей было переданы сотни обанкротившихся и развалившихся предприятий — в том числе автомобильные гиганты «КамАЗ», «ВАЗ». «Ростехнологии» стали центром по собиранию и восстановлению отечественной промышленности.

Но в результате частичной национализации рождался и новый класс олигархов, американский экономист Маршалл Голдман назвал их «силогархами» по аналогии с «силовиками». Главы крупных отраслевых концернов и ведомств. Они вели собственную политику, и государственная централизация получалась довольно условной. Например, железнодорожные перевозки в начале 2000-х были признаны нерентабельными, деятельность министерства путей сообщения подвергалась постоянной критике за «бюрократизм». Что ж, провели реформу, в 2004 г. президент своим указом упразднил министерство. Вместо него было создано ОАО «РЖД» — «Российские железные дороги». По идее — полностью государственное. Но оно быстро стало «государством в государстве». Прежде граждане нашей страны могли свободно ездить в гости к родным, друзьям, в другие регионы. Теперь цены на билеты многократно задрались. А значит, и связь между различными частями России ослабела.

Чубайс еще при Ельцине был поставлен во главе другой государственной монополии, РАО ЕЭС — «Единые Энергосистемы». Трудностей здесь хватало, развал начал еще предшественник Чубайса, Немцов. Что ж, Анатолий Борисович взялся спасать положение. А именно готовил проработки и доклады, что дело слишком дорогое, слишком сложное, и в существующем виде выправить ситуацию нереально. Было принято решение о реформах, и единство энергосистем кончилось. С 2006 г. развернулись процессы по «специальности» Чубайса, приватизации. В 2007 г. половина электростанций и 22 сбытовые компании перешли в частные руки. А чуть позже, в 2008 г., РАО ЕЭС окончательно прекратило существование, разделилось на 23 компании, 2 государственные и 21 частную.

Но и у других реформ, продолжавших менять облик