Прими день грядущий - Сьюзен Виггз

Ребекка жалобно завыла, но Израэль с отвращением резко приказал сестре замолчать и вышел вслед за матерью.

Гедеон не проявил страха, заметив в руках Рурка ружье. Он кивнул сначала Женевьеве, потом Рурку и просто сказал:

– Вы нужны Люку.

В глазах Рурка засверкали искры гнева.

– Люк не нуждается во мне с тех самых пор, как женился на шони, тем самым опозорив семью.

– На него напали Харперы, мистер Эдер!

Рурк глубоко вздохнул. Репутация Харперов в Лексингтоне была ужасной. Еще много лет назад, в Лэнсез-Медоу, они слыли дикой, совершенно необузданной семьей.

И все же… Рурк задумчиво взглянул на Женевьеву, не зная, на что решиться. Тем временем Израэль деловито захромал вниз по ступенькам, уже вооруженный и готовый к поездке. Женевьева с вызовом посмотрела на мужа, который по-прежнему колебался.

За него все решила Ребекка. Сначала неуверенно, потом все смелее она направилась к Гедеону и тронула юношу за рукав, улыбнувшись дрожащей, но приветливой улыбкой. Это казалось тем удивительнее, что с тех пор, как Ребекка вернулась из индейского плена, она не подпустила близко к себе ни одного чужого человека.

Затем девушка со слезами на глазах повернулась к Рурку и сказала:

– Поезжай с ним, папа. Я слишком долго думала только о себе.

Услышав эти слова, Рурк бегом бросился запрягать коня.

На прощание Женевьева с грустью поцеловала мужа.

– О Боже, Дженни, – растроганно произнес он, потеревшись щекой о ее волосы. – Кажется, я был самым большим дураком на свете.

Она кивнула, сияя от счастья:

– Но я все равно люблю тебя, Рурк Эдер.

Услышав выстрелы, Люк недовольно нахмурился, решив, что стреляют Бен и Гедеон, которым он еще не разрешал выходить на охоту, тем более, так близко от дома.

Люк сердито отложил в сторону пилу и рубанок и вскочил на коня, но неожиданно заметил бегущего ему навстречу Бена.

Задыхаясь от волнения, сын кричал:

– Харперы, папа! Они напали на нашу ферму! Нагнувшись Люк подхватил мальчика и посадил перед собой в седло. На смену гневу пришла страшная тревога, ледяной рукой сжав его сердце.

– Что там происходит?

– Дядя Хэнс говорит, что Харперов четверо.

– Хэнс?!

Бен закивал головой:

– Они с тетей Айви приехали к нам на ужин.

Люк почувствовал поднимающееся раздражение, но сейчас было не время давать волю своим эмоциям. А вот Харперы… Он перестал доверять им с тех пор, как Калеб и Спрус попытались увести собаку Бена, и запретил сыновьям даже близко подходить к их неухоженной ферме. Наоми Харпер однажды сама приходила продавать яйца, старательно пряча свежие синяки на лице под широкими полями потрепанной шляпы. Вид этой несчастной женщины только подтвердил слухи о том, что братья относятся к своим женам с тупой, почти звериной, жестокостью. Харперы были глупы, совершенно непредсказуемы и очень опасны.

Люк поднялся на вершину холма и внимательно осмотрелся. Вокруг дома чувствовалось какое-то движение, но Харперы, похоже, залегли. Осторожные, дьяволы!

Присмотревшись, Люк понял причину их осторожности: из двух выбитых окон на фасаде дома торчало по ружейному стволу. На какую-то долю секунды между развевающимися на ветру занавесками Люк заметил иссиня-черные волосы Марии.

С ужасающей яростью он понял, что это не хулиганское нападение, а самая настоящая война. Люк почти непроизвольно прижал к себе сына, вдыхая аромат его волос. Мальчик пах летним ветром, детским потом и молоком.

Поцеловав Бена в щеку, Люк спокойно произнес:

– Тебе нужно уходить отсюда, сынок. К дому сейчас подходить опасно, поэтому беги по этой дорожке за конюшню. Если дела пойдут совсем плохо, пробирайся к реке, слышишь меня?

– Но я хочу остаться с тобой, папа!

Люк мрачно покачал головой:

– У меня только один пистолет и пороху всего на несколько выстрелов. Я боюсь, что не смогу защитить нас двоих.

– Но…

В этот момент снова прозвучал выстрел, и из окна упал цветочный горшок.

– Беги, Бен! – приказал отец, снова поцеловал мальчика и, сняв с коня, подтолкнул вперед.

Бен оглянулся:

– Па!

– Что, сынок?

– Ты смелый человек, Па, и я люблю тебя, – изо всех сил стараясь не заплакать, Бен побежал по тропинке.

Люк с грустной улыбкой проводил сына взглядом, затем привязал к дереву коня и зарядил пистолет. Неожиданно ветер донес сильный звук выстрела и запах гари. Стараясь сильнее прижиматься к земле, Люк быстро пополз по лесу, пока не достиг вершины холма. Спрятавшись за тополем, он осторожно посмотрел в низину и яростно выругался: один из Харперов поджег конюшню. Над строением поднимался веер дыма. Уже загорелась ближняя к дому стена; где-то внутри испуганно заржал конь.

Люк снова выругался. Весь скот: овцы, на которых он занимал деньги, корова, которая поила детей молоком, пони Бена и его кошки – самое ценное сокровище мальчика…

Кошки… Если Бен увидит, что горит конюшня, он прямиком направится спасать животных… Оттолкнувшись от дерева, Люк бросился вниз. Он бежал, сломя голову, почти ничего не замечая вокруг. Только когда пуля попала прямо в дерево рядом с ним, Люк отметил про себя, что его заметили, но не обратил на это никакого внимания, думая о Бене. Он был уверен, что мальчик постарается проникнуть в конюшню и тогда…

Пламя уже успело охватить все строение: горела крыша и стены; даже издалека чувствовался жар и слышалось жалобное мычание и ржание. К счастью, Бена нигде не было видно. Люк остановился и прислушался: ничего, кроме шума огня и криков животных.

Неожиданно дверь конюшни распахнулась, оттуда вырвался огромный клуб дыма, а огонь внутри из-за притока свежего воздуха запылал еще ярче. Вслед за этим, на улицу начали выбегать обезумевшие от страха животные. Первой выскочила кошка с котенком, крепко зажатым в зубах, потом промчались овцы и корова, наконец индейский пони Бена и пегая кобыла с громким ржанием устремились к ручью.

Облегчение Люка продолжалось лишь доли секунды: спасение животных означало только одно: что внутри находится кто-то из людей. Забыв о всякой осторожности, он бросился к конюшне.

Страшный жар затруднял дыхание. Внутри конюшни царил настоящий ад: трещало сухое сено и дерево; стропила местами уже обвалились, а те, которые еще держались, вот-вот грозили упасть.

Порыв ветра на мгновение сдул в сторону дым и, почти задыхаясь от ужаса, Люк рассмотрел бегущую к нему навстречу маленькую фигурку.

Бен.

Даже под слоем сажи лицо сына было красным и искаженным, в руках он держал оставшихся котят.

В этот момент поперечная балка с треском обрушилась вниз, как раз позади мальчика, следом угрожающе нависла еще одна, готовая упасть прямо перед ним.