Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) - Евгений Сивков

– Есть один вариант. Вам, я думаю, подойдет. Если нанести на одежду символику, которая будет свидетельствовать о принадлежности работника к компании, то она будет считаться форменной. В этом случае стоимость одежды можно отнести к расходам на оплату труда на основании п. 5 ст. 255 Налогового Кодекса. Минуту, цитирую по памяти, сейчас с «Гарантом» сверюсь. Все верно. Соответственно, для целей налогообложения прибыли такие расходы будут признаны обоснованными. Только не забывайте: одежда признается форменной, если она передается в собственность работника, и ее выдача предусмотрена трудовым или коллективным договором. На эту тему тоже есть письмо Минфина. Так что пусть ваш кадровик трудовые договоры переделает как надо.

– Спасибо огромное, Станислав Николаевич!

«Сделал дело – кури смело», – удовлетворенно подумал Стас и снова пыхнул чудесной сигарой. Пибоди с интересом наблюдал за своим приятелем, ему хотелось, чтобы тот в должной мере оценил уют и комфорт, который окружали его на красавице яхте.

– Понимаешь, старик, приобретать такую яхту есть удовольствие за счет правительства. Я обращаюсь в морское ведомство и сообщаю, что стал владельцем культурного плавательного национального достояния. Я люблю свою родину, нашу великую победную историю. Правь Британия морями! Я благородно жертвую своим правом на private, и три раза в неделю каждый из желающих имеет возможность нанести налет на мою судно-девочку Только вот что бедно: прибрать-обслужить людей, показать-рассказать – много фунтов идет прочь. Мое доброе правительство установило для меня компенсацию моих нескромных расходов. Этими деньгами я скоро долг закрою. Да, плюс страшилка! Тоже – доброе правительство помогает мне.

– Эх, Джек, давненько ты по-русски не говорил! Не страшилка, а страховка, не налет, а визит.

– А в чем разница между визитом и налетом?

Стас не успел дать дежурное разъяснение, однако дальнейшие события наглядно продемонстрировали мистеру Пибоди, чем отличается гламурный визит от лихого налета, и что страшилка начинается после вычитания первого существительного из второго. На палубе судна внезапно возникли темные фигуры, их лица скрывали черные мешки с прорезями для глаз. Зловещие фигуры, угрожающе поводя из стороны в сторону стволами коротких автоматов, в лучших голливудских традициях заняли стратегические позиции.

– Руки на стол, хенде хох, бабушку вашу!

Модельные девушки проявили завидную выдержку и даже не взвизгнули. Мужчины также не сделали попытки оказать сопротивление превосходящим силам пиратов.

– Who is mister Peebody?

К столу подошел маленький человечек, нижнюю часть лица которого скрывал небрежно повязанный клетчатый платок.

– Да ты у москаля спроси, пусть он гутарит, – раздался басовитый голос одного из незваных гостей. Человечек, внимательно рассмотрев сидящих перед ним мужчин, обратился к Савельеву.

– Так-так-так, вот он, русский след, значит. Ладно, парень, от остальных нам ничего не надо. А с тобой и твоим дружком крысячьим у нас серьезный разговор будет.

Через десять минут Савельев и Пибоди, оба крепко привязанные скотчем к стульям, сидели в кают-компании. Человек в клетчатом наморднике озвучивал им свои требования.

– Итак, вы развели наших клиентов на три зеленых лимона. Если желаете сохранить жизнь, здоровье, избежать непоправимых потрясений нравственного характера, вы должны вернуть нашему клиенту четыре миллиона долларов в течение четырех дней. Плюс полтора миллиона за наши услуги. Цена окончательная, обсуждению не подлежит. Говорить можно только о форме расчетов. Все ясно?

– Вы не смеете шантажировать подданного ее величества! Через самое недлинное время бравые британские коммандос будут на местах! Для вас будет не повздориться!

– Да нам на твое величество и твой спецназ бравый насрать! Будешь вякать – тебя водолазы в пластиковых пакетах по частям со дна моря доставать будут. И хоронить тебя будут в гробу закрытом.

– Тише, Джек. Давай я говорить буду, – вступил в разговор Стас. – Господа! Я бы хотел напрямую поговорить с вашими заказчиками. Вы можете организовать нам телефонный разговор?

– Все конкретные базары веду я, никаких телефонов. Деньги на бочку! – мгновенно отреагировал клетчатый подбородок.

– Послушайте, господин хороший, – Савельев пытался выдержать ровный, спокойный тон. – Вы же прекрасно понимаете, что я – простой исполнитель. У меня тоже есть заказчик, так же, как и у вас. Денег этих у меня нет. Что для вас важнее – вытрясти из меня душу или вернуть доллары? Если деньги, тогда вы должны дать мне возможность связаться с заказчиком, я ему разъясню ситуацию.

– Имя!

– Я, конечно, сообщу вам это имя. Для этого вам не придется тратить драгоценные мышечные усилия ваших соратников на проведение допроса третьей степени. Но вам все равно придется сообщить это имя вашему заказчику. А связываться с моим боссом в любом случае придется через меня.

– Ладно, хэрэ трепаться, черт языкастый. Имя твоего заказчика. Потом посмотрим. Этих двоих – на базу. Остальных в трюм, яхту перегоняем, куда договаривались, – скомандовал главарь.

Савельеву и англичанину бесцеремонно напялили на голову мешки, отвязали от стульев и пинками погнали сначала к выходу из каюты, потом вверх по крутому трапу.

Следующее утро приятели встретили в тесном подвале на вилле, которая, как потом выяснилось, находилась в Остии, неподалеку от Рима. Набитые соломой тюфяки, унитаз, зарешеченное окошечко под потолком – классические декорации для драмы по развитию в нормальных людях стокгольмского синдрома.

Дверь распахнулась, в камеру вошел вчерашний человек все в том же платке на подбородке. Он уселся на стул, предусмотрительно поставленный под его седалище дюжим охранником.

– Мы связались с твоим шефом. Ты не брешешь, он говорит, что в курсе. Так что жить пока будете. Обещал собрать деньги через неделю. Будем ждать. А яхта твоя, – обратился главарь похитителей к Пибоди, – у нас в залоге будет. И девки тоже. Попользуемся немного и вернем. От них не убудет. Брунетку я уже попробовал. Хороший товар. Еще неделька – так к ней привыкну, что и вертать тебе ее не стану, себе оставлю.

Мистер Пибоди побагровел, но сдержался и ничего не ответил дикарю из Восточной Европы, не разумеющему, как следует обращаться с леди в неволе.

В это самое время в Приуральске губернатор Тестоедов проводил экстренное совещание в узком кругу. Круг этот на сей раз составляли верная Шарипова и грозный Гоша Паровоз.

– Значит так, Геннадий. Мы навели справки, я подключил самые серьезные каналы, связался даже с британскими спецслужбами, поднял на ноги очень больших людей. Все, что мы знаем: дальше Рима они их вывезти не успели. В операции они задействовали украинскую мафию, которая контролирует территорию Лацио.

– Я тоже навел справки, Юрий Рудольфович. По своим каналам. Тоже очень серьезных людей на ноги поднял. Эти братья Барбарисовы – полные отморозки. Если они не получат свои бабки – кранты Стасику.

– Давай определимся, Геннадий. Деньги им возвращать никто не собирается. Они, деньги эти, уже оприходованы. Так что давай рассмотрим другие варианты.

– Значит, силовое решение.

– Во сколько мне обойдется операция?

– За вами, Юрий Рудольфович, только возмещение организационных расходов и транспортных затрат: доставка чартером моих людей в Италию, вопросы с таможней, чтобы нужный инструмент без проблем доставить на место. Больше я с вас ни копейки не возьму. Жалко мне будет, если такой парень голову сложит.

– Мне тоже. Поэтому все, что надо, в разумных пределах, конечно, я тебе предоставлю. Кто возглавит операцию?

– Я сам полечу. Тряхну стариной. Эти украинцы – ребята очень крутые, так что руководить операцией буду лично. Стартуем сегодня к вечеру.

– Зоя, займись самолетом.

– Слушаюсь, Юрий Рудольфович, – подскочила со своего места Шарипова. Ей судьба симпатяги консультанта тоже была небезразлична.

Дни в заключении тянулись с неспешностью пассажирского состава, следующего из Москвы в Хабаровск. Пибоди впал в прострацию, часами сидел, прислонившись спиной к стене. Стас пытался заниматься физическими упражнениями, приноровившись к цепи, которая не давала ему отойти больше чем на метр от скобы в стене.

На пятое утро узников разбудил грохот. Люди Паровоза начали штурм виллы.

Здание окружал двухметровый бетонный забор, по верху которого была протянута колючая проволока. Мощные железные ворота служили единственным входом. По данным разведчиков Паровоза, которые три дня наблюдали за виллой, охрану составляло четверо охранников. Один в проходной за воротами, трое в здании. Камеры видеонаблюдения простреливали всю прилегающую территорию. Выводы о численном составе гарнизона были сделаны на основании заказа в близлежащей пиццерии, откуда раз в сутки доставлялось пищевое довольствие. Гоша решил, что для штурма вполне хватит семерых боевиков, которых он привез из России. В качестве отвлекающего маневра был использован таран грузовичка, начиненного взрывчаткой. Автомобиль угнали накануне, ночью его кузов был укомплектован пластитом. В шесть утра пикапчик, разогнанный до приличной скорости, был выпущен на свободу, водитель выскочил из кабины за двадцать метров до ворот, и через долю секунды мощный взрыв в клочья разнес металлические створки, а вместе с ними охранника, сидевшего на КПП. Команда Паровоза синхронно устремилась к бетонным стенам, неся на плечах легкие дюралевые лесенки. Высокий забор они преодолели без проблем. Но после того, как приуральские штурмовики попытались перебежками пересечь сумерки небольшого двора, на них обрушилась свинцовая лавина. Огня такой плотности от троих охранников ожидать было просто немыслимо. Гошины бойцы во главе со своим командиром были буквально изрешечены градом пуль. Несколько осколочных гранат, пущенных осажденным гарнизоном, довершили дело. Гошу подвела роковая случайность. Накануне вечером на виллу с инспекцией приехал Илья Барбарисов собственной персоной. С ним было пятеро охранников. Плюс столько же прихватил с собой человек в клетчатом платке, который сопровождал заказчика. Наблюдатель Паровоза не мог доложить шефу о том, что в ворота виллы въехали три здоровенных внедорожника, поскольку в это время все Гошины люди были заняты оснащением взрывоопасного грузовичка. Сам Наполеон Бонапарт проиграл битву при Ватерлоо из-за нехватки резервов. Так что у Паравоза были великие предшественники.