Город священного огня (др. перевод) (ЛП) - Кассандра Клэр

– Мам, – прошептала Клэри, но Джослин не подняла головы. Спустя мгновение, кто-то прошел мимо Клэри. Это был Люк. Он сжал ее руку, а затем опустился на колени рядом с Джослин, поглаживая рукой по ее плечу.

Клэри отвернулась, не могла больше этого выносить. Она чувствовала давящий груз печали. Она слышала голос Джонатана у себя в голове, когда спускалась по лестнице: Я никогда не чувствовал себя так легко.

Она шла вперед между трупами и гноем на полу, онемевшая и отяжелевшая от понимания того, что у нее ничего не вышло. После всего, что она сделала, все равно не осталось выхода, чтобы их спасти. Они ждали ее: Джейс и Саймон и Изабель, и Алек и Магнус. Магнус выглядел больным и бледным и очень, очень уставшим.

– Себастьян умер, – сказала она, и они все посмотрели на нее, у всех уставшие и грязные лица, будто они были слишком измождены и истощены, чтобы что-то чувствовать от такой новости, даже облегчение. Джейс сделал шаг вперед и взял ее руки в свои, поднял их и быстро поцеловал. Она прикрыла глаза, словно к ней вернулась какая-то часть теплоты и света.

– Руки воина, – тихонько произнес он и отпустил ее. Она посмотрела вниз на свои пальцы, пытаясь увидеть то, что разглядел он. Ее руки были просто руками, маленькими и огрубелыми, запачканные грязью и кровью.

– Джейс как раз рассказывал, – сказал Саймон, – что ты сделала с мечом Моргенштернов. Что все это время ты обманывала Себастьяна.

– Но не в самом конце, – сказала она. – Не тогда, когда он превратился в Джонатана.

– Я бы хотела, чтобы ты нам рассказала, – сказала Изабель. – Про свой план.

– Простите, – прошептала Клэри. – Я боялась, что ничего не получится. Что разочарую вас. Думала, будет лучше … не надеяться слишком сильно.

– Надежда – это то, что иногда позволяет нам двигаться дальше, – сказал Магнус, хоть он не звучал обиженным.

– Мне было нужно, чтобы он поверил, – сказала Клэри. – Нужно было, чтобы вы поверили тоже. Он должен был видеть вашу реакцию и думать, что победил.

– Джейс знал, – проговорил Алек, поднимая на нее взгляд. Он тоже не злился, просто был потрясенным.

– И я не смотрел на нее с момента, когда она взошла на трон до того, как она не вонзила меч этому ублюдку в сердце, – сказал Джейс. – Я просто не мог. Отдавая ему браслет, я … – он замолчал. – Прости. Я не должен был называть его ублюдком. Себастьян был таким, но Джонатан нет, не был. И твоя мама …

– Она как будто потеряла своего ребенка дважды, – сказал Магнус. – Но есть вещи и похуже.

– Как насчет того, что мы оказались запертыми в ловушке в царстве демонов без выхода отсюда? – спросила Изабель. – Клэри, нам надо вернуться в Идрис. Боюсь спрашивать, но Себ… Джонатан ничего не сказал о том, как разблокировать границы?

Клэри сглотнула.

– Он сказала, что никак. Что они заблокированы навсегда.

– Значит мы в ловушке, – сказала Изабель, в ее глазах шок. – Навсегда? Не может быть. Должно быть заклинание … Магнус …

– Он не лгал, – сказал Магнус. – Нельзя по новой открыть дороги в Идрис.

Наступила ужасающая тишина. А потом Алек, чей взгляд был прикован к Магнусу, спросил:

– И нам никак не выбраться?

– Об этом я и говорю, – ответил Магнус. – Выхода нет.

– Нет, – сказал Алек и в его тоне присутствовали нотки угрозы. – Ты сказал, что для нас нет пути назад, имея в виду, что кто-то может выбраться отсюда.

Магнус отошел от Алека и окинул всех взглядом. Выражение его лица было беспечным, лишенным своей обычной беззаботности, и он выглядел очень молодым и в тоже время очень, очень старым. Его лицо было лицом молодого человека, но перед его глазами прошли века, и Клэри как никогда это понимала.

– Есть вещи и похуже смерти, – сказал Магнус.

– Может, ты позволишь нам судить об этом самим, – сказал Алек и Магнус в отчаянии потер лицо руками и сказал:

– О, Боже. Александр, я прошел всю свою жизнь, не прибегая к этому пути, за исключением одного раза, когда я усвоил этот урок. И это не тот урок, который бы я хотел, чтобы вы познали.

– Но ты жив, – сказала Клэри. – Ты пережил этот урок.

На лице Магнуса появилась ужасная улыбка.

– Это было бы не совсем уроком, если бы я не выжил, – сказал он. – Но меня предупредили. Играть в кости на свою собственную жизнь – это одно, а играть вашими жизнями …

– Мы все равно здесь умрем, – сказал Джейс. – Давайте воспользуемся шансом.

– Я согласна, – сказала Изабель, и остальные поддержали. Магнус посмотрел на помост, где все еще находились Люк и Джослин, и вздохнул.

– Большинством голосов, – сказал он. – Вы знаете одну старую поговорку у нежити о том, что бешенные собаки и нефилимы не внимают предупреждениям?

– Магнус… – начал Алек, но Магнус только покачал головой и слабо поднялся на ноги. На нем все еще были лохмотья, оставшиеся от той одежды, которую она надел на ужин в пристанище Народа Фейри в Идрисе, который, казалось, был уже так давно. Во все стороны торчали клочья пиджака от костюма и галстука. На его пальцах засверкали кольца, когда он сложил руки вместе, словно в мольбе и закрыл глаза.

– Отче мой, – сказал он, и Клэри услышала, как Алек втянул воздух. – Отче мой, сущий в Аду, грешное имя Твое. Да придет царствие Твое, Да будет воля Твоя, в Эдоме, также, как и в аду. Не отпускай нам грехи наши, ибо в этом огне из огней не будет ни любящей доброты, ни сострадания, ни искупления. Отче мой, кто разжигает войны в высших местах и низших, приди ко мне сейчас. Я призываю тебя, как твой сын и беру на себя всю ответственность за это.

Магнус открыл свои глаза. Его лицо ничего не выражало. Пять пар шокированных глаз смотрели на него в ответ.

– Во имя Ангела… – начал Алек

– Нет, – за их спинами послышался голос. – Определенно не во имя Ангела.

Клэри уставилась туда, откуда послышался голос. Сначала она ничего не увидела, лишь движущееся пятно тени, а затем какая-то фигура, отделившаяся от темноты. Высокий мужчина, бледный, как кость, в чистом белом костюме. На его запястьях сверкали серебряные запонки, в форме мухи. У него было человеческое лицо, бледная кожа натянута на кости, скулы острые, как лезвия. У него были ни столько волосы, сколько сверкающая корона из колючей проволоки.

Глаза были золотисто-зеленые, с зрачками-щелками, как у кошки.

– Отец, – печально выдохнул Магнус. – Ты пришел.

Мужчина улыбнулся. Его передние зубы были острыми и тоже торчали, как у кошки.

– Мой сын, – сказал он. – Давно ты меня звал. Я уже начал отчаиваться, что ты меня больше не позовешь.

– Я и не планировал, – сухо ответил Магнус. – Я вызывал тебя лишь однажды, чтобы убедиться, что ты был моим отцом. Того раза было достаточно.

– Ты ранил меня, – сказал мужчина и улыбнулся своей острозубой улыбкой остальным. – Я Асмодей, – представился он. – Один из Девяти Принцев Ада. Вы, наверно, слышали мое имя.

Алек издал короткий звук, но быстро замолчал.

– Когда-то я был серафимом, точнее одним из ангелов, – продолжил Асмодей и выглядел довольным собой. – Частью бесчисленной компании. А потом пришла война, и мы рассыпались как звезды в небесах. Я последовал за Светоприносящим, Утренней Звездой, так как я был одним из его главных советников. И когда он упал, я упал вместе с ним. Он воскресил меня в Аду и сделал одним из своих девяти правителей. Если вам интересно, предпочтительнее править в аду, чем служить на небесах – я делал и то и другое.

– Вы… отец Магнуса? – спросил Алек сдавленным голосом. Он повернулся к Магнусу. – Когда в тоннеле метро ты освещал путь ведьминым огнем, он переливался разным светом у тебя в руках, это из-за него? – Он указал на Асмодея.

– Да, – ответил Магнус. Он выглядел очень уставшим. – Я предупреждал тебя, Александр, что это было то, что тебе не понравится.

– Не пойму, из-за чего вся суета. Я был отцом многих колдунов, – сказал Асмодей. – Но горжусь я больше всего Магнусом.

– А кто остальные? – спросила Изабель, с подозрением в ее темных глазах.

– То, что он не договаривает, так это то, что большинство из них мертвы, – сказал Магнус. Он мельком встретился взглядом со своим отцом, а потом отвернулся, будто не мог выносить длительного зрительного контакта со своим отцом. Его тонкий чувственный рот был сжат в жесткую линию. – Он также не скажет вам, что у каждого принца ада есть свое царство, которым они правят. Это царство – его.

– Раз уж это место – Эдом – Ваше царство, – сказал Джейс, – тогда Вы несете ответственность за то, что здесь произошло?

– Это мое царство, хотя я редко здесь бываю, – сказал Асмодей, мученически вздыхая. – Замечательное было место. Нефилимы этого царства прилично сражались. Когда они изобрели скептрон, я даже думал, что они могут победить, в конце концов, но Джонатан Сумеречный Охотник в этом царстве скорее разделял, чем объединял и в конечном итоге, они сами себя разрушили. Знаете, так все делают. Нас, демонов, обвиняют, хотя мы только открываем дверь. А человечество уже само проходит через них.