Гибель «Русалки» - Фрэнк Йерби

Надо отдать должное силе его характера: он сумел все устроить за один день. Правда, у него нашлись два сильных союзника – о них Гай даже не подозревал и на их помощь не рассчитывал: Норма Джеймс, которая сочла Мэллори-хилл слишком уж большим, что шло вразрез с ее простым крестьянским вкусом, и Грейс Тилтон, которая родилась в небогатой фермерской семье и обладала непоколебимой решимостью добиться лучшей доли.

– Что ж, – вздохнул Фитцхью с сожалением, – старая плантация была всем хороша для меня, но раз уж Грейс решила стать знатной леди, придется ей уступить. Ты очень благородно поступаешь, Гай, что соглашаешься взять за Мэллори-хилл ту же цену, что Уилл предлагает мне. Но все это сильно смахивает на благотворительность…

– Ничего подобного, – поспешно сказал Гай. – Твоя плантация, хоть и меньше по площади, дает такой же урожай, что и Мэллори-хилл. Единственная разница – дом. А для меня это небольшая жертва, зато вы с Грейс будете теперь моими ближайшими соседями. Только не думай, что мне чем-то не нравятся Уилл и Норма, просто мне кажется, будет правильнее, чтоб в Мэллори-хилле снова жили Мэллори…

– Спасибо, – сказал Фитцхью. – Кстати, Гай, у меня есть для тебя свадебный подарок. Красотка ощенилась месяц назад. Когда вернешься после медового месяца, я пришлю тебе пару щенков, как и обещал. Хочешь выбрать сейчас?

– Еще бы, черт возьми! Пойдем-ка, дружище, глянем на этих маленьких тварей…

Свадьба удалась на славу. Джо Энн плакала в течение всей церемонии, Норма и Грейс последовали ее примеру. Джеральд Фолкс выдавал дочь замуж во второй раз и имел вид человека, приговоренного к смерти. В 1856 году ему было немного за шестьдесят, но выглядел он лет на двадцать старше. Он был разбит параличом, весь трясся, пальцы его рук так скрючил ревматизм, что они скорее напоминали когти, лицо было серым, глаза подергивались от страха, когда он смотрел на Гая Фолкса.

Гай все это заметил, но быстро выбросил из головы мысли о нем. Гораздо больше его беспокоило другое: если Норма Джеймс плакала от радости, а Грейс от счастья сбывшихся надежд, то его невеста рыдала от страха.

«Как же Кил с ней обращался, – думал он с тоской, – что она такой стала? Она ведет себя, как юная девушка, подвергшаяся насилию. У меня и раньше бывали проблемы с женщинами, но иного рода. Что же, черт возьми, делать с такой женщиной, которая в глубине души боится мужчин и приходит в ужас от одной мысли о любви?»

Сам о том не догадываясь, Гай знал ответы на свои вопросы. Чему-то его научила Кэти, многому – Билджи, но только Джульетта показала ему во всей полноте, как совершенна может быть любовь, когда она соединяет тело и дух, изысканность и вкус с душевной теплотой и здоровой чувственностью, не отравленной ложной стыдливостью. Гай был прекрасно подготовлен, чтобы решить задачу, поставленную ему Джо Энн Фолкс, полностью разделявшей все предрассудки своего времени и воспитания. Но он не осознавал этого – и его свадьба оказалась торжественной и в то же время унылой.

Осыпаемые рисом и забрасываемые, по обычаю, старой обувью, они выехали из дому в маленькой двуколке Гая и помчались к пристани. Следом двигался фургон с багажом, вокруг которого, радостно крича и танцуя, носились негры. У пристани их ждал пароход: Уилл Джеймс проделал весь путь до Натчеза, чтобы сохранить за ними свадебную каюту. Пассажиры, высыпавшие на палубу, были предупреждены капитаном и держали наготове мешочки с рисом. Увидев Гая и Джо, они принялись выкрикивать приветствия и швырять в новобрачных пригоршни риса. Все попытки заказать спиртное, чтобы поздравить их, Гай добродушно пресекал, повторяя: «Позже, позже, дайте же леди переодеться».

Но вот носильщики разместили их багаж в каюте и удалились, донельзя довольные неслыханными чаевыми, полученными от Гая, и Джо Энн предстала перед мужем дрожащая, с побелевшим лицом. Она ни слова не могла вымолвить.

– Я пойду, – сказал ей Гай весело, – пропущу стаканчик с честной компанией. Надевай свой дорожный костюм и присоединяйся к нам, Джо. Негоже дичиться людей. Это их только подзадоривает. И они так любят подразнить новобрачных, а чтобы вынести эти шутки, нужно совсем немного мужества и чувства юмора.

По ее глазам он понял, с каким облечением воспринимает она его слова, и подумал: «Да, черт возьми, ну и задачка мне предстоит…»

Джо потребовался еще час, чтобы собраться с духом и последовать его примеру. Но стоило ей это сделать, как она почувствовала себя гораздо лучше. Пассажиры были преисполнены к ним симпатии. Женщины, прожившие долгие годы в супружестве, учили ее, как завоевывать благосклонность мужа. Мужчины смотрели на нее с восхищением: она сохранила внешность юной девушки, чему, возможно, способствовала неудача, пусть и неосознанная, ее попытки обрести гармонию в физической стороне их взаимоотношений с Килрейном. Даже самые злобные мегеры, при всей их недоброжелательности, считали, что она по меньшей мере на восемь лет моложе своего истинного возраста.

К тому времени, когда они принялись за ужин, страхи почти покинули Джо Энн. «В конце концов, – подумала она, – с Килом у нас все было не так уж плохо. Мне это не доставляло удовольствия, но я слышала, что так бывает почти у всех женщин. Но я не должна разочаровывать Гая, не должна, даже если придется притворяться, я не выдам своего страха. Джульетта – иностранка, она, наверно, другая. Бьюсь об заклад, она как те женщины низкого происхождения, которые… которым это, как я слышала, нравится… Некоторым даже больше, чем мужчинам. Как им… как им повезло! Ведь без этого не обойтись: таковы мужчины, а нам нужно родить ребенка… Почему бы женщине и не получить от этого удовольствие? Но мне всегда немного противно заниматься этим. А ведь я любила Кила. А Гай… он так немногословен, так пугающе мужествен. Я его очень боюсь».

– Выпей шампанского, Джо, – мягко сказал он. – Это помогает…

– Думаешь, мне нужна помощь, Гай?

– Да. Ты ужасно нервничаешь. У тебя нет для этого основания. Я не дикий зверь. Наоборот, ты скоро поймешь, что я очень терпеливый мужчина…

Она прильнула к нему и взяла за руку.

– Я не хочу, чтобы тебе приходилось быть со мной терпеливым, любовь моя, – сказала она. – Хочу быть тебе хорошей женой… во всем. Чего я очень боюсь – так это разочаровать тебя…

– Этого не случится, – сказал он и поднял бокал. – За нас, Джо…

– За нас! – эхом отозвалась она и одним глотком выпила шампанское.

Он улыбнулся ей, держа в руке едва пригубленный бокал, и сделал знак официанту долить ей шампанского.

«Вино, – подумал он весело, – может быть весьма полезно».

Когда ужин завершился, она словно плыла, окутанная мягким розовым облаком. Он танцевал с ней, тесно прижимая к себе. Светловолосая голова Джо Энн покоилась на его плече, веки ее опустились в истоме. Матроны наблюдали за ними с повлажневшими глазами.