Найти себя - Юрий Иванович

Но там же ядовитый газ! А полотенца для чего? Смочил новые, повязал вокруг рта и носа, подхватил в последний момент попавшийся на глаза топор и поспешил наверх. Увы, мои удары по двери ее даже не пошевелили. Однозначно – эти «роняемые стержни» могли остановить и заблокировать что угодно. Да и дверь оказалась не для скоростной рубки.

Хуже всего, что с той стороны на мой стук отозвался совсем незнакомый голос:

– Эй, кто там стучит? – И когда я замер в растерянности, вопрошающий зроак сообразил на удивление быстро: – Там враг! Все вниз! Атакуйте его по кольцевому балкону пиршественного зала!

Вот и попался! Отравляющий газ ненадолго задержит нападающих, лука у меня тоже нет, чтобы дороже свою жизнь продать, да и стрелять я из него умею на уровне семилетних «индейцев» из центра Лаповки.

Только и промелькнула в голове спасительная мысль: «В полукруг! Иного шанса не будет! Быстрее!»

Мое тело тоже послушалось команды из головы почти безоговорочно. Тремя ударами топора выбив пролет перил, я на мгновение прислушался к реву голосов в коридоре и к топоту ног по лестнице, да так и сжимая топор двумя руками, шагнул с левой ноги. Ожидая только одного из двух: то ли сверзиться головой вниз с семиметровой высоты, то ли…

Повезло, случилось второе. В горячке событий я даже глаза не успел закрыть, только и оглядывался растерянно по сторонам. Хотя в первый момент я ничего не понял: выступа подо мной нет, пустота не пугает, башни тоже не видно, как и родного, столько раз ощупанного дерева возле самой дырки. Лесом вообще не пахнет. Но и на склад запчастей совсем не похоже.

Стоял я посреди внушительного, выложенного каменными плитами дворика. Чистый и аккуратный, он с одной стороны ограничивался высоким забором из красного кирпича, а со второй – высокими кустами давно отцветшей сирени. За кустами виднелся второй этаж вполне стильного, современного здания. То ли дача, то ли вилла. Между мной и кустами стояла беседка, наглухо заплетенная вьющимися розами, и оттуда раздавались громкие голоса, прерываемые время от времени веселым смехом.

Лето. Не жарко. До боли знакомая сирень и совершенно незнакомый двор. Где я? В каком времени? Кто я?

Глава тридцать третья

Шаги по родному миру

Последний вопрос заставил меня сосредоточиться. Взглянуть на себя со стороны. Мало того что в дикой, несуразной одежде, с обмотанной полотенцами мордой, так еще и с окровавленным топором в руках. Где бы я сейчас ни находился, меня сразу примут за маньяка. Правда, сразу мелькнула мысль, что я все в той же крепости Дефосс, но уже в прилегающем к ней поселке. Но, прислушавшись к голосам, осознал: говорят на чистейшем русском языке!

Сомнения не рассеялись совсем, вдруг это опять глюки очередного перемещения и новый язык у меня в сознании как родной, но топор я от себя отбросил с завидной поспешностью и похвальной точностью: кровавое орудие труда людоедов улетело под самый забор и там вполне удачно зарылось в высокую траву. По крайней мере, сразу его не заметят. Чуть в сторону улетели и скомканные полотенца.

Затем внимательно осмотрел себя на предмет пятен крови или чего подобного. К счастью, моя одежда выдержала последние испытания вполне с достоинством, и несколько темных пятен вполне можно было принять за пятна от повидла. Ну а порванная на груди и лопатках рубаха казалась вполне подходящей для выступающего на сцене артиста в роли беженца из Средневековья.

Далее я тщательно осмотрел плитку под собой и все остальные в пределах видимости. Ни единого символа! Ни единого контрфорса! Как же так? Получается, что это вход без выхода? Дорога в одну сторону? Не вписывается в систему логики. Хотя если припомнить наш родной лес возле Лаповки, то вокруг дерева мы тоже ни единого значка не обнаружили. А ведь там и вход и выход в одном флаконе. Возможно, если и здесь просто шагнуть в обратном направлении, я опять окажусь на широком балконе пиршественной залы людоедского замка Дефосс. Но экспериментировать в этом направлении у меня даже желания не возникло.

Напоследок я немного засомневался: может, стоит податься к забору да и вылезти спокойно вон по тому деревцу наверх? А уж вниз как-нибудь спрыгну. Но стоило только представить, что здесь есть сигнализация или еще какой способ присматривать за частной собственностью, как сразу пошел на попятную. Рисковать именно сейчас, когда все самое страшное осталось позади, очень не хотелось.

Выдохнул, пожалел, что нет оружия, потом тут же этому обрадовался и маленькими шажками стал приближаться к беседке. Теперь каждое слово я различал отлично: два парня, перебивая друг друга, рассказывали веселую историю недавней вечеринки. Вернее, завершающих сцен той вечеринки. А еще шесть голосов поощряли рассказчиков дружным смехом.

– Ну, Зоя моется в душе, а я и вышел на балкон покурить, с одним полотенцем на бедрах.

– А мы в этот момент с Маринкой такой шум устроили, в азарт вошли.

– Ага! Вот и я как услышал их крики и стоны, так и загорелся идеей полюбоваться на реальный момент настоящей жизни. Докурил и решился. Прошел по балкону к окну их спальни…

– За минуту до этого мы успокоились и услышали, как кто-то доходит до оргазма в комнате под нами. И тоже к окошку поспешили, чтобы лучше рассмотреть и послушать.

– А я, как дебил, наклоняюсь в окно и думаю: вот сейчас Маринку напугаю.

– Смотрим вниз, а там голый мужик в спальню к родителям Зойкиным лезет, а потом как залает нечеловеческим голосом.

– Ну да, и ты, и Маринка собак боитесь.

– Тут вопль, крик, глухой удар, тень мелькнувшего кулака, и голый мужик, как талантливый каскадер в кино, падает спиной на клумбу. Полотенце у него слетает, и на клумбе белеет знаменитый, торчащий в небо символ мужского благополучия. А с балкона истерической вопль Зоечки: «Дорогой, ты не ушибся?!»

Дружный хохот меня чуть не оглушил, но я решил воспользоваться таким благоприятным моментом и решительно шагнул на дорожку. В полумраке беседки находилась кучка молодых мужчин и женщин лет под тридцать. На небольшом круглом столе между ними теснились бутылки с вином, стаканы, банки с пивом и несколько пакетов с чипсами. Компашка явных друзей, если судить по откровенности рассказа, наслаждалась алкоголем и общением.

Вначале замерла с открытым ртом и икнула одна из женщин. Ей вторила подруга. Потом и все остальные замерли, разглядывая невесть откуда взявшееся создание. Последним, в одиночестве, закончил смеяться мужчина, восседающий возле выхода из беседки. Он недоуменно на меня обернулся, хмыкнул и с интонациями хозяина данного дома поинтересовался: