Структурный гороскоп - Григорий Кваша

"Малодушные могли винить Димитрия в том, что он не следовал правилам Иоанна I и Симеона, которые искали милости в ханах для пользы государственной; но великий князь, чистый в совести пред Богом и народом, не боялся ни жалоб современников, ни суда потомков; хотя скорбел, однако же не терял бодрости и надеялся умилостивить Небо своим великодушием в несчастии" (Н. Карамзин).

Дмитрий Донской почувствовал, что в общении с Богом он уже может обходиться без посредников. Имперский цикл очень быстро дает людям, особенно же вождям, ощущение богоотмеченности. В этом смысле положение иерархов церкви не могло не подвергаться сомнению. Единая прежде Киевская митрополия стала самопроизвольно делиться... Митрополиты при Дмитрии Донском менялись как куклы: Алексий и Роман вместе, потом один Алексий, после смерти Алексия - Киприан и Митяй-Михаил, потом Пимен, затем опять Киприан. Пленение митрополитов, их изгнание стали обыденной вещью. Удивительная перемена состояла в том, что в политической сфере стал вырисовываться порядок, а в религиозной иерархии началась анархия. Естественно, что церковники были вынуждены прибегать к помощи великого князя в разрешении споров, а не наоборот, как это было ещё совсем недавно. Показательно, что Дмитрий осудил и низложил Киприана за то, что тот в момент нашествия Тохтамыша ушел из Москвы и укрылся в Твери, при этом не учитывая, что сам аналогичным образом укрывался в Костроме. Начатое Донским дело по отстранению церкви от реальной власти в следующих фазах приведет к отделению русского православия от любого влияния извне, превращая его из всемирной религии в религию государственную.

Параллельно шел и другой процесс, идеология становилась полем для общенародного творчества. Уникальна фигура преподобного Сергия Радонежского, основавшего Троицкий монастырь. (Со временем догмат о Троице займет центральное место в православии, уже в следующей фазе свою "Троицу" напишет Андрей Рублев.) Сергий провел в монастырях реформу "общего жительства", по принципу коммуны. Эта реформа в дальнейшем определила все развитие русского православного монашества. Авторитет Сергия, простого игумена, в обществе был столь огромен, что с ним советовался Дмитрий Донской, о нем знал константинопольский патриарх. Как боговдохновенная личность Сергий исцелял, пророчествовал, благословлял. Согласно преданию, Богородица явилась старцу и предрекла победу русскому воинству на Куликовом поле. Сергий благословил Дмитрия Донского на эту битву. "Когда предсказание сбылось и русские победили, святость Сергия возвысилась ещё более" (Н. Костомаров).

Еще более важными при переходе с восточного на имперский ритм являются трансформации в экономической сфере, причем в сторону, безусловно, худшую. Никакие самые совершенные экономические структуры не в состоянии были выдержать череду мобилизаций, разорений, набегов, выплат контрибуции, собирания дани и т. д. Инфляция, девальвация, бедность и одновременно все те же социалистические уравнительные идеи...

Дмитрий, казалось бы, должен был жить и жить. "Необыкновенная его взрачность, дородство, густые черные волосы и борода, глаза светлые, огненные, изображая внутреннюю крепость сложения, ручались за долголетие" (Н. Карамзин). Однако историческое его время, несмотря на цветущий возраст (кстати, 40-летие - рубеж для мужчины весьма рискованный), закончилось, и смерть его была предопределена историческим ритмом. Впрочем, умер Дмитрий, хорошо подготовившись, успев все, что надо сказать и жене, и детям, и боярам, оставив также духовное завещание, в котором впервые передал великое княжение старшему сыну Василию без санкции Золотой Орды, как "свою вотчину".

"Никто из потомков Ярослава Великого, кроме Мономаха и Александра Невского, не был столь любим народом и боярами, как Дмитрий, за его великодушие, любовь ко славе отечества, справедливость, добросердечие. Воспитанный среди опасностей и шума воинского, он не имел знаний, почерпаемых в книгах, но знал Россию и науку правления; силою одного разума и характера заслужил от современников имя орла высокопарного в делах государственных; словами и примером вливал мужество в сердца воинов и, будучи младенец незлобием, умел с твердостью казнить злодеев. Современники особенно удивлялись его смирению в счастии. Какая победа в древние и новые времена была славнее Донской? Но Дмитрий, осыпаемый хвалами признательного народа, опускал глаза вниз и возносился сердцем единственно к Богу Всетворящему. Целомудренный в удовольствиях законной любви супружеской, он до конца жизни хранил девическую стыдливость и ревностный в благочестии, подобно Мономаху, ежедневно ходил в церковь; однако ж не хотел следовать обыкновению предков, умиравших всегда иноками, ибо думал, что несколько дней или часов монашества перед кончиною не спасут души и что государю пристойнее умереть на троне, нежели в келье" (Н. Карамзин).

Есть историческая справедливость в том, что этот "младенец незлобием" и "орел высокопарный" не вошел во вторую фазу, где пришлось бы действовать совсем другими методами. Вторая (черная) фаза досталась его сыну Василию, возведенному на престол 15 августа 1389 года. Дело объединения Руси было продолжено, но уже в открытую, без иллюзий и самообмана. Василий I жестко прошелся по удельным князьям, так, что ни один из них не смог вмешаться в московскую усобицу за великое княжение в 3-й фазе. Удельная Русь приказала долго жить.

ПЕРВАЯ ФАЗА 3 РОССИИ (1653-1689)

Минуло много лет после славных событий 2 России, в далеком прошлом осталась Куликовская битва, централизация, скрыто продвинутая вперед Василием I и Василием II и доведенная до конца Иваном III Великим. Миновали времена Ивана Грозного, и восточный ритм, на который перешла Россия, показал всю свою политическую беспомощность. Приход к власти Романовых сделал возможным начало нового имперского цикла, в море хаоса порожденного Смутным временем (Лжедмитрии, Годунов, поляки, Сусанин, Минин, Пожарский), появился островок стабилизации, плацдарм для высадки имперского десанта.

Основоположником династии был патриарх Филарет, до своей смерти в 1633 году фактически правивший страной. Его сын, Михаил Федорович, первый царь из династии Романовых, был фигурой малозначительной, умер в 49 лет, в 1645 году, четырех лет не дожив до конца восточного 144-летия. Наконец, в 1645 году царем стал Алексей Михайлович, выбранный историей (судьбой, Богом?) для начала нового имперского цикла России.

Не будем забывать, что Алексею Михайловичу в 1645 году было всего лишь 16 лет. По молодости он вначале мало участвовал в государственных делах, фактически управлял государством его воспитатель ("дядька") боярин Б. И. Морозов. Именно его управление вызывает восстание в 1648 году в Москве, в 1650-м в Пскове и Новгороде, целую серию "городских восстаний в России в середине XVII в." Страна в безусловном кризисе, и перелом наступает. Однако этот перелом не просто переход из цикла в цикл, но и перескок с одного ритма (Восток) на другой (Империя).

Событий переломного значения в 1653 году достаточно много. Как и 300 лет назад имперский цикл начинается с эпидемии чумы. Знак зловещий, но, быть может, и очищающий, как очищает подчас убийственное пламя. Другое событие 1653 года также носило не столько утверждающий, сколько отрицающий, расчищающий характер. Речь о том, что именно в 1653 году был созван последний Земский Собор. Тем самым была подведена незримая черта под предшествующим периодом российской истории. Именно институт Земских Соборов, введенный с середины XVI века, позволил продлить время существования Московского Государства в старых административно-бюрократических формах и, в частности, разрешить смуту начала XVII века общественным компромиссом. И именно упразднение этого "института согласия" обозначило вступление России в новую эпоху, когда стране в буквальном смысле была навязана задача построения огромной, пронизанной казенным интересом империи, основанной на всеобщем закрепощении снизу доверху.

Более позитивным представляется достаточно внезапный договор с Украиной. Малороссия просилась под крыло Москвы, спасаясь от католического террора поляков и в 1630-м и в 1648 годах. Москва отказывала в просьбах, понимая, что ей не выдержать новой войны с Польшей, а главное, находясь в восточном ритме, не имела никакого стремления соединять свою судьбу со слишком западным родственником. Совсем другое дело ритм имперский, в котором все годится для политической экспансии - и свое, и чужое. Таким образом, присоединение Украины стало первым шагом в череде новых присоединений, идущих в системе "колонизации без ассимиляции", когда в единое тело России включались земли и народы, основательно вросшие в иные цивилизационные блоки, - тюрки-мусульмане Поволжья, Урала и Сибири, католическо-униатские украинцы правобережья, народы Прибалтики и т. д.

И все же главные события 1653 года, безусловно, связаны с церковными реформами Никона, начатыми по инициативе правительства и в соответствии с его политическими целями именно весной 1653 года. "Исправление книг и обрядов по греческим образцам, принятым в южнославянских странах, служило укреплению церковно-политических связей России с этими странами; унификация культа подчиняла церковь общегосударственной системе централизации. Реформы были враждебно встречены значительной частью русского духовенства, выступившей против нововведений; в церкви возник раскол. Никон и светская власть преследовали раскольников..." (В. Шульгин).