Перворожденный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна

Пока Эрик просматривал воспоминания сначала сестры, а затем бывшего друга, его лицо меняло цвет с бледного на красный и обратно. Сейчас же внешне он выглядел спокойным, но, казалось, даже воздух вибрировал вокруг короля, пропитанный его гневом.

— Ясно. — Эрик сжал губы в прямую линию, потом повернулся к Колшеру: — А ты всерьез полагаешь, что я убил Верна, его отца… своего отца?! — при упоминании лорда Патриэля его голос зазвенел.

— Ты идиот, — Эрика даже обернулась вполоборота, чтобы посмотреть на сообщника. — Он ел у отца с руки и готов был приносить ему в зубах тапки. Убил — куда уж там!

У короля дернулся уголок губ, но он все же оставил реплику сестры без внимания.

Колшер сжал пальцами подлокотники и подался вперед.

— Если бы Верн был так коварен, как ты говоришь, он бы не выпрыгнул из окна, — заявил уверенно. — Это вы с ним покончили, — он обернулся, бросив обвиняющий взгляд на Нэйтана, — ты и он! Если это не так, то докажи, прикажи своему псу считать твои воспоминания и показать их нам. Не сомневаюсь, он покажет то, что выгодно тебе.

Нэйт за его спиной хмыкнул.

— Я. Не собираюсь. Тебе. Ничего. Доказывать, — отчеканил король.

В дверь постучали, и с позволения его величества в кабинет вошел Филипп. Склонив голову и не встречаясь ни с кем взглядом, он быстро прошел к столу, вручил Эрику листок бумаги и поспешил удалиться.

Король пробежал глазами документ, но уже не испытал ни капли удивления: после того, как сестра собственноручно попыталась уронить люстру ему на голову, проверка содержимого бокала была лишь формальностью, дополнительной строкой в ее обвинении.

— Робердон все еще там, — напомнил Нэйт, нарушая гнетущее молчание. — Ждет, когда ему сообщат об успехе мероприятия.

При упоминании об отце Лаура все же не сдержалась, положила руку на плечо жениха. Эрик накрыл ее ладонь своею.

— У нас еще остались верные люди, чтобы арестовать его? — спросил он Нэйтана, будучи уже ни в ком не уверен.

— Верные есть, — кивнул Нэйт. — Куда без них? Но лучше я попозже еще раз проверю всех на верность, а пока возьму его сам. После того, как обустрою этих товарищей в новом месте жительства. — Он положил руки на спинки стульев Эрики и Тода.

— Ненавижу, — прошипела Эрика, но Нэйтан ее проигнорировал.

— Хорошо, — согласился король. — Возьми его тихо и без шума. Нам не нужен скандал. Разберемся с ним после. — Он крепче сжал ладонь невесты. — А пока нам нужно идти закрывать бал. Наше столь длительное отсутствие уже и так выглядит подозрительным. — Король поднял голову. — Лаура, ты сможешь?

Девушка была напугана и пребывала в шоке от участия в заговоре ее собственного отца. Тем не менее было очевидно, чью сторону она выбрала.

— Смогу, — заверила Лаура, — только зайду в дамскую комнату.

— Конечно, — разрешил Эрик, и она направилась к двери.

— Ну, тогда и мы пошли, — объявил Нэйтан. — Вставайте, — поторопил он Эрику и Тода.

— Нэйт, — окликнул его король.

Долгий взгляд глаза в глаза.

— Потом, — сказал Нэйтан и исчез, переместившись вместе с арестованными.

Катрина все еще стояла, привалившись к стене, и понимала, что нужно набраться сил и хотя бы уйти в свои покои. Ни о каком перемещении уже и речи не шло.

— Леди Морено, вам плохо? — Эрик встал и подошел к ней.

— Мне, — тихо призналась Катрина. — Мне — хорошо.

Король только покачал головой.

— Может быть, вас проводить?

— Не нужно, — Катрина решительно отказалась и наконец оторвалась от такой манящей стены. — Со мной все в порядке.

Эрик смерил ее внимательным взглядом.

— Тогда позвольте один вопрос?

— Конечно…

— Как давно вы знали?

Не стала отпираться.

— Нэйт рассказал мне позавчера.

Король прищурился.

— И вы поставили его слова выше моего приказа немедленно докладывать обо всем, что он вам говорит?

Катрина выпрямилась, подняла подбородок.

— Я поставила на первое место слова верного вам человека, готового на все, чтобы спасти вашу жизнь, — произнесла твердо. — И я готова понести любое наказание.

Эрик устало провел рукой по лицу и неожиданно совсем не по-королевски негромко выругался.

— Да какое наказание, — пробормотал он. — Вы спасли мне жизнь. Идите.

Катрина торопливо подобрала пышную юбку.

— Спасибо, ваше величество.

— Вам спасибо, — откликнулся король уже ей вслед.

Так как было уже далеко за полночь, в тот день Катрина вернулась в свои покои и легла спать. Никто ее не беспокоил.

На следующий день проснулась поздно, поела в своих покоях, собирала вещи и много думала о том, что произошло.

Нэйтан был прав во всем: и в том, что тянул время до бала, позволив заговорщикам попытать счастье в своем мероприятии, и в том, что не сказал сразу Эрику правду.

Возможно, король бы даже принял его слава на веру, еще тогда согласился на трансляцию зеркал и получил бы доказательства. Но доказательства чего были бы у него на тот момент? Намерения — не более. Эрика всегда могла сказать, что ее бес попутал, что это всего лишь мысли, которые она никогда бы не рискнула осуществить.

Вероятно, король бы даже простил свою сестру. Теперь же у Эрики не было обратной дороги. Яд в бокале — факт, а о попытке раздавить брата люстрой и говорить нечего. Об оправдании интриганка может не мечтать.

Вещей было не так много, но копалась Катрина до самого вечера, несколько раз перекладывая их из чемодана в чемодан.

Вот и все. Теперь на самом деле все кончилось, и завтра она может отбыть на юг со спокойной совестью и неспокойным сердцем, до которого никому нет дела.

В обед приходил Джошуа, гневно стучал в дверь и требовал объяснений. Катрина не открыла. Сказала через дверь, что плохо себя чувствует и они все обсудят дома. В свете последних случившихся событий, вести разговоры о собственной помолвке в королевском замке казалось неправильным и совершенно не хотелось.

К вечеру она собрала все необходимое, даже платье госпожи Флорессы. Вернувшись после бала Катрина искренне хотела выбросить испорченный наряд, но потом передумала. Вряд ли она когда-либо сошьет себе что-то столь же роскошное. Не из-за недостатка средств, а по ненадобности. Поэтому платье было решено сохранить. Повозилась, исправляя ущерб, нанесенный упавшими свечами, и убрала вещь к остальным — в чемодан.

Окончательно обессилив, больше морально, чем физически, Катрина опустилась на край кровати и оглядела сумки и чемоданы на полу.

Вот и все… Не верилось.

В дверь постучали. Неужели Джошуа не понял с первого раза?

Она поднялась, бросила взгляд в зеркало: домашнее платье, халат, распущенные волосы — вид не для приема гостей. Но ведь в ее планы не входило покидать свою комнату до завтрашнего утра.

Катрина распахнула дверь и с удивлением обнаружила на своем пороге Нэйтана, в плаще, но без капюшона, с бутылкой вина в одной руке и двумя бокалами в другой.

— Привет, — улыбнулся он.

Катрина вскинула брови и сказала совсем не то, что собиралась:

— Ты не в курсе, что ходить в покои к незамужним девушкам на ночь глядя не принято?

Нэйт усмехнулся.

— Мы уже выяснили, что я не положительный герой. Так я войду?

Катрина распахнула дверь шире и отошла с дороги, пропуская его.

— Я думала, ты не пьешь спиртное, — заметила, прикрыв дверь и повернувшись.

Нэйтан пожал плечами, по-хозяйски ставя бутылку и бокалы на столик у окна.

— На контроль над даром это уже давно не влияет. Просто не любитель. Но в честь окончания такого дела грех не выпить. Ты против?

Катрина покачала головой.

— Вовсе нет. — И устроилась в одном из кресел у столика, натянула халат пониже, чтобы прикрыть ноги.

Нэйтан снял плащ и бросил его на спинку кресла. На этот раз Катрину не ослепило — он заранее благоразумно приглушил сияние своего дара. Потом разлил вино по бокалам и тоже сел.

— Ну, за спасение короля и раскрытие заговора.