Король-Дракон Мистары - Торарин Гуннарссон

— Вы уже давно могли попросить меня помочь в поисках ожерелья, — напомнил ему Тельвин. — Тот же самый договор требует от меня помогать драконам в поисках их сокровищ. И даже сейчас я готов помочь вам найти его.

— Теперь это уже неважно, — ответил Мартэн. — Я предложил вам альтернативу. Рассмотрели ли вы ее?

— Да, рассмотрел. Вот мой ответ: Я согласен сдаться драконам, сопровождать вас в вашу крепость и постоянно оставаться в вашем обществе, пока вам не надоест. Но при этом я сохраняю оружие и доспехи Повелителя Драконов. Только так я могу продолжать выполнять мой долг, который возложили на меня Бессмертные. Таким образом драконы получают гарантию, что я не замышляю против них ничего, живя во внешнем мире.

От удивления Мартэн даже отдернул голову, поднял уши и перешел на «ты». — Твое предложение очень интересно и совершенно замечательно. Но я не верю, что в такое время драконы на него согласятся.

— Я не могу предать свой долг, — твердо сказал Тельвин. — Я не могу отдать тебе доспехи Повелителя Драконов. Только в бою ты сможешь отобрать их у меня, и я уверен, что Бессмертные поддержат меня. Возможно тебе нужен еще один день, чтобы как следует обдумать мое предложение.

Мартэн медлил, думая, что сказать в ответ, и тут с изумлением заметил, что роты вооруженных секирами дварфов и эльфийских стрелков льются через городские башни на стены и занимают места вдоль парапета, присоединяясь к лучникам-Флэмам. Там же находились и кочевники из Этенгара. Дракону было трудно оценить на глаз их количество, но они совершенно точно заняли всю стену. Потом, к еще большему удивлению и даже страху дракона, из казарм за главными воротами в воздух поднялись грифоны; на каждом из них сидел всадник, вооруженный огромным луком. Они повисли в воздухе в сотне ярдов от него. Тельвину даже пришлось заставить себя не улыбаться, глядя на поникшие уши дракона и его очевидную растерянность.

— Н-да…возможно нам надо обсудить твое предложение, — наконец промямлил золотой дракон. — Я вижу, что оно имеет множество сторонников, но, с моей точки зрения, замечательно то, что оно дает возможность установить прочный мир между драконами и Повелителем Драконов. Завтра утром ты узнаешь наш ответ.

Мартэн повернулся и через поля улетел обратно в холмы. Тельвин очень обрадовался, когда никто из находившившихся на стене не стал радостно кричать или насмехаться над драконом, что могло бы иметь кошмарный эффект на будуший договор.

Тем не менее Тельвин не обманывал себя, думая что драконы могут уступить только потому, что у них нет силы, способной завоевать Браер. Мартэн бует ждать только до тех пор, пока не определит количество эльфов и дварфов, находящихся сейчас в городе. Возможно он предпримет меры и для того, чтобы убедиться, что в окрестных лесах нет никаких скрытых войск. Но драконы не откажутся от своих планов из-за присутстия дварфов или эльфов, или даже всадников на грифонах. Самое лучшее, на что он может надеяться — все эти дополнительные силы могут повлиять на решение драконов принять или не принять последнее предложение Тельвина.

— Ну, по меньшей мере мы купили себе еще один день мира, — сказал он остальным. — Нам осталось продержаться еще один день, завтра. Если мы переживем его, послезавтра подойдет армия из Даркина. Правда я не уверен, сможем ли мы помочь им пересечь реку и войти в город. Кстати, Коринн, как ты перевел твой народ через реку так, что драконы не заметили вас, и это через день после того, как Этенгард проскакал через мост?

— Очень просто, — улыбнулся дварф. — Эльфы привязали веревки к стрелам и выстрелили ими по деревьям на другой стороне реки, так где ниже по течению находится причал, к югу от города. Затем мы вместе без проблем сделали веревочный мост…и вот мы здесь.

Тельвин ничего не сказал. Да, это замечательно сработало для мастеровитых дварфов и ловких эльфов, но солдаты Даркина самые обычные люди. Быть может в первый момент драконы очень удивятся, но они знают, что из Даркина сюда идут войска, и конечно не дадут еще одной армии пересечь реку.

— Как ты считаешь, примут ли драконы твое предложение? — спросила Сольвейг.

— Понятия не имею, — признался Тельвин. — Мартэн будет за него и руками и ногами, я уверен, но даже ему будет не так-то легко убедить остальных. Очень трудно иметь дело сразу со всем сообществом драконов. Красный дракон, вроде Джердара, просто говорит своим последователям то, что он решил. А Джердара невозможно убедить допустить Повелителя Драконов в свой собственный дом, даже если Мартэн будет говорить об этом сотни лет.

Коринн обеспокоенно высморкался. — Мне не нравится мысль о том, что ты отправишься один вместе со всеми этими драконами прямо им в пасть.

— Он пойдет не один, — прервал его Сэр Джордж. — Я собираюсь идти вместе с ним. Быть может драконы с радостью не взяли бы меня, но у меня есть редкая привилегия потребовать это право. И я уверен, что Карендэн поддержит это.

— Я бы никогда настолько не доверилась ей, — тихонько сказала Сольвейг.

— Постарайся, чтобы она не слышала твоих слов, — предостерег ее Сэр Джордж.

Стража продолжала внимательно оглядывать окрестности на случай внезапного нападения драконов. Тельвин подозревал, что ничего хорошего из этого не получится. Драконы были настолько быстры, а их лагеря располагались настолько близко, по меньшей мере с точки зрения дракона, что они могли оказаться над стеной прежде, чем кто-нибудь успел бы даже поднять тревогу. Но драконы никогда не пользовались этим своим преимуществом с тех пор, как впервые появились в Хайланде, и он не верил, что они сделают это сейчас. То ли они по-прежнему были сверхуверены в себе, то ли заранее знали, что все обойдется без битвы.

День тянулся медленно, делать было нечего, оставалось только ждать. Больше не было надежды найти Ожерелье Драконов и тем самым умиротворить врагов, а для подготовки города к сражению было сделано все, что возможно. Тельвин хотел бы, чтобы его товарищи и советчики излучали больше оптимизма, но они понимали положение не хуже его. Сэр Джордж был твердо убежден, что битвы не миновать, и Тельвин все больше и больше склонялся к его мнению. Коринн, как Алесса, Капитан Гэрстраан и другие Флэмы, даже радовался возможности остудить головы некоторым драконам. И только Селлианда все еще верила, что драконы не хотят сражаться, а так как она действовала по указаниям Бессмертных, Тельвин невольно спрашивал себя, не знает ли она что-то такое, чего не знают другие. Но нельзя было сказать, что она надеется на хороший исход дела; скорее ее настроение можно было описать как усталое и отрешенное.