Грация королевы небес. Лимитированное издание дилогии - Ана Шерри

Майя. Из остальных пяти человек она запомнила молодую счастливую пару Дюссо: рыжеволосого Пьера и его молодую супругу Амелию. Их глаза так горели при взгляде друг на друга, что сложно было не заметить эту пылкую, еще свежую любовь. А еще они спросили, можно ли лететь в одной кабинке.

– Сожалею, сэр, но нет, – пожала плечами в тот момент Адель, прекрасно его понимая. Авиакомпании надо продумать семейные номера – каждый пассажир должен лететь на своем месте. Таковы правила авиакомпании.

Пьер понимающе кивнул и принялся запихивать сумку в багажный отсек. Его жена Амелия, хрупкая девушка лет девятнадцати, прошла на свое место и в восторге произнесла:

– О, Пьер, здесь великолепно!

Реакция людей была однотипна – все восторгались. Но кто-то лишь улыбался при виде кабинок и раскладывающегося кресла внутри.

– Телевизор, мини-бар с безалкогольными напитками, влажные салфетки, одеяло и подушка – все в вашем распоряжении. – Адель улыбалась, когда рассказывала о внутренностях кабины. – Наушники, на борту будет работать система вайфай.

– А разве это не опасно? – испугалась Амеля. – Я слышала, что гаджетами пользоваться нельзя.

– Во время взлета и посадки – нельзя, все остальное время – можно.

Эта пара вызывала только приятные эмоции. Они еще совсем юны, не знают проблем, не знают, к чему любовь может привести. Адель обернулась в сторону кабины пилотов, дверь была уже закрыта, и тут же Тора взяла трубку, чтобы передать капитану о том, что все готово к вылету. Но Адель еще не успела разглядеть других пассажиров, хотя на это будет масса времени в небе.

Самолет тронулся, и в это же время на всех экранах салона включилось видео о технике безопасности. В мальтийской авиакомпании Адель показывала на себе спасательные жилеты, маски, руками указывала выходы, но Charlemagne не поскупился снять профессиональный ролик. К тому же он был интересный и транслировался каждому пассажиру индивидуально. Поэтому выбора не было – они должны были смотреть.

Пока пассажиры занимались тем, что рассматривали распечатанные правила, Адель вспомнила свой первый полет и то, как она досконально читала каждый пункт, проверяла наличие спасательного жилета и высматривала кислородные маски. Тогда хотелось переделать салон самолета, модернизировать его, поставить туалетные кабинки через каждый ряд. Но спустя уже пару месяцев после окончания курсов бортпроводников она знала, для чего кислородную маску сначала надо надеть взрослому, а потом ребенку: ни один ребенок не наденет маску на уже потерявшего сознания взрослого, он просто запаникует. Зато взрослый это сделает сразу, чем спасет жизнь ребенку. И при выпадении масок пластиковую панель не отрывает, она не падает на головы пассажирам.

Адель улыбнулась, вспоминая о том, какая она была глупая, неопытная и наивная. Авиация для нее была чем-то фантастическим, хотя Марко постоянно говорил о законах физики и аэродинамики, но в них не верилось. А сейчас… все изменилось, и на высоте тридцати шести тысяч футов над землей комфорта чувствуется больше, чем на нулевой отметке.

– Уважаемые леди и джентльмены, говорит капитан, – раздался голос по всему салону, и, услышав его, Адель закрыла глаза. Она вспомнила, как этот голос шептал ей ласковые слова, слова о любви и о будущем. Как сурова оказалась жизнь. – Меня зовут Марко дель Боско. Я и мой второй пилот Ханс Беккер приветствуем вас на борту первого в мире пассажирского лайнера Европы, который станет вам домом на ближайшие несколько недель. По всем вопросам, которые касаются маршрута на земле, обращайтесь к вашему турагенту, которая летит с нами. По всем вопросам, которые касаются полета, обращайтесь к экипажу. Я постараюсь сделать ваш полет максимально комфортным и абсолютно безопасным, все самое интересное, что буду видеть в окне, обязательно сообщу вам. Сейчас мы направляемся в Осло, полет продлится два часа тридцать минут, за это время вам на борту будут предоставлены напитки и ужин. Спасибо за внимание и приятного путешествия. Экипажу занять свои места.

Адель еще раз окинула взглядом свой салон, отчетливо увидев, как Тора передала трубку Майе и прошла к своему месту возле двери.

– Уважаемые пассажиры, – произнесла в микрофон Майя, – мое имя Майя Любовски, я ваш турагент, и по всем вопросам обращайтесь ко мне через бортпроводников. Я с радостью помогу вам. А сейчас присоединяюсь к капитану и желаю вам приятного полета.

Она отключилась, и в это время Адель ощутила движение самолета. Она взглянула в окно, увидев, как репортеры делают снимки, и улыбнулась. Они ее не видели, и улыбалась она не им, а просто ее позабавило то, что судьба отняла у нее одно и тут же дала другое. А может… А может, судьба дает второй шанс?

Отогнав эти безумные мысли прочь, Адель спросила темнокожую Саманью, которая сидела рядом:

– Как твои пассажиры?

Та пожала плечами:

– Дама с собакой у меня на одиннадцатом и двенадцатом местах.

– Все же собака занимает отдельную кабинку? – удивилась Адель. Это уму непостижимо! Кто-то голодает, кому-то не хватает денег на жилье, а тут собака летит классом люкс.

– Да, Кевин предложил втихаря поменять ее место на кровать в комнате отдыха.

Адель засмеялась, представив эту картину:

– Наверно, хозяйку хватит удар.

– Я больше чем уверена, что если мы так не сделаем и капитан увидит ее в салоне, то удар хватит его.

Если Адель улыбалась, то Саманья злилась. Ее нервировала силиконовая хозяйка с высокомерным тоном в голосе. И мерзкая собака.

– Зато у тебя одно место почти пустое, – хоть что-то положительное во всем этом нашла Адель.

– А как твои пассажиры? – поинтересовалась Саманья, автоматически посмотрев на потолок, когда свет выключился.

– Я не всех еще знаю. Но на меня произвел впечатление мистер Хоффман.

– Это тот старик?

– Да, в таком возрасте он летит один…

– Боишься, что умрет? – ошарашила ее Саманья, и Адель даже замерла: она об этом думала, что греха таить, но гнала эти мысли прочь.

– Я не думала об этом, – солгала она, – но надеюсь, этого не случится.

– Я тоже на это надеюсь. Вообще, странная публика собралась, я думала, будут кинозвезды.

– Наверняка они есть где-нибудь в салоне Арани.

– О да, – толкнула в плечо подругу Саманья, – пока мы будем с тобой убирать экскременты за нашими пассажирами, она будет показывать свою улыбку красавчикам из Голливуда.

Пока подруги разговаривали, что делать при пассажирах строго запрещалось, самолет взлетел. Адель молилась, чтобы никому не было плохо. Но к туалетной комнате никто не бежал, значит, взлет удался.

– Надеюсь, мою шавку укачало, – пробубнила Саманья, но выглядела при этом мило. Вообще она из всего экипажа была самой яркой и самой веселой. Любое ее высказывание, даже негативное,