Греция и Рим, энциклопедия военной истории - Питер Коннолли

Тактика морского боя

Боевая тактика греческого флота особой сложностью не отличалась. Победа, как правило, зависела от боеспособности отдельных корабле!!. 1еродот крайне смутно представлял себе принципы ведения боевых действий на море, и его рассказ о битве при Саламине представляется крайне поверхностным. Однако же спустя 173 года имеет место быть битва с тем же названием у города Сала-мин на Кипре. Это сражение, описанное Иеронимом Кардиским, а также Хиосское сражение 201 г., о котором сообщает Полибий, дают нам достаточно отчетливое представление о ведении морского боя гребными судами. К сожалению, отчет Иеронима о битве дошел до нас только через Диодора. В 307 г. до н. э. Деметрий Полиоркет осадил город Саламин на Кипре. Чтобы снять осаду, Птолемей, правитель Египта, привел флот в 140 боевых кораблей и 200 транспортных судов, на борту которых находилось более 10 000 воинов. Все корабли Птолемея являлись либо квадриремами, либо квинквиремами. Деметрий, в распоряжении которого находилось около 190 кораблей, вышел в море и приготовился отразить нападение. Флот его состоял, судя по всем)', в основном из трирем и небольших гребных судов, но и в крупных кораблях Деметрий недостатка не испытывал. Прежде чем спустить суда на воду, весь такелаж с них сняли, равно как и мачты. На носу кораблей Деметрий установил катапульты, способные метать стрелы 55 см длиной. В придачу он взял на борт несколько баллист для метания камней и запас метательных снарядов. Затем, оставив 10 квинквирем блокировать узкий вход в гавань Салами-на, чтобы находящиеся там 60 кораблей не могли вступить в битву, Деметрий вышел в море. Диодор в подробностях описывает только левый фланг Деметриева строя — в две линии: 30 афинских квадрирем и 7 финикийских «семирядных» впереди и 10 квинквирем и 10 «шестирядных» сзади. Левым флангом командовал сам Деметрий с одного из «семирядных» кораблей. Более легкие суда составили центр, а остальные мощные корабли образовывали правый фланг. Предполагая, что на правом фланге находилось около 50 кораблей, можно заключить, что менее мощный центр состоял из примерно 75 трирем и небольших гребных судов. Птолемей разместил транспортные суда в арьергарде, снял такелаж и мачты. Все свои квинквиремы он поставил на левом фланге, где командовал сам, предоставив квадриремам встретить натиск центра и левого фланга Деметрия, куда более мощного. Как только корабли перестроились в боевой порядок, обе стороны воззвали к богам, прося о помощи в грядущей битве; сигнальщики читали молитву, а экипаж подхватывал ответствие. Покончив с молитвами, флотилии двинулись навстречу друг другу, в то время как сигнальщики задавали темп гребцам. Когда расстояние между кораблями сократилось до 500 м, Деметрий подал заранее условленный сигнал готовиться к бою: на флагмане подняли золоченый щит. Сигнал повторили но цепочке вдоль всего строя. Похожий знак подал и Птолемей — и флотилии сошлись. Трубы затрубили атаку, над морем загремели боевые кличи, и корабли ринулись друг на друга. Первыми в бой вступили лучники и артиллерия; а как только противник оказался в пределах досягаемости, в воздухе замелькали и дротики. Воины опустились на палубы, приготовившись к столкновению, в то время как гребцы, подгоняемые сигнальщиками, отчаянно налегали на весла. Некоторые корабли сошлись нос к носу и вынуждены были изменить курс на противоположный, чтобы получить возможность атаковать снова. Едва корабли соприкоснулись, абордажные команды получили возможность обстрелять продольными выстрелами палубы вражеских судов. Если кораблю удавалось протаранить противника в средней части судна и таран надежно застревал в корпусе, воины переходили на пораженный корабль и вступали в рукопашную схватку. Иногда команде протараненного корабля удавалось перебраться на палубу неприятеля и захватить его в свои руки. Такое перескакивание с корабля на корабль заключало в себе немалую опасность: немало воинов, не рассчитав прыжка, так и не сумели надежно ухватиться за поручни и удержаться на ногах. Промахнувшись либо оступившись на скользкой, пропитанной пеной палубе, неудачники падали в воду, где их добивали копьями сверху, с кораблей. Некоторые суда, избежав столкновения с противником в лоб, сумели-таки развернуться кормой и смести весла неприятельского корабля, оставляя его абсолютно беспомощным. Вскоре Деметрий стал одерживать верх. Видя, что его правый фланг смят мощными кораблями противника, Птолемей оставил всякую надежду выиграть битву и отступил. Деметрий разубрал свои победоносные корабли носовыми и кормовыми украшениями и, таща на буксире захваченные суда египтян, с триумфом возвратился в лагерь. Битва при Хиосе, состоявшаяся 106 лет спустя между Филиппом V Македонским и Атталом I, царем Пергамским, обогащает нас новыми подробностями. В обе флотилии входили «десяти-», «девяти-», «восьми-», «семи-» и «шестирядные» корабли наряду с более привычными квинквиремами и множеством небольших гребных судов. Хотя Полибий не распространяется в деталях ни о построении, ни о подготовке к битве, и даже сам исход сражения остается под вопросом, однако в рассказе его содержатся весьма любопытные описания. Особенно отличились жители острова Родос, лучшие мореходы своего времени. Именно они усовершенствовали маневр прорыва строя. Для этого они шли в лобовую атаку, но в последний момент, изменив курс, обходили неприятельский корабль вдоль борта и по возможности сметали его весла. Для такого маневра необходимо было втягивать весла. Оказавшись позади строя, мореходы Родоса, уповая на собственное превосходящее искусство, рассчитывали развернуться быстрее противника и протаранить его сокрушительным ударом в незащищенный борт или даже в корму. Те же жители Родоса разработали особый технический прием, позволяющий им погружать в воду нос корабля при лобовой атаке. К сожалению, Полибий не пишет, как именно этот маневр осуществлялся. Можно только предполагать, что непосредственно перед столкновением мореходы Родоса резко приводили в действие передний комплект весел, словно давая задний ход, так что корма корабля поднималась, а нос уходил вниз, «подныривая» под таран противника. В результате все повреждения, нанесенные родосскому кораблю, приходились выше ватерлинии, в то время как неприятельское судно получало пробоину в днище. Сочетание этих двух приемов, должно быть, оказывало сокрушительный эффект, поскольку враги никогда не знали, чего ожидать. В ходе битвы флагман Филиппа V, мощный «десятирядный», атаковал трихемиолию (trichemiolia) — нечто вроде легкой беспалубной триремы, — оказавшуюся на его пути. Огромный корабль со всей силы протаранил борт небольшого судна. При обычных обстоятельствах такой удар сокрушил бы легкую трирему и, возможно, переломил бы ее надвое, но в данном случае нос «десяти-рядного» крепко застрял под планширом, поддерживающим верхний ярус весел меньшего судна. Выведенный из строя флагман тут же атаковали и потопили две триремы. Счет сравнялся, когда один из флотоводцев атаковал врага на полной скорости, но серьезно просчитался в отношении встречного курса. Он на волосок промахнулся мимо намеченной мишени и, проносясь мимо, зацепился веслами правого борта за корму намеченной жертвы, потеряв не только их, но в придачу и метательные машины. Еще один корабль позорно лишился тарана при атаке, так что в носовой части осталась зияющая дыра. Подобные повреждения, разумеется, были фатальны; несколько минут — и искалеченный корабль шел ко дну. Эти два эпизода дают вполне отчетливое представление о боевых действиях на море в древности.

Гавани

Защищенные гавани, судя по всему, возникли в Средиземноморье в VI в. до н.э. Геродот упоминает гавань на Самосе, огороженную молом протяженностью в 400 м и уходящим в море на глубину 30 м. На протяжении VI в. афиняне вытаскивали корабли на берег в открытом заливе Фалер чуть южнее Пирея, однако в начале V в., по совету Фемистокла, гавань перенесли в Пирей. К северу от этого скалистого мыса находится большая бухта, ставшая торговой гаванью Канфара, а к югу — две бухты поменьше, Зея и Мунихий, превратившиеся в военные гавани. Всю эту область обнесли стеной, сложенной из тяжелых известняковых глыб. Входы в гавань сузили при помощи дамб, так что при необходимости их можно было перегородить цепями. На дамбах возвели стены с башнями в торцах. Вход в гавань Зею сузился до каких-нибудь 35 м. В обеих военных гаванях построили корабельные сараи, представлявшие собою нечто вроде крытых слипов. Эти сараи, сгруппированные по четыре или восемь, в ширину не превышали 6 м, а в длину — 40 м и отделялись рядом колонн, причем на каждую пару приходилась одна крыша. Сараи отлого спускались к морю, а слипы уходили прямо в воду. По слипам корабли втягивались в сарай, скорее всего кормой вперед. В IV в. в Пирее насчитывалось около 400 таких сараев. Главная военная гавань находилась в Зее, где располагались портовые склады. Довершали фортификационный комплекс протяженные стены, соединяющие Пирей и Афины.