БОЛЬШОЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ - А.А. Дельнов

Такое положение создавало условия для развития системы королевского абсолютизма - король и назначенные им чиновники распоряжались неограниченно, без контроля за их деятельностью со стороны каких-либо представительных органов. Абсолютизм начал складываться давно, при Франциске I он существовал уже в выраженном виде, но в эпоху религиозных войн расстроился. При Генрихе IV он вновь утвердился, и ему предстояли еще два столетия довольно устойчивого существования.

«Если бы кто-нибудь заснул за 40 лет до того, а проснулся после междоусобий, он подумал бы, что видит не Францию, а труп ее» - это слова очевидца.

И в такое время дворяне-землевладельцы попытались вдвое поднять арендную плату за свою землю. Хотя можно понять и их - многие села и фермы представляли собой пепелища или запущенные развалины, кое-где трудовое население попросту разбежалось - а оно представляло собой единственный источник дохода для значительной части благородного сословия. Но что можно было взять с обнищавших селян? Возмущенные, они стали создавать большие вооруженные отряды, участники которых называли себя кроканами («нищими»). И католики, и протестанты выступали вместе.

Кроканы требовали, чтобы избирался «общий вождь деревень», который представлял бы собой подобие народного трибуна Древнего Рима. На провинциальных штатах стали появляться депутаты от крестьян, которые называли себя «деревенским третьим сословием». Звучали требования снести замки и отменить все оставшиеся феодальные повинности и подати. Прямой королевский налог, «талья» тоже должен быть снижен. Местами буржуа выступали заодно с крестьянами, помогали им сорганизоваться.

В ответ объединялись дворяне. Они обвиняли крестьян в том, что те поднялись против «божественного и человеческого права, отказываются платить десятину, установленную с начала мира для служения Богу, хотят опрокинуть монархию и установить народоправство наподобие швейцарцев». Начались вооруженные столкновения, в которых хорошо вооруженные и обученные всадники быстро рассеивали крестьянские ополчения. * 442 ^ф. г

Генриха IV и его талантливого сюринтенданта (министра) финансов Сюлли сильно тревожило состояние деревни. Во-первых, потому, что, говоря словами Сюлли, для Франции земледелие - это ее «истинные рудники и перуанские сокровища». Во-вторых - чисто по-человечески. Неспроста французы и через века любят короля Анри Четвертого. «Он славный был король» - его программной мечтой была «курица во всяком воскресном крестьянском горшке». Несколько раз списывались недоимки по талье, было запрещено продавать скот и орудия труда в оплату за долги. В международном масштабе - был открыт вывоз зерна за границу, что стимулировало его производство.

В одном вопросе король и его сюриндендант расходились. Генрих IV ратовал не только за подъем земледелия, но и за развитие отечественной промышленности. Он руководствовался докладной запиской, поданной ему в 1598 г. Лаффема. В ней утверждалось, что в Париже, Лионе, Туре умеют красить шелк не хуже, чем в знаменитых итальянских городах; сукно из северной и восточной Франции не уступает фламандскому, а кружева из Лангедока - под стать брабантским. Не глупо ли продавать за границу сырье, а потом покупать втридорога то, что могли бы сделать из него сами? Если развернуть производство, то, помимо экономической выгоды, станет меньше бедняков: ведь главная причина бедности - безработица. Поэтому надо запретить ввоз в страну конкурирующих изделий, а если и делать исключения - то в первую очередь для хороших книг и произведений искусства. Ограничить вывоз сырья и полуфабрикатов. А еще надо уничтожить внутренние таможни (между областями), заменить разнообразные торговые пошлины единой, основать торговую палату и учредить должность генерального контролера - чтобы изучать потребности и улучшать условия для торговли. Генрих IV ввел премии для лучших французских мануфактур, при нем стали приглашать лучших иностранных мастеров. Так закладывались основы меркантилизма - экономической системы, которая вскоре установилась во Франции (о ней - ниже).

Эта крепость сдалась не сразу. Почувствовав, что король неровно щ. дышит, Габриэль не медля перебралась в замок Кевр. Генрих, невзирая на то, что окрестные леса кишели вражескими отрядами, последовал за ней всего с пятью товарищами. Дальше - по сюжету добрых старых сказок. Государь переоделся дровосеком и с вязанкой хвороста проник в замок к своей любимой. А та прогнала его. Габриэль д'Эстре

Тогда Генрих применил маневр менее романтичный, но более надежный. Он выдал красавицу замуж за богатого вдовца де Лианку-ра, которого поспешил с почетом и благодарностью удалить от двора. Габриэль наконец распахнула королю свои объятия и несколько лет была его подругой.

Она родила своему возлюбленному сына и дочь. Вступив в 1594 г. в Париж, король объявил, что начинает бракоразводный процесс с Маргаритой Валуа. Подданные понимали, что в ближайшее время фаворитка станет их новой королевой. Но развод оказался делом довольно долгим (хотя его упрощало то, что у Маргариты не было детей), и в ожидании его Габриэль стала сначала маркизой Монсо, а потом герцогиней Бофор.

Интимной верностью Габриэль не отличалась, но она стала королю по-настоящему близким человеком. Он рассказывал ей о всех своих трудностях и печалях, а она умела найти слова совета и утешения. Увы, стать королевой ей не было суждено - в 1599 г. 29-летняя красавица внезапно скончалась. Вполне вероятно, была отравлена. С Генрихом от потрясения случился припадок, несколько дней он пролежал без чувств.

Но раз остался в живых, надо жить, а такие натуры горюют глубоко, но не долго. Через семь месяцев после смерти Габриэль все формальности развода были окончены, и король начал сватовство к дочери великого герцога Тосканского Марии Медичи.

Это процедура тоже сложная, и государь успел закрутить роман с Генриеттой д 'Антраг. Дама была из тех, которые своего не упустят. В обмен на свою взаимность она вытребовала у короля письменное ? ^фп§ 444 §пф^ -? обязательство, что он женится на ней, как только она родит ему сына. Король, томимый любовным недугом, договор подписал и заплатил своей пассии 50 тысяч экю за первую ночь.

Между тем переговоры с Марией Медичи шли своим чередом. Ситуация более чем щекотливая, тем более, что Генриетта забеременела. Генрих пожаловал ее в маркизы Вер-нейль, обещал выдать замуж за принца Неверского - все было тщетно, она отказывалась освободить державного кавалера от данного им обещания. Аллегория на прибытие Марии Медичи в Марсель

Но проблема разрешилась самым естественным образом, причем разрешилась в прямом и печальном смысле - родилась мертвая девочка. После этого король стал считать себя свободным от всех обязательств, а бедная женщина поняла, что теперь надо быть скромнее - и этим сохранила за собой статус фаворитки. Генрих был к ней по-прежнему неравнодушен, несмотря на некоторую ее стервозность.

В конце 1600 г. Мария Медичи прибыла на корабле в марсель-скую гавань (этому знаменательному событию посвящена огромная аллегорическая картина великого Рубенса). На тот момент она была уже королевской женой, пройдя на родине через предварительный обряд венчания с доверенным лицом своего жениха.

В Париже сыграли свадьбу, новая королева Генриху понравилась. Но пылких чувств хватило только на месяц, а после этого сложилась крепкая шведская семья: Мария, Генрих и Генриетта. Гармония была полной - дамы даже рожали синхронно, причем младенцев одного пола (в первой серии появился на свет будущий Людовик XIII).

Отношения не прервало даже событие экстремальное - отец фаворитки оказался во главе заговора, имевшего целью убить короля и посадить на его место сына Генриетты от Генриха, единокровного брата законного наследника. Заговор провалился, состоялся суд: д'Антрага приговорили к смерти, а его дочь к пожизненному

^v«U,s и/iz 3 *Н 445 и* заключению в монастыре. Но король, и так склонный к милосердию, в данном случае оказался особенно снисходителен: старому злодею было позволено удалиться в свое поместье, а для Генриетты вообще ничего не изменилось. Она даже стала развязнее и утратила чувство меры, постоянно требуя от короля денег и земель. Человек щедрый, он все же начал терять терпение и стал присматривать подходящую замену.

На придворном балете, устроенном Марией Медичи, королю приглянулась четырнадцатилетняя дочка коннетабля Монморанси Шарлотта. Следуя имеющемуся уже опыту, он сначала выдал девушку замуж за принца Конде. Но когда король обозначил свои истинные намерения, тот не захотел служить своему государю безмолвной ширмой. Принц стал всячески оберегать молоденькую жену от нескромных ухаживаний, а потом бежал с ней во Фландрию. От досады Генрих затеял было расторгнуть этот брак.