Достоин любви? - Патриция Гэфни

Подойдя поближе, Себастьян заговорил тихим голосом:

— Его план отлично сработал. Даже лучше, чем сам Салли мог бы предположить. Сегодня, когда я не смог тебе помочь, не сумел заставить их прислушаться, мне хотелось сокрушить все вокруг, убить кого-нибудь. Никогда в жизни у меня не было такого острого чувства опасности… просто гибели. Как будто моя жизнь висела на волоске.

О, как он был неотразим со своей полуулыбкой, с нежностью и упорством в сине-зеленых глазах!

— Как только ты появился, я поняла, что сумею это выдержать, — сама себе поражаясь, призналась Рэйчел. — Я поняла, что даже если ты не сможешь меня спасти, все равно в конце концов все будет хорошо. Ты не представляешь, что это за чувство. Спасибо тебе.

— По правде говоря, я жду от тебя вовсе не благодарности.

Она опустила голову.

— Извини.

— Я попросил Кристи сделать оглашение в это воскресенье, — внезапно сообщил Себастьян. — Мы можем пожениться через три недели.

— Что ты наделал? — ахнула Рэйчел. Ее сердце болезненно сжалось, а потом неистово забилось. — Себастьян, ты совершил ошибку!

— Ты это и раньше уже говорила. Объясни наконец, что ты имеешь в виду.

— Я… я бы хотела объясниться где-нибудь в другом месте, а не в этой спальне.

— Почему? Ты себе не доверяешь?

— Почему я не должна…

Она все никак не могла привыкнуть, что Себастьян подшучивает над ней; ей нравились его розыгрыши, однако большая часть его шуток доходила до нее лишь после того, как он сам начинал смеяться. О, как он опасен! Он знал сотню способов проделать брешь в самых твердых ее убеждениях. Рэйчел собралась с силами для борьбы.

Себастьян открыл военные действия, обхватив ее лицо ладонями и крепко удерживая ее в нежной ловушке своих пальцев. Его взгляд волновал больше, чем ласка, а задорная улыбка заставила Рэйчел невольно улыбнуться в ответ.

— Я мог бы привязать тебя к кровати, — прошептал он так тихо, что она не сразу расслышала.

Рэйчел опять ахнула, а Себастьян немедленно воспользовался ситуацией, чтобы сорвать поцелуй с ее губ. Его руки по-прежнему держали ее лицо в сладчайшем плену. Рэйчел прижала руку к его груди и ощутила сильное, ровное биение сердца.

— Ты можешь меня поцеловать, — прошептала она, касаясь его губ. — Можешь целовать меня сколько угодно, но от этого ничего не изменится. Говорю тебе…

Одна из его рук скользнула к ее шее. Рэйчел остановила это коварное движение вниз, схватив его за запястье.

— Себастьян…

— Да?

— Речь ведь не идет о твоем умении меня соблазнять! Я никогда не подвергала его сомнению.

— Верно, — с улыбкой согласился он.

— И сейчас тоже разговор не об этом. Мне казалось, мы говорили о браке,

Себастьян прижался лбом к ее лбу.

— Именно это я и хотел бы обсудить. До сих пор мне это не слишком хорошо удавалось. Позволь мне попробовать еще разок. Ты выйдешь за меня замуж? Я люблю тебя всей душой. Ты будешь со мной счастлива, потому что я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой.

Рэйчел отодвинулась от него, не зная, плакать ей или смеяться.

— Мне кажется, ты самый самонадеянный человек на всем белом свете.

— Ну что ж ты хочешь, я теперь граф, — небрежно сообщил он.

— Вот именно! Я об этом и говорю. Ты не должен думать, что слова, сказанные тобой сегодня в суде, поспешные и, несомненно, продиктованные добротой и… чувством долга, налагают на тебя какие-то обязательства.

Это предположение его позабавило.

— Никогда прежде меня не обвиняли в доброте и не приписывали мне чувство долга. Вынужден признать себя невиновным.

Себастьян медленно провел пальцами по ее руке от плеча к запястью.

— Я человек эгоистичный, Рэйчел. Я хочу, чтоб ты стала моей женой, потому что люблю тебя. А ты приписываешь мне свои собственные бескорыстные побуждения. Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но ты заблуждаешься.

Ее щеки вспыхнули. Она повернулась к нему спиной.

— Ты меня не любишь.

— Извини, но мне-то лучше знать.

— Вовсе нет. Ты объявил о нашей скорой свадьбе в присутствии свидетелей, потому что думал, что сможешь меня защитить. Всем было очевидно, что это просто минутный порыв. При других обстоятельствах ты бы этого не сделал. Ты станешь это отрицать?

— Разумеется.

Рэйчел удивленно обернулась к нему.

— Неужели? Но ты не можешь отрицать, что неделю назад, когда Кристи Моррелл высказал такое предположение, ты рассмеялся ему в лицо!

Тут слезы навернулись ей на глаза, и она почувствовала себя чрезвычайно глупо. Себастьян взял ее за руку. Рэйчел попыталась высвободиться, но он удержал ее и заставил посмотреть себе в лицо.

— Рэйчел, ну прошу тебя, не надо. Любимая, если бы я мог вернуть назад одну-единственную ошибку за всю свою жалкую, беспутную…

Рэйчел вырвалась из его рук и гневно выпрямилась. Страдальческое выражение на лице Себастьяна показалось ей похожим на жалость, а этого она стерпеть не могла.

— Прошу тебя, не делай этого, — властно отчеканила она. — Мне не требуется твое сочувствие, и я не нуждаюсь в извинениях. Сама не знаю, зачем я опять завела разговор об этом нелепом эпизоде. Извини. Все в прошлом. Я о нем больше не вспоминаю.

Не успел Себастьян ее перебить и обвинить в том, что она говорит неправду, как Рэйчел торопливо продолжала:

— Я освобождаю тебя от данного слова здесь и сейчас. Чтобы спасти твое честное имя, мы скажем, что ты исполнил свой долг и сделал мне предложение, а я его отвергла. Пусть люди назовут меня дурой, но я с легкостью это переживу. Еще совсем недавно мне приходилось слышать в свой адрес и не такое.

Ей понравились собственные слова: ей показалось, что они были произнесены с достоинством. Увы, на Себастьяна они не произвели никакого впечатления.

— Понятно, — сказал он, кивая и легкомысленно улыбаясь. — А что же ты собираешься делать дальше? Как ты намерена жить?

— Я буду работать.

— Экономкой? Опыт у тебя есть. А может, гувернанткой?

— Да, возможно. К тому же я умею вести счета.

— Какая заманчивая перспектива! — Его улыбка, по мере того как он продолжал говорить, становилась все более мрачной. — Ты прошла через ад, ты провела в нем десять лет! И все только ради того, чтобы вести чье-то домашнее хозяйство, содержать в порядке чужие счета или утирать сопливые носы чьих-то чужих ребятишек. Блестящая карьера, Рэйчел, ничего не скажешь. Куда более увлекательная, чем стать графиней и растить собственных детей вместе с человеком, которого ты любишь.

Он подошел ближе, заставив ее отступить к окну.

— Ну давай, скажи, что это неправда. Скажи, что ты меня не любишь. Ну скажи, скажи, — наседал Себастьян.