Насмешка (СИ) - Цыпленкова Юлия

Он сидел на берегу озера, под стенами своего замка, бросая мелкие камешки в воду. Рядом лежал верный меч, поблескивая обнаженным клинком в свете заходящего солнца. Неожиданно за спиной зашуршала трава, и рядом встал высокий худощавый мужчина с рыжими волосами. Он нагнулся, поднял меч и любовно провел ладонью по клинку. После сжал рукоять и взмахнул мечом. Рассеченный воздух ответил тонким свистом, и сталь запела, отзываясь на прикосновения незнакомца.

— Отличный меч, — произнес мужчина. — Лучшего не сыщешь.

— Милости Святых, — ответил Гаэрд, поднимаясь на ноги и настороженно глядя на незнакомца.

Тот надавил ладонью на плечо молодого ласса, возвращая его на прежнее место, вновь посмотрел на меч и опустился рядом, жмурясь в лучах заходящего солнца.

— Милость Святых с тобой, Гаэрд, — улыбнулся незнакомец, не глядя на Дальвейга.

Полы его черного плаща, будто два крыла, распластались по траве. Мужчина все еще держал в руках меч, не спеша его возвращать.

— Эх, хорошо, — крякнул он, продолжая жмуриться.

— Кто вы? — спросил Гаэрд. — Впрочем, кто бы вы ни были, верните мой меч.

Незнакомец повернул голову к лассу, глядя на него мудрыми серыми глазами. После усмехнулся и протянул клинок.

— Держи. Теперь это, действительно, твой меч. — Затем вновь поднял лицо к солнечным лучам и улыбнулся. — Мне он более не нужен. Оружие не должно пылиться в застенках, будто узник. Коли пламя родило клинок, стало быть, он должен служить своему хозяину.

— Не понимаю, — нахмурился Дальвейг.

— Да что уж тут понимать, — рассмеялся незнакомец. — Приходит время, когда любая темница рушится, и тогда узник выходит на свободу, не желая возвращаться в клетку. Он выбрал тебя, Гаэрд.

— Кто? — ласс вдруг почувствовал себя совершенным глупцом, не в силах постигнуть того, о чем говорит незнакомец.

Мужчина поднялся на ноги.

— И знаешь, что еще, Гаэрд? Не все тайны стоит рассказывать, особенно те, которые известны лишь тебе. И даже того, кому ты их доверил, можно уверить в ошибке. — После бросил последний взгляд на меч. — Гаэрдар? Мне нравится. Ему тоже.

Издав короткий смешок, незнакомец исчез за деревьями, а через мгновение солнце закрыла огромная птица. Орлиный крик огласил небо и…

— Святой Хальдур, — Гаэрд рывком сел на постели, ошалело оглядываясь вокруг себя, будто кто-то мог подтвердить, что ему явился Святой в ночном сновидении.

В окно уже заглядывало солнце, достигшее почти полудня. Охнув, мужчина поднялся с ложа, бросил взгляд на меч и мотнул головой. Сон был престранный, и мысли о нем мужчина оставил пока при себе, решив никому не рассказывать. Помывшись и одевшись, молодой ласс наскоро позавтракал в своих покоях и поспешил вниз, опасаясь, что хранитель Хальтор уже покинул замок.

Однако Гаэрда ждали. В хранилище решили отправиться так же старший ласс Дальвейг и старейшина Бальверд, его воспитанника с пожилым лассом не было. Вчетвером мужчины вошли во Врата. Сколько они шли, сказать было сложно, под землю не проникал солнечный свет, лишь неверный свет факелов освещал каменный тоннель, по которому шли хранители.

Когда, наконец, тяжелые кованые двери в хранилище были достигнуты, Хальтор махнул на остальных рукой и уселся на низкую скамеечку, тяжело дыша и утирая пот дрожащей рукой. В это мгновение Гаэрд подумал, что однажды хранитель Хальтор рискует остаться в этом переходе, отдав Святым душу. Слишком долгий путь для старика. Ордену следовало сменить главного хранителя.

— Благослови, Покровитель наш и Наставник, — произнес Бальверд, открывая тяжелую дверь. — Идемте, братья.

Они вошли в небольшую комнатку, где не было ничего, кроме длинного камня, в который были вбиты скобы, поддерживающие ножны с мечом. Свет факелов рассеял тьму и…

— Где он?! — воскликнул Бальверд. — Халидур исчез!

— Что ты сказал?! — Хальтор почти вбежал в хранилище.

Скобы были пусты. Оба Дальвейга первыми приблизились к камню.

— Он здесь, — голос Дартмара прозвучал глухо. — Халидур все еще здесь.

Он зачерпнул ржавую труху, и она посыпалась с мужской ладони обратно на камень. Гаэрд взял в руки рукоять — единственное, что уцелело от древнего клинка. Бальверд издал горестное восклицание, опускаясь перед камнем на колени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Святой Хальдур прогневался на нас, — хрипло произнес Хальтор. — Наша проверка повлекла за собой слишком много смертей…

«Да что уж тут понимать. Приходит время, когда любая темница рушится, и тогда узник выходит на свободу, не желая возвращаться в клетку. Он выбрал тебя, Гаэрд», — пронеслось в голове молодого Дальвейга. — «И знаешь, что еще, Гаэрд? Не все тайны стоит рассказывать, особенно те, которые известны лишь тебе. И даже того, кому ты их доверил, можно уверить в ошибке. Гаэрдар? Мне нравится. Ему тоже». Ладонь Гаэрда скользнула на бедро, но не обнаружила рукоять, его меч остался в покоях младшего ласса.

— Что делать нам? — потрясенно спросил старейшина Бальверд. — Это же вся жизнь! Что делать?!

— Искать оставшиеся мечи, — произнес дребезжащий старческий голос за их спинами.

Мужчины дружно обернулись и встретились взглядами с водянистыми глазами старейшины Мейольда. Они даже не расслышали его шагов за своей спиной, и все же старец стоял здесь, глядя на своих собратьев.

— Сегодня ночью мне приснился орел, — снова заговорил старейшина. — Он уносил в своих лапах Халидур. Тогда я взмолился, спрашивая, в чем мы провинились. И с небес до меня долетел ответ: «Отыщите пропавшие Дагольфар и Фармондор».

Хранители переглянулись, на их лицах мелькнуло облегчение и надежда. Мечи двух Святых еще оставались в руках оставшихся нечестивцев, и нужно было отыскать их, пока Нечистый не придумал новой каверзы. Братья покинули хранилище, закрыв его до тех пор, пока оно вновь не понадобится. Мужчины тихо обсуждали, с чего начать поиски, молчал только Гаэрд. Он вновь и вновь переживал свой сон.

- Оружие не должно пылиться в застенках, будто узник. Коли пламя родило клинок, стало быть, он должен служить своему хозяину. — Прошептал мужчина. — Гаэрдар…

— Что ты шепчешь, сын? — спросил его старший Дальвейг.

— Думаю, что пока я свободен, пора бы отправиться и за невестой, — широко улыбнулся Гаэрд.

— До свадьбы брать девицу в замок негоже, — покачал головой Дартмар.

— С ней ее братец, можешь мне поверить, отец, более рьяного поборника родовой чести сложно сыскать. К тому же, — молодой ласс сделал короткую паузу, — нас благословил сам король. А противиться монаршей воле, все равно что стать изменником. Я оставлю вас.

Мужчина поспешил вперед, желая скорей вернуть себе меч, оседлать Ветра и покинуть замок, чтобы отправиться туда, где осталось его сердце.

— Молодость, — покачал головой старейшина Мейольд, глядя вслед удаляющемуся Гаэрду. — Однако же, братья…

И четверо хранителей вернулись к обсуждению поисков, у Ордена Орла появилась новая цель.

Эпилог

Площадь Доблести гудела, как потревоженный улей, народа собралась тьма великая. Еще бы! На свадьбу младшего ласса Дальвейга прибыл сам наследный принц Десмунд, привезя поздравление молодым супругам от Его Величества. Мощная широкоплечая фигура будущего короля выделялась среди гостей, привлекая к себе всеобщее внимание. Его Высочество улыбался людям, приветственно подняв руку, чем вызывал и вовсе бурное ликование.

Вместе с наследным принцем прибыла и его свита. Молодые лассы с нескрываемым интересом поглядывали на местных лаисс, без стеснения подмигивая им и отпуская веселые шуточки. Юные прелестницы опускали глаза и прыскали от смеха в ладошки под суровыми взглядами отцов, братьев и молодых лассов, настороженно поглядывающих на столичных повес.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не смог не приехать и наместник Провинции Верн, где находились земли Дальвейгов. Конечно, с ним прибыла и его свита. И теперь вернская знать напыщенно взирала на знать столичную, соревнуясь с дворянами из свиты наследника в остроумии, знатности и богатствах. Впрочем, столичным лассам было глубоко наплевать на потуги вернцев, они веселились в свое удовольствие, иногда получая укоризненные взгляды Его Высочества, впрочем, украдкой посмеивающегося над шутками своих приятелей.