Огромный черный корабль - Федор Березин

Ну, а уж города, выпускающие военную промышленность, само собой, завсегда, являлись заложниками. Ясное дело, не миновало их возмездие лютое. Пыль, поднятая при реализации этой хитрой задумки, уравнявшей пошивку погон с натяжением гусеницы, поскольку обе операции попадали под определение – военное снаряжение, достигла разных высот, в зависимости от мощности заряда, но, в среднем, на высоту до двенадцати километров. За пылью последовал дым, около восьмидесяти миллионов тонн, но не весь он взлетел сразу, поскольку пожары горели долго. В этом плане, жителям повезло, они родились в посленефтяную эпоху, а потому в городах было сравнительно мало горючего материала. Вокруг центров обитания возникали многосуточные «огненные штормы» и дым продолжал уноситься высоко-высоко, подобно вертикальному урагану со скоростью сто метров в секунду. Дым и пыль состояли из разных частиц: побольше и поменьше, но и те и другие были достаточно легки, чтобы не сразу вернуться на матушку Гею. В некоторых местах после взрывов прошел дождь, вызванный столь глобальным вторжением в природные системы, он был черного цвета, но он не мог вымыть из воздуха составляющие, заброшенные выше обыкновенных облаков. И они полетели, ведомые сбитой с толку стихией ветров. Удар пришелся по Империи летом, а она, как известно, находилась практически на полюсе и потому звезда Фиоль обильно обогревала ее своими лучами. Теперь ее свет начал рассеиваться пылью и несколько терять энергию в этом процессе, дальше он сталкивался с, составляющими невидимые доли миллиметра, частицами дыма и быстро усваиваться этими черными призраками-микробами. Но свет был ярок и смело пробивался дальше. Однако слой дыма простирался очень глубоко. Те, кто еще пытался тушить пожары внизу, теперь оказались в зоне непрерывной ночи. Дым же, хоть и не обладал разумом, был очень хитер: из-за неравномерного нагрева, он приобрел положительную плавучесть и медленно устремился вверх, беря реванш над пылью. Здесь в стратосфере он начал, не торопясь, растекаться во все стороны. Он был действительно хитроумен, этот дым. На первый взгляд, он уменьшил отражательную способность планеты, вечно раздражающую, в былые времена, пособников солнечных электростанций, и стал усиленно поглощать длинноволновые излучения, но он не собирался делиться этим трофеем с теми несчастными внизу, он даже не переизлучал в их сторону обычные инфракрасные волны. На поверхности суши стало холодать, и хотя она локально согревалась подлетающими тактическими боеголовками, опоздавшими к началу пирушки, тем не менее, день ото дня, ее лето неминуемо превращалось в лютую зиму. Этот процесс медленно набирал обороты и через считанные дни скачком ускорился, когда земная поверхность достигла температуры ноль: образовался лед, он отразил от поверхности те мизерные крохи тепла, составлявшие доли процента, которые с огромным трудом добирались до нее. Стало действительно холодно, может и не на много холоднее чем зимой, но растительный покров, по воле судьбы избежавший пожара, оказался не готов к этому катаклизму, хотя зеленые насаждения в своем эволюционном житье на планете, входящей в сложную систему кратной звезды, повидали всякого. Однако, это были северные, знакомые с зимой деревья и цветочки, и здесь еще оставалась надежда. Но дымопылевые фронты, уже через две недели, продвигаясь на высотах доступных не каждому реактивному самолету, пересекли экватор. Они порядком рассеялись и стали менее плотные, но накрыв Мерактропию, большой экваториальный материк-уникум, они вобрали в себя третью часть предназначенных ему фотонов. Местные растения, многие из которых умели ловить больших мух, однако не обладали элементарной способностью сбрасывать листья, стали погибать от переохлаждения и засухи. Ведь дымообразование нарушило привычное распределение осадков. Прибрежным участкам суши было легче, над ними разыгрались столкновения циклонов и антициклонов, и не смотря на общее для всей планеты опускание слоя дождевых облаков, они, тем не менее, получили повышенную порцию воды с небес. Океан, обладая флегматичным характером, очень медленно реагировал на происходящие изменения, поэтому маленькие острова вообще не почувствовали никаких природных перемен, и прибрежные районы, в отличие от внутриконтинентальных участков ощутили его благотворное влияние.

35. Технический спирт

– Где майор? – поинтересовался Лумис у очередного встреченного офицера.

– Честно, без понятия, командор.

Судя по голосу искаженному мембраной, разговаривал Лумис с вице-лейтенантом Праксом, хотя, возможно, это был и кто-то из менее знакомых ему офицеров с кабины номер три или еще откуда-то. Лица сквозь защитную маску и выпуклый пристроенный к щеке фильтр он естественно разобрать не мог. «Командором» Лумиса придумал называть Мероид, потому как надо ведь было к нему как-то обращаться окружающим и подчиненным – классово-ранговая система пока еще сохраняла свои позиции. Самого Мероида Лумис разыскивал уже с пол часа и это было очень странно: вдруг бы сейчас произошел внезапный налет авиации? Он даже начал волноваться, не выкрала ли штурм-майора некая спецгруппа проникшая ночью на объект.

Глав-штурм-майор нашелся в своих личных апартаментах – в индивидуальном жилом убежище. Однако Лумису долго не открывали. Войдя, и скинув покрытую изнутри потом «защиту», он сразу почувствовал неладное. В воздухе витал тяжелый, забытый, не выветренный запах. Сам главный стратег был в стельку. Некоторое время они молча смотрели друг на друга: Лумис дивился такому чуду, а майор делал опознание «свой-чужой», возможно, он некоторое время представлял себя боевым локатором наведения. Наконец, глаза его сконцентрировались, совмещая диаграммы направленности: в них появилось понимание – объект оказался «свой». Рука Мероида, действуя методом активного самонаведения пошарила под столом, вошла в контакт, сработал захватный механизм и на свет божий появилась большая емкость, действительно большая, литров на пятнадцать. Все остальное было уже на столе: банка недоеденной консервированной икры мигри и пара надкусанных черствых деликатесов – крих-лепешек: майор явно вскрыл НЗ. Стакан тоже нашелся, настоящий красивый стакан из хрусталя Шарьяльского ущелья – он был так прозрачен, что Лумис заметил его только, когда Мероид стал наполнять его из своей канистры.

– Чокаться не будем, – произнес штурм-майор, подвигая Лумису емкость.

– А повод? – спросил Лумис, но майор уже опрокидывал свой стаканчик в собственные глубины.

–Или участвуй, – добавил он краснея как рак, – или проваливай. И закусывай, закусывай, – сам он уже вооружился вилкой и теперь целился ею в консервы. Промахиваться командир сов-секретного объекта не любил, поэтому целился долго.

Лумис глотнул залпом – внутри полыхнул лазер. Он спешно нащупал бутыль с водой стоящих тут же.

– Повторим? – спросил Мероид гостя, моргая затуманенными зрачками.

Он уже наливал. Канистра у майора была непрозрачная, но держал он ее легко: сколько же там осталось?

– Может не так быстро, – тщетная попытка сопротивления, штурм-майор это вам не шуточки.

Лазерный взрыв повторился.

– Так, – сказал Мероид, любуясь Лумисом, как произведением искусства. – Ты чего сразу не пришел? Вообще, где ты пропадал?

– Мы же ставили мины со стороны северных горных проходов.

– Мины? – искренне удивился майор, хотя они вчера вместе согласовывали эту операцию. – А против кого?

Лумис промолчал надкусывая лепешку.

– А против горных легионеров-диверсантов вредной для нас Империи? Правильно? Все правильно. Так их всех. Поджарим их «пушкой», подрумяним гироконом и скушаем.

Майор снова взялся за бутыль:

– Повторим? – можно было подумать, что он и вправду спрашивает.

Зазвонил телефон и сбил Мероиду наведение.

– Подними, Лумис, Господом нашим Эрр, прошу.

Лумис поднял трубку. Ясное дело, кого нужно было пригласить.

– Что там? Майор Мероид чрезвычайно занят, обходитесь пока.

– Нет, почему же, – бубнил сам себе штурм-майор, – майор Мероид занят, но если это звонит генералиссимус Республики, то я рад буду ему доложить, что высадку морского десанта на Эйрарбию они могут пока отложить, дать всем «морским львам» увольнение. Мы здесь сами справимся, а как подчистим материк от эйрарбаков, так их пригласим на готовое. А если звонит их министр по освоению новых территорий, могу его обрадовать: пусть смело командует капитану плавучего острова направляться на всех парах на север, к моменту его прибытия, мы постараемся справиться: все порты уже будут открыты настежь. Какой у нас там самый крупный? Горманту? Нет, Горманту пока временно закрыт на ремонт, пусть прибывает в Знизабад, это гораздо ближе к развалинам столицы, будет где сделать красивые запоминающиеся фотографии. И вообще, там, где браши не справляются, мы всегда рады помочь. Вот не долетел их бомбардировщик, ничего – наши успешно подсобили – дублировали.