МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1980 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Дмитрий Биленкин

— Чему радуешься? — спрашиваю. — Муж — инвалид. Списали в архив, — прибедняюсь, — говорят, скоро переведут в ночные сторожа. Наш ларек папиросный охранять.

— Вот и чудесно! — смеется. — Буду знать по крайней мере, где муж ночи проводит: стоит из окна выглянуть — видно. И перестань плакаться. Внеочередное звание получил, орденом наградили, должность выше. И оклад, кстати…

— Ну какое это имеет значение! — взрываюсь.

— Для тебя, может быть, никакого, — парирует, — не ты по магазинам бегаешь. А для меня имеет. Но согласна, это не главное. Зато по крайней мере у тебя человеческий рабочий день — как вы говорите, «от звонка до звонка»…

— Это мы не про рабочий день говорим, — ворчу.

— Неважно. У меня теперь душевный покой — это что, тебя не трогает? Я за тебя не боюсь…

— И зря. Вот нагрянет проверка, — замечаю зловеще.

— Пусть нагрянет. Я за тебя спокойна. Работник ты у меня образцовый — что стрелять, что лекции читать. Нет, все чудесно.

— Чудесно, чудесно… — ворчу.

— Да, чудесно! — и смотрит на меня с вызовом. — Я теперь спокойна, что мой муж доживет до ста лет. И желательно, с одной и той же женой.

А в общем-то действительно чудесно. Ну чего я ворчу? Все же осталось по-прежнему: у меня любимая работа, замечательная семья, интересные, как принято выражаться, перспективы.

Иногда немножко щемит сердце. Ребята-то вот всегда рискуют жизнью. А я в безопасности и покое. Ну да что поделаешь — такая теперь у меня служба. Хотя у милиционера никогда не знаешь, сколько продлится покой. Может, год, а может, и минуту.

Когда мы собирались на новогодний вечер (подбросив, разумеется, Вадима бабке), Лена, выгладив мой китель, аккуратно приколола орден.

— Не низко? — говорю.

— Нет, — отвечает, — там надо оставить место для следующего.

И, взявшись за руки, как в первые дни, мы отправились на новогодний праздник…

Следующим орденом старший лейтенант Алексей Лунев был награжден за мужество, проявленное при задержании особо опасных вооруженных преступников, напавших на женщину в ту самую новогоднюю ночь.

Посмертно…

К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А.С.ГРИНА

В этом году исполняется столетняя годовщина со дня рождения автора «Алых парусов» и «Бегущей по волнам», замечательного советского писателя Александра Степановича Грина.

Три рассказа, которые вошли в этот сборник «Мира приключений» — «Нож и карандаш», «Обезьяна», «Бочка пресной воды», — были опубликованы более пятидесяти лет назад (первый из них тогда еще под названием «Талант») В собрания сочинений А.С.Грина их не включали, как, впрочем, и еще многие десятки его превосходных рассказов, и с конца 20-х годов не переиздавали. Между тем рассказы эти и сегодня живы. Потому что воспето в них самое могучее и самое дорогое в человеке — то, что и делает его человеком: талант и сила духа, неуемное стремление быть собою и отдавать себя другим, способность преодолеть все преграды и сделать невозможное возможным.

Ведь невозможно же, в самом деле, представить, что «обезьянничанье», слепой инстинкт подражания, может развиться у обезьян до такой степени, что они смогут сыграть целый акт из поставленной людьми пьесы! Ну, а если люди, которым они подражают, труппа актеров, заброшенных случаем в тропический лес, сыграли этот акт поразительно талантливо? А если сила их таланта способна покорить не только зрителей-людей, но и обезьян? Как тогда? И Грин всей силой, всем волшебством своего писательского таланта убеждает нас, читателей, что тогда невозможное становится возможным и даже неизбежным.

Ну, а если подвиг совершают сами люди? Двоим морякам, едва не погибшим от жажды, удается не только доплыть на лодке до пресной воды, преодолев расстояние почти в сто километров, им удается преодолеть в самих себе величайший соблазн и не польститься на сверкающий самородок золота, не польститься на него потому, что они люди, а человеку не подобает ради золота оставить умирать без воды товарищей, команду судна

Да, если уж подвиг совершают люди, они зовут за собой всех, кто об этом узнал. И когда юнга О’Мультан, сраженный нервным параличом, находит в себе силы обличить преступника и набрасывает на листке бумаги черты лица убийцы, доктор из больницы, где он лежит, спешит по его зову в суд спасать невинно осуждаемого моряка.

А за ним спешим и мы, читатели. Нас тоже зовет подвиг Вот почему до сих пор в разных уголках Советского Союза возникают юношеские клубы «Алые паруса», а в Феодосии и в Старом Крыму уже несколько раз в гриновские дни, в конце августа каждого года, появляются Зурбаган, Лисе, Гель-Гью — гриновские, воображаемые, но для ребят, которые их возводят, вполне достоверные города.

И вот почему страна, созданная талантом Грина и давно уже вошедшая в наш язык под названием Гринландия, и сегодня жива в воображении не только ребят, но и взрослых, и когда художник и архитектор Савва Бродский украшал Музей А.С.Грина в Феодосии, он был охвачен стремлением не просто украсить музей, а ввести зрителей в эту самую Гринландию: показать им каюту капитана Геза из «Бегущей по волнам», познакомить с картой Гринландии. И этот музей, не похожий на другие литературные музеи, влечет к себе людей. За первые девять лет существования его посетило более полутора миллионов человек. И каждый слышал, верно, призыв капитана Грэя — делать чудеса своими руками. В то, что на это способен каждый человек, Грин верил сам и призывал верить нас. Об этом и те три рассказа, которые вы сейчас прочитаете.

Вл. Россельс

Александр Грин

БОЧКА ПРЕСНОЙ ВОДЫ

Шлюпка подошла к берегу. Измученные четырнадцатичасовой греблей Риттер и Клаусон с трудом втащили суденышко передней частью киля на песок, между камней и накрепко привязали к камню, чтобы шлюпку не отнесло отливом.

Перед ними, за барьером скал и огромных, наваленных землетрясением глыб кварца, лежал покрытый вечным снегом горный массив. Позади, до горизонта, под ослепительно синим, совершенно чистым небом развертывался уснувший океан — гладкая, как голубое стекло, вода.

Опухшие, небритые лица матросов подергивались, мутные глаза лихорадочно блестели. Губы растрескались, из трещин в углах рта проступала кровь.

Бутылка воды, выданная из особого запаса шкипером Гетчинсоном, была выпита еще ночью.

Шхуна «Бельфор», шедшая из Кальдеро в Вальпараисо с грузом шерсти, была застигнута штилем на расстоянии пятидесяти морских миль[1] от берега. Запас воды был достаточен для нескольких дней рейса с попутным ветром, но очень мал при затянувшемся штиле.