Золотая сеть - Мэри Бэлоу

И все же воспоминания и образы невозможно изгнать из сознания целиком и полностью. Вот Алекс без всякого стеснения стоит перед ним, нагая и прекрасная. Он даже представить не мог, что на свете может существовать подобная красота. Вот Алекс сгорает от страсти в его объятиях. Алекс над ним, уловила ритм его движений, смотрит на него своими черными горящими глазами, роскошные волосы волнами спадают вниз. Алекс открывает ему свои влажные нежные женские глубины, отдается ему без остатка, и они сливаются в экстазе.

Алекс!

Он увидел ее издалека. Она стояла на обрыве и смотрела на море. Шляпки на ней не было. Лошадь лениво щипала редкую травку на безопасном расстоянии от края утеса.

Александра обернулась. Она не пошла ему навстречу, но и уходить тоже не собиралась. Граф оставил своего коня рядом с ее лошадью и направился к ней. Она не улыбнулась ему и не отвела взгляда.

Граф выдавил улыбку и остановился поблизости.

— Как тихо сегодня. — Он поглядел на простиравшееся под ними море.

— Да.

— Алекс, ты не станешь жалеть о сегодняшней ночи?

— Нет.

— И не забудешь ее?

— Никогда. Как можно?

— Я очень рад.

Что еще они могли сказать друг другу? Он стоял рядом с ней, заложив руки за спину, и смотрел на воду, но ничего не видел.

— Завтра уезжаешь? — спросил он. — Да.

— Ты будешь счастлива, Алекс? Не начнешь сожалеть о своем решении?

Последовала пауза.

— Нет.

Лорд Эмберли кивнул и уставился вдаль.

— А ты? — неожиданно развернулась она к нему. — Расскажи мне о себе, Эдмунд. Что ты чувствуешь? Что думаешь по поводу прошлой ночи? Ты будешь счастлив? Не жалеешь ли ты?

Он повернул голову и посмотрел на нее. Глаза его улыбались.

— Я обожаю тебя, Алекс, так что нет никакой нужды говорить тебе, что я думаю насчет прошлой ночи. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если наше решение принесет тебе счастье, тогда и я буду доволен. Никаких сожалений, дорогая.

Александра несколько мгновений смотрела на него.

— Нет, — сказала она наконец. — Этого недостаточно, Эдмунд. Я не хочу знать, что ты должен думать, чувствовать или делать. Ты так много дал мне, Эдмунд. Ты всегда был бескорыстен. Но себя ты мне не отдал. Тело — да. Но не себя самого. Я совсем тебя не знаю.

Освещавшая глаза улыбка заиграла на его губах.

— Здесь главная — ты. Я всю жизнь жил счастливо, Алекс, мне сильно повезло. А тебе — нет. И если я могу хоть что-то сделать для твоего счастья, я с радостью сделаю это. Уже сделал. Я подарил тебе свободу. Ты ведь этого хотела, правда?

— Покажи мне свою душу, Эдмунд. Дай хоть одним глазком взглянуть. Тебе больно? Хоть чуточку? Я ранила тебя? Сними с себя доспехи. Покажи, что ты тоже человек, способный чувствовать и страдать. Прошу тебя, Эдмунд. Расскажи, что я сделала с тобой и что продолжаю делать. Если вообще есть о чем говорить. Или, может, ты рад моему уходу? Тогда скажи мне это.

Улыбка его словно приклеилась к лицу. И потом пропала, как она и ожидала. Девушка не сводила с него горящего взгляда.

— Я люблю тебя, — произнес он. — У меня сердце на части разрывается, как подумаю, что потеряю тебя навсегда. Я отдал тебе все, что мог, Алекс, потому что дороже тебя у меня нет никого на свете. Мне будет ужасно больно смотреть, как ты покидаешь меня, и боль эта неизбывна. Умом я понимаю, что жизнь на этом не кончится и я по-прежнему буду заниматься делами, смеяться и шутить, и однажды наступит день, когда я ни разу не вспомню о тебе, но сердце отказывается верить в это. Вот так. Теперь ты довольна?

В глазах его блеснули слезы, и он снова улыбнулся ей.

— Да. Теперь да.

Александра видела, как он сглотнул и постарался взять себя в руки, усилием воли вернув голубым глазам улыбку.

— Я думала, что мне нужна свобода, — сказала она, — пока не получила ее и не поняла, что это не так. Оказывается, я совсем о другом мечтала, Эдмунд, совсем другого всю жизнь желала — быть нужной. Мама и папа заботились обо мне, учили меня, прививали мне дисциплину. Джеймс любил и защищал меня. Ты и вся твоя семья взяли меня под свое крылышко и одарили безмерной добротой. Но я никому не была нужна. Другие люди изливали на меня свои чувства, но не ждали ничего в ответ. Никто и никогда не нуждался по-настоящему в моей любви.

— Ты нужна мне. Господи Боже мой, Алекс, ты нужна мне!

— Знаю. — Внезапно на ее губах заиграла ослепительная улыбка. — Ты женишься на мне, Эдмунд?

Он испытующе заглянул ей в глаза.

— Ты ведь знаешь, что я готов жениться на тебе в любое время, только слово скажи.

— Нет. — Александра покачала головой. — Не так. Ты не должен жениться на мне только потому, что я этого хочу. Уж лучше я стану компаньонкой какой-нибудь девяностолетней брюзги в шотландском захолустье. Правда-правда. Я хочу, чтобы ты женился на мне по своему желанию. Или не женился, если не хочешь. Но только руководствуясь своими собственными потребностями и чувствами, Эдмунд.

— Жизнь без тебя невыносима. Но я не из тех, кто кончает жизнь самоубийством. Алекс, мне хочется взять тебя на руки, отнести в свою каменную хижину и держать там до конца наших дней. Мне хочется любить и любить тебя, и забыть, что на земле существуют другие люди, которые нуждаются во мне. Ты нужна мне словно воздух. Я достаточно убедителен?

— Да.

— Вот и хорошо, — кивнул он. — Разрешишь мне исполнить свою мужскую обязанность? Я знаю, ты считаешь, что наше общество несправедливо к женщинам, но мы живем в этом мире, моя дорогая. Другого мира у нас нет, и если кто-то из нас должен сделать предложение, то это буду я. Понятно?

— Да, Эдмунд.

— Вовсе не обязательно быть такой кроткой. Ты можешь спорить со мной всю оставшуюся жизнь, но в данном случае я настаиваю на исполнении своего мужского долга. Ты выйдешь за меня?

— Да, Эдмунд.

Он взял в ладони ее лицо и зарылся в волнистые волосы, поглаживая пальцами ее щеки. Несколько мгновений Александра смотрела в его серьезные глаза.

— Это правда? — взволнованно спросил он. — Ты согласилась не из жалости?

— О нет, именно поэтому я и согласилась, Эдмунд. Я думала, что все кончено, пока ты не убедил меня, что я действительно нужна тебе. Я сомневалась, считала, что ты просто добр ко мне и жаждешь защитить слабую девушку, поэтому и женишься на мне.

— Ох, Алекс. — Он покачал головой. — Даже после вчерашней ночи?

— Я сама попросила тебя об этом, — ответила она. — Вдруг ты просто хотел доставить мне удовольствие?

— Будь у тебя опыт в подобных делах, тебе бы и в голову такого не пришло. Я бы не смог сделать для тебя того, что сделал, моя дорогая, да еще так, если бы просто хотел доставить тебе удовольствие. Я занимался с тобой любовью, Алекс, любил тебя всем своим существом. И просил, умолял тебя о том же. Ты бы непременно поняла это, не будь это твой первый раз. Тебе не надо было просить меня.