Шерлок Холмс: повести, рассказы - Артур Конан Дойль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не сомневаюсь, что вы попали в точку.
– Следствие покажет, прав я или нет. Так или иначе, полковник Моран больше не будет беспокоить нас, знаменитое духовое ружье фон Хердера украсит коллекцию музея Скотленд-Ярда, и отныне никто не помешает мистеру Шерлоку Холмсу заниматься разгадкой тех интересных маленьких загадок, которыми так богата сложная лондонская жизнь.
Пляшущие человечки
Холмс просидел несколько часов в молчании, склонив свою длинную худую спину над химической склянкой, в которой он готовил какой-то особенно зловонный раствор. Его голова была опущена на грудь, и на мой взгляд, он выглядел как странная, тощая птица с тускло-серым оперением и черным хохолком на макушке.
– Итак, Уотсон, – внезапно сказал он, – вы не собираетесь вкладывать деньги в южноафриканские ценные бумаги?
Я вздрогнул от изумления. Как бы я ни успел привыкнуть к удивительным способностям Холмса, это внезапное вторжение в мои самые сокровенные мысли было совершенно необъяснимо.
– Откуда, черт возьми, вы это знаете? – спросил я.
Он развернулся на своем крутящемся стуле, держа в руке дымящуюся пробирку, и его глубоко посаженные глаза весело заблестели.
– Что ж, Уотсон, признайтесь, что вы просто ошарашены, – сказал он.
– Так и есть.
– Я должен заставить вас задокументировать это и подписать.
– Зачем?
– Потому что через пять минут вы скажете, что все это до абсурдного просто.
– Я уверен, что не скажу ничего подобного.
– Видите ли, дорогой мой Уотсон, – он поставил пробирку на стойку и принялся поучать с видом преподавателя, обращающегося к своим студентам, – на самом деле нетрудно построить ряд выводов, каждый из которых вытекает из предыдущего и каждый из которых прост сам по себе. Если потом всего лишь отбросить все промежуточные выводы и представить своим слушателям отправную точку рассуждений и заключение, это может произвести поразительный, хотя и, возможно, кричащий эффект. Итак, если посмотреть на углубление между вашим указательным и большим пальцами левой руки, будет нетрудно убедиться, что вы не предполагали вложить свой небольшой капитал в золотые прииски.
– Я не вижу никакой связи между этими фактами.
– Вполне вероятно, что не видите; но я смогу быстро продемонстрировать вам тесную связь между ними. Вот недостающие звенья этой очень простой цепочки: 1. Когда вчера вечером вы вернулись из клуба, у вас были испачканы мелом большой и указательный пальцы левой руки. 2. Вы натирали мелом кий, чтобы он не скользил во время игры в бильярд. 3. Вы обычно не играете в бильярд, за исключением партий с Терстоном. 4. Четыре недели назад вы сказали мне, что у Терстона был опцион на покупку какой-то собственности в Южной Африке, срок действия которого истекает через месяц, и он хотел, чтобы вы вложили туда деньги вместе с ним. 5. Ваша чековая книжка заперта в ящике моего стола, и вы не попросили у меня ключ от него. 6. Вы не собираетесь вкладывать свои деньги в это дело.
– Как все это до абсурдного просто! – воскликнул я.
– Совершенно верно! – сказал он, немного уязвленный. – Любая загадка становится понятной даже ребенку, когда ее объяснят. А вот случай, объяснения которому пока нет. Посмотрим, как вы справитесь с этой загадкой, дружище Уотсон.
Он бросил на стол лист бумаги и снова вернулся к своему химическому опыту. Я с изумлением посмотрел на нелепые иероглифы на бумаге.
– О, Холмс, это же детский рисунок! – воскликнул я.
– О, вы так думаете?
– А что еще это может быть?
– Именно это хочет узнать мистер Хилтон Кьюбитт из поместья Райдинг Торп, Норфолк. Я получил эту небольшую головоломку от него сегодня с утренней почтой, и отправитель должен был приехать вслед за ней на поезде. А вот и звонок в дверь, Уотсон. Не удивлюсь, если это он.
На лестнице послышались тяжелые шаги, и мгновение спустя в комнату вошел высокий, румяный, гладко выбритый джентльмен, чьи ясные глаза и румяные щеки говорили о том, что жизнь он провел вдали от туманов Бейкер-стрит. Казалось, когда он вошел, то принес с собой дуновение сильного, свежего, бодрящего ветра восточного побережья. Пожав нам обоим руки, он собирался сесть, как вдруг его взгляд остановился на листке бумаги с загадочными значками, который я только что осмотрел и положил на стол.
– Ну, мистер Холмс, что вы об этом думаете? – воскликнул он. – Мне говорили, что вы любитель необычных загадок, но я не думаю, что вы можете найти что-то более необычное, чем это. Я сначала отправил вам этот листок, чтобы у вас было время изучить его до моего прихода.
– Это, безусловно, довольно любопытное произведение, – сказал Холмс. – На первый взгляд рисунок может показаться какой-то детской шалостью. Головоломка состоит из множества нелепых маленьких фигурок, танцующих на листе бумаги, на котором они нарисованы. Почему вы придаете такое значение столь странному предмету?
– Я и не собирался, мистер Холмс. Но моя жена приняла это близко к сердцу. Это до смерти ее напугало. Она молчит, но я вижу ужас в ее глазах. Вот почему я хочу разобраться в этом вопросе до конца.
Холмс взял листок и поднял его вверх так, что его осветили солнечные лучи. Это был лист, вырванный из блокнота. На нем карандашом были нарисованы человечки, которые выглядели вот так:
Холмс некоторое время рассматривал листок, а затем, аккуратно сложив, спрятал в свою записную книжку.
– Этот случай обещает быть очень интересным и необычным, – сказал он. – Мистер Хилтон Кьюбитт, в своем письме вы сообщили мне некоторые подробности дела, но я был бы очень признателен, если бы вы любезно повторили свою историю еще раз для моего друга, доктора Уотсона.
– Я не очень хороший рассказчик, – сказал наш посетитель, нервно сжимая и разжимая свои большие, сильные ладони. – Тогда просто задайте мне вопрос, если что-нибудь неясно. Начну с прошлого года, когда я женился, но прежде всего хочу сказать, что, хотя я небогатый человек, мои предки живут в Райдинг-Торпе уже пять столетий, и в графстве Норфолк нет более известной семьи, чем наша. В прошлом году я приехал в Лондон на юбилей королевы Виктории и остановился в пансионе на Рассел-сквер, потому что там жил Паркер, викарий нашего прихода. Также среди постояльцев была молодая американка – ее фамилия Патрик – Элси Патрик. Мы с ней в некотором роде подружились, а через месяц я влюбился в нее так сильно, как только может влюбиться мужчина. Мы без шума зарегистрировали наш брак и вернулись в Норфолк уже мужем и женой. Вы сочтете безумием, мистер Холмс, что мужчина из хорошего старинного рода женится таким образом, ничего не узнав о прошлом своей жены или о ее родне, но если бы вы ее увидели и узнали получше, вы бы меня поняли. Она была очень откровенна со мной на этот счет, моя Элси. Не могу сказать, что она не давала мне возможности отказаться от затеи с браком, если бы я этого захотел. «У меня в жизни были встречи с очень неприятными людьми, – сказала она, – я хочу навсегда забыть о них. Я бы предпочла никогда не упоминать о прошлом, потому что воспоминания очень болезненны для меня. Если ты возьмешь меня в жены, Хилтон, то возьмешь в жены женщину, которой лично нечего стыдиться, но тебе придется довольствоваться моим честным словом и позволить мне хранить молчание обо всем, что произошло до того, как мы поженились. Если соблюдать эти условия слишком тяжело для тебя, то возвращайся в Норфолк и оставь меня наедине с моей одинокой жизнью, которую я вела до встречи с тобой». Именно эти слова она сказала мне всего за день до нашей свадьбы. Я ответил ей, что согласен принять ее условия, и сдержал свое слово. Итак, мы женаты уже год, и все это время мы были очень счастливы. Но около месяца назад, в конце июня, я впервые увидел признаки надвигающейся
