Трое и боги - Юрий Никитин

Мрак покачал головой:

– Немалое войско прет. Такого еще свет не видывал.

– А нас всего трое, – напомнил Олег нервно.

– Сегодня – последний день, – обронил Таргитай. – Сейчас решится: быть белому свету или не быть.

Впереди была ожесточенная схватка. Группка смельчаков, не больше двух сотен, встала на пути огромного войска из подземного мира. Передние ряды наткнулись на безумцев, засверкало оружие. Другие мертвецы начали обтекать препятствие, как океанские волны одинокую скалу.

Невры спешили наперерез. У Олега замерло сердце. У сражающихся были красные, как и у него, волосы, только даже самые рослые помельче в кости, но дерутся так, как он никогда не сумеет: яростно, быстро, умело.

Никакие силы не заставили бы его сдержать неистовый, идущий из глубин души крик:

– Лиска!

Один из всадников оглянулся. Олег разглядел круглое лицо со вздернутым носиком, широко расставленные глаза. В этот момент сразу двое ящерников кинулись на Лиску, это была в самом деле она, с нацеленными копьями.

Олег замер в ужасе. Он был слишком далеко. Сзади звонко щелкнуло. У одного мертвеца во лбу расцвело белое перо, другого стрела ударила в грудь. Лиска вскинула свой узкий клинок, приветствуя и благодаря, снова ринулась в сечу.

– Лиска…

– Олег, – голос Мрака был жестким, – сейчас быть миру или не быть… А ты – Лиска!

– Она пришла, – сказал Таргитай потрясенно. – Вспомни, как убегала из нашего мира… А теперь… И весь ее народ здесь. Это же надо… Но если даже они вышли, то почему мы сидим?

– Это мы-то сидим? – спросил Мрак саркастически. – К тому же это их мир тоже.

Олег не слышал. Глух и нем, завороженно шел, будто вели, как быка за кольцо, к месту схватки. Мрак протянул руку, но Таргитай удержал:

– Пусть идет. Вспомни, что с ним было…

Мрак раздосадованно махнул рукой:

– И все ради юбки? Тьфу… Тот недостоин быть мужчиной, кто даже повернет голову в сторону женщины…

Он умолк, насторожился. Со стороны дальних холмов прямо на них скакал закованный в доспехи всадник на огромном черном коне. На шлеме, украшенном золотом, трепетал красный клок ткани, в руке держал копье.

Мрак ступил в сторону, шире расставил ноги. Лезвие секиры приглашающе блеснуло. Всадник, не доскакав с десяток шагов, поднял коня на дыбы, тот дико заржал и замолотил воздух копытами, огромными, как тарелки. Таргитай ждал с мечом в руке.

Всадник легко спрыгнул на землю. В узкую прорезь шлема смотрели черные, как уголь, глаза. Рука в железной перчатке подняла забрало, открыв немолодое лицо, очень красивое, мужественное, с квадратным подбородком.

– Это вы трое, – сказал он сильным звучным голосом, привыкшим повелевать, – вышли на бой с богами?

– А ты хотел бы остановить? – ответил Мрак вопросом на вопрос.

Воин развел руки, показывая, что ладони далеко от рукояти меча.

– Упаси боги! Наоборот, я бы хотел пойти с вами.

Мрак с подозрением смотрел на разряженного воина. Тот был в очень дорогих доспехах, за них можно купить целый табун коней, изящный щит с золотыми листьями стоит нескольких деревень, а за шитый золотом плащ можно купить целый флот. К тому же шлем украшен драгоценными камнями, такие же бесценные камни блещут в рукояти меча.

– А ты сам чего-нибудь стоишь?

Воин холодно усмехнулся:

– Испытай. Сильнее меня не было воина в краях, где я хаживал.

– Видать, твой край с двор бабки Боромирихи… А мой дед учил не бояться врага, чьи доспехи сверкают.

Улыбка воина стала мягче. В глазах мелькнуло уважение.

– Ты прав, лохматый. Но меч мне ковали лучшие кузнецы Востока. Шлем мой из лучшего булата, а доспехи хоть и легки, но их не прошибить копьем. И я, хоть кажусь тебе неженкой, все-таки сильнейший из бойцов тридцати царств.

Мрак набычился, плотнее обхватил рукоять секиры.

– Я ж говорю, у нас курятники больше ваших королевств.

Воин проследил взглядом за ладонью оборотня.

– Я не ссориться пришел. Я хочу пойти с вами. Погибнуть, если придется. И если удастся, постараюсь погибнуть раньше вас.

Мрак хмурился. Добрый Таргитай спросил мягко:

– Почему?

– Мне трудно это объяснить… Когда-то я тоже собирался пройти по свету, совершая подвиги для людей. Все для людей, ничего для себя… Так, во всяком случае, учили нас в детстве в Лесу…

Мрак прервал недоверчиво:

– И ты из Леса? Что-то не встречал такого.

Воин кивнул:

– Потому что ты черный, как уголь, а я белый, как снег? Лес есть везде, не только в твоих краях. Так вот, я так и собирался делать, но сперва самую малость решил пожить для себя. Я был силен, красив, отважен, в поединках не знал равных. Женщины меня обожали, я греб под себя замужних и незамужних…

– Ну-ну, – подбодрил Мрак. – У нас тоже есть один. Гребет все, что движется. Что не движется – тоже.

– Когда мне стало тесно, ушел к соседнему царю. Быстро стал начальником крупного войска, но война скоро кончилась. Я пошел по соседним царствам, одолел дракона, забрал сокровища, опять гульба, женщины, слава… А когда деньги кончились, а с ними друзья и женщины, снова ушел искать побед…

– Для людей?

– Ну, все еще для себя. Для общей пользы – оставлял на потом. Для племени успею, я ж не один, нужно успеть для себя, пока молод, силен, красив, пока нравишься. А для народа можно позже, когда вместо горячей крови в жилах останется нечто похолоднее… Знаю, не один попадал в эту ловушку, но главный урок мудрости в том, что из чужой мудрости уроков не извлекаем!

– Ну-ну, ты ближе к нам говори.

– С каждым годом мне все легче было уговорить себя, что еще можно для себя, а для человечества – потом, пока однажды не сообразил, что уже не смогу для людей, даже если захочу. Мой огонь уже выгорел, а золы и так много в любом пламени.

Молчали, с удивлением и настороженностью рассматривали холеное лицо воина. Сейчас оно было искажено страданием.

– И тут я услышал про вас. Восторженный прекраснодушный дурак и угрюмый увалень с деревенским волхвом. Такие даже в своих деревнях долго не живут, как только сумели забраться так далеко?

– Ну-ну, – сказал Мрак предостерегающе.

– Вас любая курица лапами загребет, а вы собрались спасать мир, боретесь со Злом!.. Я посмеялся, а потом стало горько. Вот такие простаки берутся спасать мир, а я, которому боги дали намного больше, прожил жизнь зря. И мне уже ничего не успеть! И тут подумал: что, ежели просто помочь вам? Это проще, чем самому воевать со Злом. Захотел – помог, захотел – в холодке полежал, пока вы горбитесь для человечества. Я в подвижники не гожусь, знаю. Враг сумел источить меня изнутри, но еще не успел превратить в своего слугу. Я пойду с вами! У меня острый меч, и, самое главное, я умею им владеть.