Осужден пожизненно - Маркус Кларк

Уговаривая Доуза бежать вместе с ними, Рекс, как это явствует, действовал вначале из чисто эгоистического расчета, но постепенно упорство, с которым тот отвергал его подходы, пробудило в Рексе нечто вроде дружеского расположения. Будучи отличным знатоком людей, негодяй увидел, что под грубой оболочкой, под которой несчастный человек скрывал свои страдания, таится сердце, верное в дружбе, и пламенный, неустрашимый дух. Была еще одна причина: Руфуса Доуза окружала какая-то тайна, и Рекс, любивший читать в чужих сердцах, стремился ее разгадать.

– Неужели у тебя нет друзей, которых ты хотел бы увидеть? – спросил он однажды вечером, когда Доуз был более чем обычно глух к его доводам.

– Нет, – угрюмо ответил Доуз. – Все мои друзья для меня умерли.

– Все? – переспросил Рекс – У каждого из нас есть кто-то, кого хочется видеть.

Руфус Доуз тихо, невесело засмеялся.

– Мне лучше оставаться здесь.

– Значит, ты доволен этой собачьей жизнью?

– Отстань! – сказал Доуз. – Мое решение твердо.

– Что ты говоришь! – вскричал Рекс – Соберись с духом, надо рискнуть! Это дело непременно выгорит – я обдумывал его восемнадцать месяцев. Неудачи не будет!

– А кто с тобой? – спросил Руфус, не подымая глаз. Джон Рекс назвал восьмерых, и Доуз поднял голову.

– Нет, я не побегу. Меня уже дважды за это судили, и в третий раз я под суд не пойду. И тебе бы не советовал пытаться.

– Почему?

– Габбет убегал дважды, – сказал Руфус Доуз, содрогнувшись при воспоминании о страшном трупе в залитой солнцем долине у Чертовых Ворот. – Другие тоже бежали с ним, но он каждый раз возвращался один.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Денди, неприятно удивленный серьезностью, с какой говорил его собеседник.

– А сам ты догадываешься, куда делись все?

– Умерли, вероятно, – ответил Рекс, ненатурально усмехнувшись.

– Умерли, но как? У них не было с собой пищи. Так что же ел этот негодяй все шесть недель?

Джон Рекс побледнел и ничего не ответил. Он вспомнил мрачные слухи относительно того, почему Габбет выжил. Но ведь он-то не собирался путешествовать в его обществе, так что ему нечего бояться.

– Тогда отправимся вдвоем, – сказал он наконец. – Попытаем счастья вдвоем.

– Нет. Я уже все решил. Я остаюсь здесь.

– Ты никогда не докажешь, что невиновен.

– А как это доказать, как? – раздраженно вскричал Руфус – Есть преступления, которые остаются нераскрытыми, и это одно из них.

– Поступай как знаешь, – сказал Рекс, поднимаясь и делая вид, что ему надоело спорить. – Хлеб частного сыщика – нелегкий хлеб. Раньше мне приходилось этим заниматься. Была там одна непонятная история с сыном кораблестроителя, и я четыре месяца пытался распутать ее, но в конце концов потерял ниточку.

– А что за история? Чей это сын?

Джон Рекс сделал паузу, изумленный живым интересом, с которым был задан этот вопрос, а затем поспешил воспользоваться возможностью продолжить разговор.

– История странная. Отец – сэр Ричард Дивайн, старый скряга – видная фигура в те времена. А сын его был шалопай.

Руфус Доуз закусил губу, чтобы не выдать своего волнения. Вот уже второй раз в его присутствии произносилось имя его отца.

– Я, кажется, что-то слышал об этом, – сказал он голосом, который ему самому показался странно спокойным.

– Любопытная история, – сказал Рекс, погружаясь в воспоминания. – Среди прочих дел я занимался немного частным сыском. Однажды ко мне пришел старый джентльмен. Сын его находился за границей, где, по слухам, прожигал жизнь, а отец хотел узнать кое-какие подробности.

– И что же, тебе удалось получить сведения?

– Очень небольшие. Я гонялся за ним из Парижа в Брюссель, из Брюсселя в Антверпен, а оттуда снова в Париж. И там я его потерял. Печальный результат долгих и дорогих поисков! Мне достался только саквояж с кучей писем от его матери. Я отправил кораблестроителю все добытые мною сведения, думаю, что это убило его, так как вскоре он умер.

– А что произошло с сыном?

– Старик оставил ему большое состояние, а он покинул Европу и отплыл в Индию. По пути он сгорел вместе с экипажем «Гидаспа». Между прочим, Фрер – его двоюродный брат.

– Вот как?

– Экая досада, спокойно вспомнить не могу, – продолжал Рекс, вновь ощутив себя прежним авантюристом. – Какой глупейший провал! Ведь были же у меня возможности! Сколько дней и ночей я провел в поисках Ричарда Дивайна и ни разу не встретился с ним с глазу на глаз. Старик дал мне его портрет, рассказав все подробности о его детстве, и я чуть ли не три месяца носил на груди этот медальон из слоновой кости да еще вытаскивал его каждые полчаса, чтобы освежить в памяти. Клянусь, если бы этот молодой джентльмен хоть капельку походил на свой портрет, я под присягой опознал бы его, даже если бы встретил его в Тимбукту!

– Ты думаешь, что узнал бы его и сейчас? – тихо спросил Руфус Доуз, отворачиваясь от собеседника.

Возможно, тон говорившего разбудил что-то в памяти Рекса, а может быть, это был странный контраст между волнением, прорывавшимся в его голосе, и незначительностью темы разговора, но в мозгу бывшего сыщика возник один из тех невольных синтезов, которые всегда нас удивляют потом. Блудный сын – сходство с портретом – да это тайна жизни Доуза! Таковы были звенья гальванической цепи. Рекс сомкнул эту цепь – и электрическая вспышка в мозгу подсказала ему: «Это он!»

Надзиратель Троук, подойдя к ним, положил руку на плечо Рекса.

– Доуз, – сказал он, – тебя ищут во дворе. – И, заметив свою ошибку, добавил с усмешкой: – Черт бы вас побрал, вы так похожи друг на друга, что я вас не различаю.

Руфус Доуз отошел с мрачным видом, а злое лицо Джона Рекса побледнело, и странная надежда заставила забиться его сердце. «А ведь Троук прав. Мы очень похожи. Я больше не стану подговаривать его к бегству».

Глава 52

ПРОРЫВ СКВОЗЬ КОРДОН

«Красотка Мэри» – самая безобразная и вонючая посудина из всех, когда-либо качавшихся на волнах под резкими южными ветрами – уже около трех недель стояла у мыса Сервил. Капитан Блант начинал скучать. Он рьяно демонстрировал свои усилия в поисках устричных банок, но все было безрезультатно. Напрасно он садился в шлюпку и обследовал все заливчики и бухточки между рифом Ипполита и островом Шаутена.

Напрасно он подводил «Красотку Мэри» почти к самым зубчатым утесам и высаживался на побережье. Напрасно в своем стремлении угодить миссис Пэрфой он лазал по скалам и проводил долгие одинокие часы, обшаривая бухту Блэкмана. Но так и не нашел ни одной устрицы.

– Если еще три-четыре дня я ничего не найду, – сказал он своему помощнику, – я вернусь обратно.