Любовница короля (СИ) - Квей Клик

— Вот сука! — вскочил ещё один. — Пока мы тут на холоде мерзнем, она ляхи раздвигает?! Вот сука!

«Да ты это уже говорил, — подумала про себя Алекса. — Сука, сука. Других оскорблений не знаешь, что ли?».

***

Через неделю на вылазку пошел Карл Масур.

— Вот сука! — бросил он.

— Ты чего, старый? — спросили его хором мужики.

— Его Преосвященство считает, что Предвестница на востоке, — заявил Карл.

— То север, то запад, теперь восток, — зевнул кто-то. — Чушь все это.

— А если нет?! — вскочил Карл. — Она ведь уже побывала на западе, потом на север пошла, а сюда идти боится, поэтому на восток направилась. У меня там семья и дети…

— Нечего ей там делать.

— Так уж и нечего? — задумался другой мужик. — Как мне кажется, Его Преосвященство правильно считает. Господина Диора де Сатира в столице ведь не было, так? Так может быть, Предвестница его собирается убить, ведь до Его Величества ей все равно не добраться.

— В этом есть смысл, — согласились некоторые.

— Так у меня тоже там семья! — вскочил ещё один.

Понимая, что тут без него разберутся, Карл погладил рубец на затылке и пошел восвояси.

***

Возможно, план работал. Действия диверсии были так незначительны, что, казалось, армии крестового похода не было конца. Карл, Алекса и Костин сами видели, как после их слов люди собирались и уходили, чтобы собственноручно найти Предвестницу. Уходило десять, двадцать, порой пятьдесят человек. Все только и говорили о том, что Предвестница стала дымом, который подобно призраку перемещается по материку. Однако уход людей был столь незначителен, что это возымело обратный эффект. Поползли слухи, будто бы Алекса Масур ведьма. И это только укрепило веру в то, что от неё нужно избавиться.

В конце июня снег все же растаял, в июле началось довольно жаркое, но весьма скоротечное лето, в августе снова начались дожди, а ближе к концу месяца задули северные ветра. Сама погода отвернулась от малых земель. Урожая не было. Армию крестового похода поразила сильный недуг, от которого начали умирать люди. В этом тоже обвинили магию Предвестницы. За последние две недели погибло порядка двух тысяч человек. Тела собрали возле города Оран, благословили и подожгли. В какой-то момент стало понятно, что все летит под откос. Алекса понимала, что натворила бед и погубила всех этих людей, поэтому взяла все в свои руки и начала действовать.

Как бы Карл ни старался, ему не удалось остановить жену. Алекса почувствовала груз ответственности и решила просто остановить весь этот хаос. Она решила остановить его на своих условиях. Сделать так, чтобы все это закончилось. Если крестовый поход затянется, к приходу зимы весь регион Оран будет усыпан трупами людей. Она и так убила достаточно. Ей больше не хотелось отмывать руки от крови.

Сбросив в себя белое одеяние с красным крестом, она облачилась в голубое платье, в каком была во время штурма поселения Дубки. Без оружия, без шанса на выживание, Алекса вышла на рассвете из избы, оставила Костина, Карла и Хлою, а сама пошла к твердыне Оран, чтобы поставить конечную точку в этой войне. С неё было довольно боли и страданий, которые она принесла своими поступками, бунтами и ошибками. Это должно было прекратиться.

Алекса вышла на поле, где стояли шатры и отдыхали люди. Запах дыма и искры тлеющих костров продолжали клубиться над местностью. Люди кашляли так громко, что сводило челюсть. Тысячи и тысячи людей загибались из-за своенравного короля, пирующего в теплых покоях.

Она возникла словно дым, прошла мимо одного шатра, мимо другого, обошла группу людей, обращая внимания, что все с ужасом и удивлением смотрят на неё. В их глазах она была иллюзией, посланной жутким колдовством. Возможно, кто-то узнал её в лицо, некоторые же недоумевали от того, что какая-то женщина пришла в их вотчину в синем платье. Заметив молодую женщину, задыхающуюся от кашля, Алекса подошла к ней, черпнула из чана теплой воды и поднесла ей кружку, чтобы напоить умирающую.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спасибо, — откашлявшись, молодая женщина подняла глаза и удивилась. — Кто вы?

— Всего лишь тень, — Алекса поцеловала её в лоб, помогла лечь на лежанку, укрыла теплым одеялом и пошла дальше.

Она шла по полю, усыпанному шатрами, помогала тем, кому могла помочь и говорила людям, что хочет им что-то показать. Обойдя низину, она не стала называть своего имени, а под воздействием дурманящих слов и своей легенды смогла найти тех, кто захотел пойти к воротам твердыни Оран. Казалось, что этих уставших людей больше не заботит крестовый поход. Люди просто умирали и не знали, что тут делают. Среди сотен заболевших, она видела нескольких здоровых. Для такого огромного войска это сильный удар. Уже было понятно, что немногие переживут зиму.

Алекса поднялась по склону, прошла в открытые ворота и оказалась на главной площади твердыни. В замке жили только те, кто носил красную повязку на рукаве и эти люди точно знали, зачем сюда пришли. Стоило Предвестнице появиться, все напряглись, схватили палки и приготовились мстить.

— Во все времена у преступника, приговоренного к смерти, было и остается право на последнее слово, — спокойно сказала она. — Вы успеете отомстить. Я пришла и никуда не уйду. Но прежде, я войду в твердыню и сделаю это не одна.

— Войдешь! — Алекса посмотрела в сторону того, кто на неё зарычал и увидела молодого разведчика, юношу, которого она отпустила рядом с твердыней Гордон. Он должен был уйти на запад, но вернулся и вступил в армию. — Это Предвестница! — указав на неё палкой, заявил он.

— Думаю, все уже в курсе, — пожала плечами Алекса. — Люди внизу так больны и устали, что им совершенно наплевать на этот крестовый поход. Я прошла сюда и никто мне ничего не сделал.

— Да потому что ты ведьма! — заявил этот же юноша, крепко сжимая палку.

— Позвольте попасть в твердыню, — попросила Алекса. — Я имею право сказать последнее слово и скажу его…

Она не успела договорить, как ей по голове ударили палкой. Алекса рухнула на грязную землю и толпа разъяренных фанатиков накинулась на неё. Её били палками, ногами, тыкали лицом в землю и швыряли из стороны в стороны. Это продолжалось до тех пор, пока на ней не разодрали всю одежду, после чего бросили совершенно голую в лужу.

Захлебываясь кровью, она перевернулась на спину и улыбнулась. У неё были отбиты рёбра, возможно, было несколько переломов, разбиты губы и сломан нос. Глаза заплыли от синяков и побоев, но Алекса все равно видела и чувствовала, как на лицо капают капли дождя. Тело стало грязным, побитым, да и выглядела прежняя герцогиня так, словно была уже мертва.

— Отведите меня к королю, — не скрывая улыбки, попросила она.

Последнее, что она увидела, было подошвой тяжелого сапога.

***

— Алекса Масур…

Приходя в себя, она открыла глаза и увидела самодовольную улыбку Ивара Остина. Алекса попыталась встать, но была скована болью в груди. Резкая боль отдалась от ребер по всему телу так резко, что, казалось, будто болели даже волосы. Она открыла глаза и поняла, что находится в тех же самых покоях, что и раньше. В этом же самом месте у неё вырезали из чрева ребенка.

— Назвал меня по имени? — она положила голову на подушку и улыбнулась. — Как это мило. Почему не шлюха?

— Решил отдать дань уважения, — признался Ивар. Он сидел на краю постели, а вокруг никого не было. — Мы вернулись к тому с чего начали.

— Ага…

— Признаюсь, я уже думал, что ты и вправду не придешь. Но все же совесть у тебя есть и я этому очень рад, — он продолжал улыбаться. — Люди — вот твоя главная слабость. Ты привязана к дочери, привязана к любимому мужику, а после своего маленького восстания стала мучиться совестью. Я все же смог тебя выкурить из лесов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот в чем дело… — задумалась Алекса. — Так это был ты, да?

— Да, — закивал Ивар. — Пришлось воспользоваться грязными уловками. Хотя какая к чёрту разница, правда? Это всего лишь люди. Стоило добавить в воду один занятный препарат, который для меня изготовил покойный Андре, как всех их поразила болезнь. И знаешь, что во всем этом самое забавное? Они винят во всем тебя. Это был отличный ход с архиепископом. Ну, разве я не молодец, Алекса? Я убил одного старого дурака, посадил на его место родственника, который возомнил, будто бы и вправду мне полезен и благодаря слепой вере собрал весь этот скот.