Комната смерти - Джеффри Дивер

— Барри… Барри…

Уставившись куда-то за спину Шейлса, он покачал головой. Там, подобно дрону, зависла потрясенная Рут. Улыбнувшись, Мецгер показал ей на выход. Поколебавшись, она вышла, закрыв дверь за собой.

Улыбка исчезла с его лица.

Шейлс подошел к окну, тяжело дыша. Он взглянул на стоявший на парковке НРОС поддельный грузовой контейнер. При виде станции наземного контроля, находясь в которой он всего несколько минут назад едва не убил по крайней мере троих невинных гражданских, злость его вспыхнула с новой силой.

Он снова повернулся к Мецгеру, но директор не съеживался от страха и не просил о пощаде — вообще никак не реагировал, лишь снова дотронулся до щеки и посмотрел на красные пятна на большом и указательном пальцах.

— Ты знал? — спросил Шейлс.

— О сопутствующих потерях в Рейносе? Нет.

Как глава НРОС, он должен был отслеживать атаку в реальном времени.

— Я выпустил ракету, Шрив. «Хеллфайр» был уже в воздухе! Как тебе такое? Еще десять секунд — и мы убили бы мальчика, девочку и женщину, вероятно их мать. И кто еще был внутри?

— Ты видел сопроводительные документы к ордеру. За Рашидом велось тщательное наблюдение. Управление по борьбе с наркотиками и мексиканская федеральная служба не спускали с него глаз круглые сутки. Никто не входил в дом и не покидал его в течение недели. Кто станет прятаться на целую неделю, Барри? Ты когда-нибудь слышал о таком? Я — нет. — Мецгер сел. — Барри, мы не Господь Бог. Мы делаем то, что можем. Я, знаешь ли, тоже подставляюсь. Если бы погиб кто-то еще, моей карьере пришел бы конец. И НРОС, вероятно, тоже.

Шейлс растянул губы в холодной усмешке, отчего его худые щеки ввалились еще больше.

— Сходишь с ума от злости, Шрив?

Глава НРОС, судя по реакции, воспринял эти слова в буквальном смысле.

— Схожу с ума?

— Из-за того, что я не последовал за машиной Рашида. И продолжал вести ракету, направляя ее в землю.

Мецгер помедлил.

— У нас не было полномочий на уничтожение автомобиля Рашида.

— К черту полномочия. Ты ведь сейчас думаешь, что мне следовало бросить «хеллфайр» на произвол судьбы, навестись на цель и выпустить второй заряд по машине?

Судя по взгляду Мецгера, именно этого ему и хотелось.

— Барри, мы занимаемся грязным делом. Бывают сопутствующие потери, бывает огонь по своим, бывают самоубийства и просто долбаные ошибки. Люди погибают из-за того, что мы вводим в программу адрес: «Западная улица, дом сто», а объект на самом деле находится в доме номер сто по Восточной.

— Интересное слово ты выбрал для обозначения живого человека. «Объект».

— Да брось! Легко шутить над правительственным жаргоном. Вот только именно правительство защищает нас от таких, как Рашид.

— Превосходная фраза для слушаний в конгрессе. — Шейлс больше не мог сдерживать охватившую его ярость. — Ты, Шрив, уже напортачил с доказательствами для ордера по Морено, чтобы убрать какого-то придурка, который тебе просто не понравился! Который оказался для тебя недостаточным патриотом.

— Все было совсем не так! — почти завопил Мецгер, брызгая слюной.

Шейлс уставился на босса, застигнутый врасплох его внезапным срывом, затем полез в карман и бросил на стол тесемку с идентификатором.

— Дети, Шрив. Сегодня я едва не взорвал двоих детишек. С меня хватит. Я ухожу.

— Нет. — Мецгер наклонился вперед. — Ты не можешь.

— Почему?

Шейлс ожидал, что босс заведет разговор о контрактах, секретности и так далее, но тот сказал:

— Потому что ты самый лучший, Барри. Никто не умеет управлять дроном так, как ты. Никто не умеет стрелять так, как ты. Я знал, что ты самый подходящий человек для программы ордеров на особые задания еще тогда, когда только ее замышлял.

Шейлс вспомнил улыбающегося продавца автомобилей, который постоянно обращался к нему по имени, поскольку, видимо, его учили в школе улыбающихся продавцов автомобилей, что это обезоруживает потенциального покупателя, делая его более податливым.

В тот день Шейлс ушел без автомобиля, хотя очень о нем мечтал.

— Суть проекта состояла в том, чтобы исключить сопутствующие потери! — заорал он.

— Мы не предусмотрели сценарий стрельбы через панорамные окна! Хотя следовало. Просто это никому не пришло в голову. А тебе пришло? Да, мы ошиблись. Чего ты еще от меня хочешь? Приношу свои извинения.

— Кому? Мне? Может, тебе стоит извиниться перед женой и детьми Роберта Морено, или семьей репортера де ла Руа, или его телохранителя? Тебе не кажется, что они нуждаются в извинениях куда больше, чем я, Шрив?

Мецгер подтолкнул идентификатор обратно к Шейлсу.

— Тебе нелегко пришлось. Возьми несколько дней отпуска.

Не притрагиваясь к карточке, Шейлс повернулся и, открыв дверь, вышел из кабинета.

— Прости, Рут, если я тебя огорчил.

Она молча уставилась на него.

Пять минут спустя Шейлс был уже за воротами НРОС — шагал по переулку в сторону главной улицы, ведшей с севера на юг. Оказавшись на тротуаре, он вдруг ощутил необычную легкость и переполнявшее его тщеславное удовлетворение.

Он решил, что сегодня вечером вызовет няню и сводит Маргарет поужинать. И сообщит ей новость, что он теперь безработный. Может быть…

Рядом с ним затормозил темный седан. Распахнулись дверцы, и из машины вышли двое.

На мгновение у него возникла мысль, что Шрив Мецгер вызвал специалистов, подготовив ордер на спецзадание, в котором в качестве объекта для ликвидации указан Барри Шейлс — как представляющий угрозу для его драгоценной программы убийств.

Шедшие к нему двое не стали доставать «беретты» или «зиг-зауэры» с глушителями. В их руках действительно блеснул металл, но это были золотистые жетоны Управления полиции Нью-Йорка.

— Барри Шейлс? — спросил тот, что постарше.

— Я… да, я Шейлс.