Поселок на краю Галактики - Аркадий Стругацкий

— Ты к Веселым Водопадам идешь, прохожий? — приставал трактирщик. — Не ходи туда, лучше возвращайся к нам.

— Вроде я у вас ничего не забыл, — подумал вслух Брек.

— Если что не так, ты извини, — сладко пел трактирщик. — Отдохнешь у меня, поешь. Куда тебе торопиться?

— Это ты хорошо сказал, — задумчиво произнес Брек. — Разве что на тот свет. Насчет поесть — тоже хорошо…

С фортуной у Брека сложились натянутые отношения, и он не собирался отказываться даже от мизерных ее даров. Настоящий обед — это вам не шутовской будильник. Впрочем, и часам Брек надеялся найти применение.

— Давно дождя не было, — сказал трактирщик.

— Так это прекрасно, — объяснил Брек. — Знаешь, сударь мой, как быстро намокает одежда от мокрой травы?

— Жарко, прохожий, — пожаловался трактирщик. — У меня виноградники сохнут. Хоть бы на полчаса дождичек.

— На полчаса — это можно, — согласился Брек, чтобы не обижать хорошего человека.

Со странным выражением трактирщик осматривал небо. Вертел головой во все стороны.

— Где же дождь? — подозрительно спросил он.

Откуда взяться дождю в такой погожий день? Небо оставалось ясным и жарким. Вяло гудели накаленные мухи, дребезжание их пересушенных крыльев нагоняло дремоту.

— Почем я знаю? — запоздало ответил слегка сбитый с толку Брек. Но лицо трактирщика стало, как прежде, сладким и приветливым. Он рассмеялся мелким, угодливым смешком.

— Нет дождя — и не надо.

Сегодня Брек не переставал удивляться. Трактирщик привел его в свое заведение и действительно накормил. К тому времени, когда Брек заканчивал вишневый пирог с красным вином, за ним внимательно наблюдали человек тридцать, будто Брек — президент или дрессировщик тарантулов.

Брек не возражал, не возмущался, справедливо рассудив, что такая плата за улыбку судьбы вполне приемлема. Пускай их смотрят, от него не убудет.

После обеда трактирщик проводил его в лучшую комнату. Там был удобный стол (Брек поставил на него свой будильник) и мягкая кровать, на которую он повалился, не снимая грязной куртки, — не из свинства, а чтоб показать, что ему, Бреку, на все чихать. Но самое главное, Брека ждали башмаки. Не совсем новые, но добротно сшитые, крепкие — как раз по ноге. Брек так обрадовался, что расхотел спать. Надел ботинки и пошел на улицу. За ним тут же повалили ожидавшие его зеваки. Брек решил не обращать на них внимания. Он испытывал давно забытое ощущение сытости и спокойствия. В боку покалывало, но не сильно.

Возле трактира стоял горожанин, пытавшийся разминуться с фонарным столбом. Столб упрямо не уступал дороги, и горожанин храбро вступил с ним в поединок, намереваясь спихнуть с пути. Брек минут пять любовался единоборством, даже поближе подошел. Увидев его, пьяница оттолкнул столб подальше и протянул к Бреку руки, облекая в скудные звуки крик наболевшей души.

— Нал-л-лей стакашку, — сказал он.

— Пей на здоровье, — поддержал игру благодушно настроенный Брек.

Пьяница долго пытался поймать что-то в свою пустую ладонь, согнутую клешней, потом сплюнул, выругался и побрел своей дорогой.

— Даже этого не может… — зашелестели голоса за спиной Брека. Брек резко обернулся и крикнул в раздражении:

— Свихнулись! Что я, колдун какой?

Из-за угла выкатил автомобиль — один из пяти, имевшихся в городе. Сынок трактирщика сидел на водительском месте, вцепившись в баранку, чтоб не вывалиться на ухабе. Брек отскочил в сторону, брызнули с дороги зеваки, взвыла замешкавшаяся собачонка — и драндулет исчез в клубах пыли.

С жалобным воем собачонка скакала на трех лапах, поджимая четвертую к брюху.

— Ах ты, бедняга, — пожалел Брек, — лапу тебе отдавили. Собачонка словно поняла, что ей сочувствуют, подбежала, прижалась к ногам. Брек наклонился и погладил пыльную свалявшуюся шерсть.

— Ничего, заживет твоя лапа.

На короткий миг невесомым стало тело. Мир крутанулся вокруг оси по имени Брек Линар. От неожиданности Брек охнул, покачнулся, а собачонка помчалась как ни в чем не бывало, размахивая кренделем хвоста. На всех четырех.

— Исцелил… — прошелестело вокруг, и зеваки разбежались.

А Брек Линар двинул в трактир, чтобы осмыслить как следует происходящее, разобраться в странностях этого дня да посмотреть заодно, нельзя ли чего еще перехватить у доброго хозяина. Брек был совершенно уверен, что его накормят. Отчего — сам не знал, однако не сомневался, удивляясь в то же время собственному нахальству.

Чудеса продолжались. Трактирщик — тот самый, что утром прогонял Брека взашей, — сейчас ждал его у входа, суетился, беспокоился. И не один — с супругой, с любимыми чадами и родственниками. Были тут и другие благородные люди — аптекарь, полицмейстер, еще кое-кто. Все с семьями.

Трактирщик попытался что-то сказать, но полицмейстер не дал. Оттеснил всех и сам шагнул к Бреку.

— Почтенный, — плачущим голосом произнес он, — подагра замучила. Вы не поверите, какие мучения я испытываю последние семь лет.

— Я понимаю, — покивал на всякий случай ничего не соображающий Брек.

— Сделайте милость, — умолял полицмейстер.

— Да-к что ж я могу? — ошарашенно спросил Брек.

— Исцели!

— Ей-богу, я не умею.

— Умеешь, умеешь, — закричали все вокруг, — мы знаем! Ты только захоти!

— Мне не жалко, — согласился вконец растерявшийся Брек. — Подагра — это где?

— Вот, здесь и здесь. — Полицмейстер попытался протянуть к нему руки и ноги одновременно и едва не свалился в пыль.

— Ладно, пускай больше не болит, — неуверенно проговорил Брек. — А поесть у вас чего найдется?

И вновь он испытал головокружение и удивительную легкость членов. А полицмейстер с радостным стоном разглядывал свои пальцы, сгибал их, разгибал, крутил по-всякому.

Тут все как с цепи сорвались. Брек испугался, подумал: задавят. Они кричали в один голос про мигрени, язвы, ревматизм и гастриты, произносили другие удивительные слова, никогда не слыханные Бреком.

В короткий срок Брек Линар излечил аптекаря от мигрени, а его жену от хронического запора. Трактирщик пожаловался на воду в коленке, жена трактирщика — на то, что волосы выпадают, и всех их Брек излечил тем же дурацким способом, испытывая каждый раз головокружение.

А когда излечил всех, ему подали ужин, какого Брек давно не видел даже во сне. Но есть уже не хотелось. Его лихорадило, и он ушел.

Он втащился в свою комнату и прилег на кровать. Громко тикал на столе дареный будильник. Тик-так, тик-так — невидимые молоточки колотили, казалось, по самому черепу. Брек Линар протянул руку, чтобы упрятать часы под подушку, да так и замер. Тогда, у Семилиранды, стрелка показывала без четверти, а теперь — без десяти двенадцать.