Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии - Мо Инья

— Ну, ладно, сколько тебе за работу?

— Ты еще платить хочешь? Ни в коем случае, да он своей грязной тряпкой всю машину измазал. За это платить? Тоже мне добренький нашелся!

Монг и головы поднять не смел, не то чтобы выдавить из себя слово. Сердце Монга сжалось в комочек.

Мужчина и женщина сели в машину, с треском захлопнули дверцу и умчались прочь. Ни единой монетки не вылетело из окошка. Монг вернул тряпку Фону, и в руке у него осталась только мокрая кофта бабки Фэнг.

Монг подошел к колонке, пустил струю посильнее и расправил под струей кофту, мучительно соображая, что же ответить бабке, когда та спросит, сколько он получил. Сказать «ничего» — можно, конечно, да ведь она сразу же спросит почему, а разве повернется язык сказать, что все из-за ее кофты. Да она эту кофту носит каждый день, а те ее тряпкой обозвали.

— Ой, да она стала как новая после стирки, ай да малыш! Ну, сколько дали?

— Целых три бата, бабуль, но я их уже истратил, — с утра ничего не ел!

— Правильно, малыш, кушай досыта, что ел-то?

— Куриную лапшу, бабушка, вот вкуснятина! — без запинки громко выпалил Монг. Стараясь заглушить бурчание в животе, Монг надулся воды, но все напрасно. Рядом с бабкиными пожитками желтели отличные бананы и, казалось, издевательски подмигивали Монгу. Знать бы заранее, так все бы и рассказал, как было, по крайней мере бананов бы поел, подумал Монг и решительно зашагал прочь, не преминув еще раз взглянуть с вожделением на аппетитно желтевшие бананы. Пожалуй, раньше вечера попросить неудобно, а сейчас только полдень.

Монг растянулся под тамариндом на каменных плитах и, уставившись на густую крону, слушал шелест листьев. Если б они были съедобны! Солнце не проникало сюда, ветерок тянул не переставая; шорох листьев сплетался с перезвоном колокольчиков на карнизе крыши в баюкающую мелодию. А как приятно прохладны плиты!

Монг закрыл глаза. Эти молоденькие листочки на самой макушке дерева, наверно, очень вкусные! Так бы и ел их, и ел бы всю жизнь…

В этот день зеленокрылым жукам пришлось разделить свой обед с Монгом.

Перевод с тайского В. Чурмантеева

Сибурапха

Прозаик, литературовед, переводчик, публицист, общественный деятель, участник демократического движения Таиланда Кулап Сайпрадит отдал дань распространенному обычаю в литературных кругах Азии, как и Востока вообще, — он выступает под псевдонимом Сибурапа или Си-бурапха. У него очень сложный жизненный путь — с радостями и огорчениями…

Сибурапха родился в 1905 году в столице Таиланда Бангкоке. Еще совсем молодым пареньком он начал сотрудничать в газете «Прачачат», откуда, кстати, вышли многие таиландские литераторы. Потом он учился в Японии, что дало ему возможность ознакомиться с литературой и искусством этой страны.

В годы второй мировой войны Таиланд был оккупирован войсками милитаристской Японии. В стране был установлен жестокий режим. Сибурапха, развернувший патриотическую деятельность в подполье, неоднократно подвергался преследованиям со стороны оккупационных властей. Гонения продолжались и после войны: таиландские правители, сменившие японских, сходились с ними в одном убеждении — что Сибурапха, связанный с представителями международных демократических организаций, с деятелями национально-освободительного движения, «опасен» для Таиланда. Один из руководителей Всетаиландского комитета защиты мира, член Всемирного Совета Мира писатель Сибурапха был арестован и осужден на двадцать лет тюремного заключения. Судьбой Сибурапхи, с которым так вероломно расправилась таиландская реакция, были обеспокоены его друзья в Таиланде и за его пределами. В его защиту выступали многие национальные и международные организации: в Бангкок шла лавина протестов, и в конце концов власти вынуждены были освободить узника «под залог». В 1957 году Сибурапха в составе делегации таиландских писателей посетил Советский Союз, был участником Ташкентской конференции писателей стран Азии и Африки.

В последние годы жизни (Сибурапха скончался несколько лет назад) писатель работал над воспоминаниями, которые частично опубликованы в Таиланде, выступал с литературоведческими и публицистическими статьями.

Перу Сибурапхи принадлежат романы «Лицом в будущее» (издан на русском языке в 1958 г.), «Подросток», роман в письмах «Борьба за жизнь», несколько повестей и многочисленные рассказы, один из которых, «Дядюшка Пром с острова Лой», был также опубликован на русском языке.

Я. Хохлов

Айну сбивается с пути

Праздник воздушных змеев уже наступил, но змей папаши Тхонга все еще не был готов. Делать ничего не хотелось. Папаша Тхонг захватил с собой бутылку рисовой водки и уселся на галерее выпить чашечку в ожидании ужина. День был выходной, и Тхонг решительно не знал, как убить время после полудня. С ним всегда это случалось по выходным. Время от времени папаша Тхонг подходил к клетке с птицей и начинал барабанить пальцами по прутьям, стараясь привлечь внимание мирно ворковавшего белого голубя; когда это надоедало, Тхонг возвращался на свое место и громко окликал жену, которая чистила рыбу у дверей кухни. Завязывался разговор. Бывало, что, сидя на галерее и прихлебывая водку, папаша Тхонг мастерил что-нибудь.

В тот день после полудня папаша Тхонг, как всегда, хорошенько вздремнул, а проснувшись, вымылся и надел свой старый саронг, в котором не только гулял или принимал гостей, но даже иной раз и спал. Вещи в его доме не имели какого-либо специального назначения и свободно могли заменять одна другую, каждая годилась на все случаи жизни. Относилось это и к комнатам. Например, галерея, где папаша Тхонг обычно отдыхал и пил вино, могла служить столовой или гостиной, а если нужно — то и спальней, особенно в душные ночи…

Накануне папаша Тхонг получил жалованье и, решив порадовать жену, отдал всю получку ей. Жена Тхонга — матушка Нуан — была очень довольна; на радостях даже приготовила мужу закуску из соленой тыквы.

Пока он угощался, матушка Нуан присела рядом, чтобы поговорить немного о домашних делах. Речь, конечно, зашла и про Айну, их старшего сына. Недавно начались каникулы в школе, и он уехал на север — отдохнуть и поохотиться. При упоминании о поездке Айну глаза папаши Тхонга заблестели. С каждой чашкой этот блеск становился все ярче.

В словах папаши Тхонга была гордость: его сын отправился на охоту, точно молодой барин из богатой семьи!

Однако матушка Нуан вовсе не радовалась удаче сына.

— Не очень-то я верю, чтобы наш Айну смог выучиться и стать таким же, как эти сынки богачей! — проговорила она. — Его родители за всю свою жизнь никогда не выезжали из города, ни гор, ни моря не видали! Тебе вот не довелось побродить по лесу с ружьем! Целыми днями тяжелая работа и ничего больше! За последние десять лет даже в парке Лумпхини и то были всего лишь раз…

— Ох, Нуан, — усмехнулся папаша Тхонг, — так ведь это уж наша глупость виновата! Мы — люди темные, вот и жили, как звери в норе! А сейчас время иное. С каждым днем мир идет вперед, к прогрессу, к процветанию!.. Ну смотри, сколько теперь есть всякой всячины: и атомная бомба, и Организация Объединенных Наций, и еще много другого, о чем такие, как мы, наверно, и слыхом-то не слыхали… Да что там говорить, Нуан, возьми, к примеру, хоть нашу электрокомпанию! Пятьдесят лет назад она принадлежала иностранцам, а сейчас — государственная. Вот какие перемены! Процветание, прогресс!

Матушка Нуан была женщина неглупая: она тут же нащупала слабое место в рассуждениях мужа.

— А то, что по вечерам всегда темно и лампочки вечно гаснут, — это тоже прогресс?

Папаше Тхонгу нечего было возразить, и он ответил уклончиво:

— Ну, это не имеет отношения к тому прогрессу, о котором я говорю! Про освещение ты уж лучше у нашего начальства спроси!

Тут он снова опрокинул чашечку и, закусив, вернулся к Айну. В этом году Айну кончает школу и скоро будет сдавать экзамены в университет. Об этом папаша Тхонг грезит и во сне и наяву. Его сын поступит в университет! Он ждет не дождется того дня, когда сможет с гордостью сказать своим друзьям-трамвайщикам: «Мой сын сейчас на занятиях в университете!» Они-то поймут все с полуслова, он может и не добавлять своей любимой фразы: «Друзья мои, обязательно наступит день, когда мой Айну станет большим человеком!..» Да, пройдет всего несколько дней — и Айну получит разрешение держать экзамены. Ему и впрямь везет! И вот теперь он упросил отца отпустить его на север: отдохнуть и поохотиться вместе с одним школьным товарищем и его родителями. О, это очень важные господа! А у них так много влиятельных друзей!.. Айну сказал, что, кроме денег на дорогу да кое-какой мелочи для себя, ему ничего не понадобится: у этих людей он будет жить на всем готовом.