Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

— Нет. Будь он нашим врагом, нам следовало бы все разведать. Но он наш друг. Если бы нам надо было знать о цели его поездки, он сказал бы нам это сам. Намерения друга не должны проверяться.

Прежде чем позавтракать мясом, которое оставил Кольма Пуши, я сходил туда, где были привязаны лошади. Они паслись на поляне, на опушке леса, куда их перегнали на рассвете. Отсюда можно было видеть, что происходит на северной стороне, откуда мы и пришли. Когда я взглянул в этом направлении, то увидел три точки, приближавшиеся к нашему лагерю. Они быстро выросли до двух всадников и вьючной лошади. Были ли это Тибо со своей скво, которые вчера ускакали на юго-запад? И если это предположение верно, что могло их заставить повернуть назад и последовать за нами?

Конечно, я уведомил об этом Виннету.

— Этот человек не имеет никакой иной причины следовать за нами, кроме своей ненависти, — сказал он. — Тибо-така хочет знать, умер ли уже Олд Шеттерхэнд или еще жив. Мы должны спрятаться.

Мы уползли в кусты и стали ждать. Это длилось недолго, и вскоре мы услышали конский топот. Тибо оставил свою скво и третью лошадь немного поодаль и один подошел к источнику, чтобы разузнать о моей судьбе. Увидев на земле связанных Олд Уоббла и трампов, он изумленно воскликнул:

— Behold![562] Правда ли то, что я вижу? Вы связаны! Где же тогда те, которые вчера были вашими пленниками?

Олд Уоббл не знал, что мы поджидали Тибо-така в укрытии. Он торопливо сказал ему громким шепотом:

— Вы здесь! И давно?

— Я только что пришел.

— Тогда скорее слезайте с коня и освободите нас!

— Освободить вас? Я думал, мы враги?

— Чушь! Мало ли о чем мы болтаем! Быстрее, быстрее!

— Где же ваши пленники?

— Они освободились ночью и застали нас врасплох. Ну что вы медлите! Режьте же ремни!

— Где они? А если они вернутся и нападут на меня?

— Если вы поспешите, мы освободимся и отобьемся!

— Well! Если посмотреть с другой стороны, Олд Шеттерхэнд — преграда на моем пути. Он, безусловно, должен умереть. И потому я здесь. Мне кажется, что ваша неудача стала и моей тоже. Теперь и я понял: его надо убивать сразу же, как только поймаешь, ни секундой позже, иначе он снова исчезнет. Вы будете свободны!

С этими словами он слез с лошади и направился к Олд Уобблу. Достал свой нож. И точно в этот момент Дик Хаммердал сунул ему из кустов ружье прямо под нос и произнес:

— Мистер Тибо-така, подождите немного! Здесь, в кустах, живет кое-кто, не согласный с вами!

— Проклятье! Слишком поздно! — выругался гневно Олд Уоббл.

Тибо сделал шаг назад и сказал:

— Кто там засел в кустах? Уберите ваше ружье!

— Засел там кто-нибудь или не засел — какая разница! И уберу я ружье или нет, тоже не имеет никакого значения — оно ведь сейчас выстрелит, если вы не бросите нож! Я считаю до трех. Итак: раз, два…

Тибо отбросил нож и отошел так далеко назад, что его лошадь оказалась между ним и кустами, и крикнул:

— Уберите ружье! Я ничего вам не сделаю. Я сейчас же уеду!

— Нет, дорогой друг! Останьтесь, пожалуйста, еще на минуточку!

— Зачем?

— Тут есть люди, которые хотят вам сказать «Доброе утро».

— Кто же? И где?

— Обернитесь…

Тибо резко обернулся и увидел всех нас. Пока Хаммердал говорил, мы вышли из засады. Он вскрикнул. Я подошел вплотную к нему и сказал:

— Итак, я должен быть немедленно убит, где бы ни появился, partout![563] Вы, оказывается, знаете меня всего лишь наполовину. Как было бы хорошо, мсье Тибо, если бы мы смогли поменяться ролями, и я вас застрелил бы на месте!

— All devils! Вы так не поступите! Я ведь ничего плохого вам не сделал!

— То, что вы мне ничего не сделали, в данном случае второстепенно. Вы хотели моей смерти, и этого достаточно. Вам известны законы прерии?

— Это была просто шутка, мистер Шеттерхэнд!

— Тогда и я с вами немного пошучу. Здесь осталось еще немного ремней. Протяните-ка сюда руки! Вы будете связаны, как эти трампы.

— Это невозможно!

— Это не только возможно, но, кажется, еще и весьма действенно. Пит Холберс и Дик Хаммердал, свяжите его! Если он будет противиться этой процедуре, то получит от меня пулю. Как я только что слышал, меня могут застрелить, как только поймают, так что и мне нечего с вами церемониться.

Хаммердал уже подошел. Он и Холберс связали шамана, а тот не осмелился противиться этому физически ни в малейшей степени, но зато дал волю своему языку:

— Это насилие, за которые вы еще ответите, негодяи! Я этого не заслужил!

— Даже тем, что вы вчера посоветовали убивать по одному из нас в день?

— Но это была шутка!

— Ах, извините, вы, кажется, большой весельчак. А знаете, мы именно поэтому и хотим оставить вас с нами и убедиться еще раз в этом. Ремни в таком случае — лучшее средство. Шутка за шутку — замечательно!

— Я не один!

— Это мы знаем.

— Ничего вы не знаете!

— Мы за вами наблюдали. И знаем, что вас ждет ваша скво.

— Она тоже будет связана?

— Нет. С леди мы не позволяем себе никаких шуток. Мы примем ее как желанную гостью. Так что покоритесь нашей воле. Вам же лучше, что вы в наших руках. Будьте покладистей, может быть, вам нечего опасаться. Кладите его одного, не к трампам!

— Well! В прерии кто сильнее, тот и прав. Я покоряюсь!

Мы положили его в стороне от других пленных, чтобы у них не было возможности переговариваться. Затем мы с Виннету покинули лагерь, чтобы встретить скво. Она ждала, все еще сидя в седле и с поводьями в руках, около лошадей. Наше появление не произвело на нее ни малейшего впечатления. Казалось, что нас вообще тут нет. Мы отвели ее к источнику, где она слезла с коня и просто подсела к Тибо. Что он связан, она, кажется, и не заметила.

Вьючную лошадь мы оставили за кустарником; я привел к ней и двух остальных. Тибо незачем было видеть, что мы исследуем его поклажу. Вполне вероятно, что мы найдем что-нибудь такое, что нам еще пригодится. Когда я вернулся к источнику, Кокс разговаривал с Тресковом. Полицейский в очередной раз высказывал ему свои юридические воззрения, и поэтому был взволнован, в то время как его собеседник говорил абсолютно спокойно. Тресков обратился ко