Тайные знаки - Александра Сашнева

Эдик окинул выставку торопливым цепким взглядом и тоже обратился к розовой девушке. Разумеется, по-французски. Ответ, видимо, был не тот, ктоторого ждал Эд, и хотя лицо его нисколько не изменилось, Стрельцова почувствовала, как сжалось облако ветра окружавшее ее необычного друга. Она даже подумала, что сейчас басист предложит Катьке покинуть салон, но тот достал камеру и, спросив разрешения, снял несколько работ, указанных ему розовой девушкой.

Чуть позже появился еще один человек — повидимому, хозяин галереи — смуглый, сухой брюнет в дорогом костюме. Он все время проверял под носом, и Катька заподозрила его в пристрастии к кокаину. Брюнет, пришедший в паре с блондином улыбнулся, увидев кокаинщика, и прошел к столику. Он представился, нагрузил хозяина галереи кучей визиток и глянцевых журналов. Кокаинщик настороженно улыбался, кивал и проверял под носом.

Катька подобралась поближе к Эду и толкнула его в бок.

— Я понимаю, что ты чем-то расстроен, — сказала она, — но это не повод бросить меня совсем. Ты кого-то не нашел, кого хотел найти?

— Ты права, — вздохнул басист и усмехнулся. — Прости. И агентам не чуждо человеческое.

— Да ладно тебе! — хмыкнула Катька на агента (вчера она таки достала Эда с этой темой). — О чем он говорит? Переведи, пожалуйста.

— Конечно, — кивнул Эд. — он говорит, что к сожалению художница задерживается, потому что все знают, какие отпетые люди эти художники, но выставка уже открыта, все супер-пупер. Можно выбирать работы. Все в свободной продаже, ну и все такое… А вот еще. Художница русская, приехала из Питера. И это ее первые впечатления о Париже… Ну и в том же духе. Коксятник чертов!

— Ты тоже заметил? — удивилась Катька.

— А что ж я — глухой? Слепой?

— Нет, ты — супер, — сказала Катька и снова подумала о том, что до смерти втрескалась в Эдика, несморя на романтическую историю, рассказанную им в ночном походе. — Мы пойдем куда-нибудь?

— Плохо, что ты не знаешь француз… — начал Эдик и осекся.

— Что?

Басист сжал ее руку и внимательно дослушал коксятника до конца.

— Что он говорит? — спросила Катька, когда торжественная часть закончилась и началась свинская.

— Потом, — отмахнулся Эд. — Я хочу оставить ей записку и номер мобилы. Если они контактируют, она позвонит мне.

— Верное решение! — согласилась Катька.

Эд вытащил из кармана блокнот, написал на нем несколько слов и цифр. Нарисовал внизу птичку и понес розовой девушке. Вернулся он не такой мрачной.

— Что она сказала? — пристала к Эдику Катька.

— Сказала передаст записку!

Катька насупилась. Ревность стиснула ее тело железными тисками.

— Да?! — сказала она, пытаясь изобразить радость. — А ты уверен, что это она?

— Уверен. Не может быть столько совпадений. И тескт, и картины, и Питер. Она из Питера. Точно это она. — Эд упрямо наклонил голову.

Катька подумала, что впервые он стал похож на нормального человека, который чего-то реального хочет, а не живет как дух.

— Кстати! — ни с того, ни с сего предложил Эдик. — Если я тебя достал, то ты можешь бросить меня. Я хочу еще подождать.

— Ты меня достал, — призналась Катька. — И мне до соплей обидно, что ты не вокруг меня так расшибаешься в лепешку. Но я тебя не брошу. Ни за что!

— Извини! — грустно улыбнулся Эд.

— Отвали! — Катька подошла к столику и взяла стаканчик с вином и тарталетку.

И долго бродила от стены к стене, разглядывая безумный мир землячки. Лимонадное небо, девушки с мечтательными отсутствующими глазами, камни, похожие на ящериц, и время. Струящееся время застыло на каждом их холстов. Надо же быть совсем чокнутой, чтобы писать такие тексты, да еще и такие холсты рисовать, подумала Катька и опять посмотрела на басиста. Наверное, такой чокнутый Эд мог бы искать только такую чокнутую девушку. И Катьке стало не так обидно.

Она подошла к Эду и сообщила ему об этом.

— Знаешь, — сказала она. — Пожалуй, я бы не смогла бы тебе так классно задурить мозги, как она. Но я боюсь, что ты никогда не будешь в ее глазах таким недосягаемо безупречным, как в моих. Сдается мне, что она найдет в тебе э-э… пару недостатков.

— Ты права! — усмехнулся Эд. — Но, возможно, этого я и хочу. Возможно, этого мне и не хватает, чтобы кто-нибудь нашел во мне пару недостатков, чтобы я их исправил! А?

— Ну. Черт! Ты меня опять удивил, — рассмеялась Катька. — Хотя в этом что-то есть. Но мне надо обдумать. Это очень непривычная и сложная мысль.

— Ладно. Надо уходить, — сказал Эд достаточно озабоченно и глянул на часы. — Полшестого. Надо бы мне еще в одно место заскочить. Я тут газетку свежую почитал и… Помнишь художника, у которого мы были? Оказывается он успел умереть, и у него открылась какая-то умопомрачительная выставка. Пойдем?

— По агентским делам?

— Ага. Типа того.

— Пойдем.

Вот сейчас ей вообще было все равно, куда идти.

Питерские хвосты

Андрэ тронулся тотчас, как только Марго плюхнулась на сидение.

— Ну как? — спросил он. — Как новая работа? Новые знакомые?

— Нормально, — кивнула Марго. — Как ты и говорил. Испытательный срок. А ты не знаешь, что за картинки там делают. Я так и не поняла.

— Понятия не имею, — довольно скучно сообщил Бретон, выруливая на широкую улицу. — Кажется что-то там считают. А Рэй тебе ничего не объяснила?

— Ну так. Туманно.

— Туда поступают графики из какого-то института по военному ведомству или по экономике, я не очень хорошо помню, а девки силят и думают, что картинки рисуют. Потом картинки суммируют, дешифруют обратно и принимают решение.

— Дешифруют?

— Ну да. Как-то они преобразуют статистику в геометрические фигуры, а вот правильный ответ почему-то лучше всего получается по чисто эстетическим принципам. Есть какая-то концепция, мне приятель толковый один рассказывал, что человек в состоянии транса или гипноза попадает в какое-то поле и принимает какое-то очень правильное решение, связанное с фрактальным строением мировой сферы. О! Но я ни в полях, ни в мировых сферах ничего не понимаю, так что… просто… не думаю об этом.

— О! — Марго откинулась спиной к сидению и торжествующе расхохоталась. — Я знала! Я знала, что они придумают это!

— Да?! — удивился Андрэ. — Тогда ты какая-тоособенно продвинутая, потому что я даже и не пытаюсь в этом разобраться. Главное, что я понял, каких девок приводить к Рэй, чтобы мне счет пополняли! Чем девка безумнее, тем больше гонорар. Так что я в тебя сразу поверил! Кстати! Давай обмоем первый день работы. И, если ты захочешь, я даже потрахаюсь с тобой. Мне это не трудно. Просто я не люблю… но впрочем, тебе это не обязательно. Так что? Куда? Может в «Эдем» сегодня завалим? Сейчас где-нибудь пожрем, а потом закинемся и туда.

— Давай, — согласилась Марго. — А потом в стрелялку съездим?

— Идет, — кивнул Андрэ.

БМВ рванул. Бульвары, проспекты, рекламы и вывески неслись мимо Марго сливаясь в квадратики, треугольнички и прочие геометрические фигуры, которыми ее целый день пичкала машина.

— Представь, что учудила моя матушка! — вдруг вспомнил Андрэ. — Тебе Макс должен был ее показать, вряд ли он удержался. На выставке Наполи…

Андрэ хохолтнул, и Марго тоже кривенько ухмыльнулась.

— Да, показал. Высокая женщина. Она хотела что-то купить, кажется?

— Ну да! Идиотка! Я ее отговаривал, как мог. Но она ни в какую. Все-таки выложила какую-то умопомрачительную сумму за эту дурацкую серию. Идиотка!

— Почему? — удивилась Марго. — Ты-то ведь зачем-то заказывал.

— Ну я же не для себя! — вздохнул Андрэ. — Меня попросили. А на самом деле, это вообще был предлог. Там людей интересовали некие «глазки». А заказ так, ну чтобы не палиться.

— «Глазки»?!

— Ну да. Русская наркота. Кстати! Ты много полезного сообщила. Меня похвалили. Денег дали. Я тебя угощаю опять-таки! Если так дальше пойдет, я тебе предложение сделаю. От выгодной-то партии кто ж отказывается?

— Да?! — Марго с удивлением повернула голову. — Я — выгодная партия? Предложение? Это — ново!

— Ну, почему бы и нет? Надо же когда-то и семью заводить.

— Может лучше деньгами? — шуткой заехала Марго, но Андрэ напрягся, и она поправила направление. — А что за наркота? Они что, мочат гравюры в кислом?

— Хуже! Не поверишь, но там один псих — врач из какой-то вашей дурки выделил из пота шизофреников супер-дурь. От нее крышу рвет напрочь. Я не пробовал — не знаю, но счастливцы отзывались очень уважительно. Ну и вот, как-то они прямо в краску, которой все это штампуют, дурь эту добавляют и никакая экспертиза, главное, не определит. Потому что это даже и не вещество, а… в общем там все запущенно.

— А-а-а… черт! — Марго подпрыгнула на сидении. — Но откуда же? Я что-то похожее прочитала в газете в самый первый день! Как только приехала! Я стояла во дворе у Жака, и ветер принес газету, газета прилипла к моей ноге, я подняла ее и прочитала эту заметку. Она была подписана… А… — Марго осеклась. — Ну и что? А вам зачем?