Свобода - Борис Ярне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Часа через три скрипнул замок. Шоцкий поднял голову. В камеру быстрыми шагами забежал невысокий мужчина лет семидесяти, как подумалось Шоцкому, абсолютно лысый, в очках с толстыми линзами. Он скрепя об пол, втащил в камеру стул и поставил напротив кровати Шоцкого. Дверь заперли снаружи.
– Вы позволите, Иван Владимирович? – скромно спросил тот.
– С кем имею честь?
– Степан Алексеевич я.
– Вы будете меня инструктировать относительно отпуска? Предложите путевки от отдела кадров?
– Меня предупредили о том, что вы напрочь лишены намеков на наличия чувства юмора. Приятно быть обманутым. Я не из вашего ведомства.
– Чьих будете?
– Иван Владимирович, если вы спрашиваете о ФСБ, то к ним мы имеем некое отношение, равно как и к ряду иных ведомств, оказывающих нам помощь в некоторых порой скользких моментах нашей деятельности.
– Вы… – начал Шоцкий.
– Я не назову вам мое ведомство, вы уже это поняли, – быстро проговорил Степан Алексеевич.
– Что вы хотите от меня? – Шоцкий, до того момента продолжавший лежать на кровати, сел напротив гостя.
– Я уверен, вы догадываетесь о цели моего визита, – сказал Степан Алексеевич.
– Я даже не знаю, кто вы, – отозвался Шоцкий.
– Речь идет о «Черных псах», как их окрестили наши зарубежные коллеги.
– Опять?
– Вопрос намного серьезней, чем вам кажется, Иван Владимирович.
– Степан Алексеевич, серьезность этого вопроса, я полагаю, связана с тем, что ответа на него у вас нет.
– Вы правы, тут мне скрывать нечего, – согласился Степан Алексеевич. – Это может напоминать знаменитые американские сериалы о расследовании дел, связанных с пришельцами или иными необъяснимыми явлениями.
– Так бы и сказали: необъяснимыми явлениями, почему вы выделили пришельцев?
– Ну, как, почему? – Степан Алексеевич сухо рассмеялся, – потому, что их следы мы обнаруживаем на нашей планете.
– Какие следы?
– Тайники, вы же знаете об этом.
– Знаю о тайниках, но не вижу повода задумываться о пришельцах.
– А я говорю не о пришельцах с других планет. Речь идет о параллельных мирах.
– Вы из научно-фантастического ведомства? – серьезно спросил Шоцкий.
– Понимаю ваш скептицизм. Да, я имею отношение к научному сообществу.
– Вы занимаетесь квантовой физикой? – поинтересовался полковник.
Степан Алексеевич рассмеялся.
– Это вы от Кравчука набрались? Ни одни они пытаются смять время с пространством, ну, или развернуть его – я далек от этого. К тому же, как вы можете понять, далеко не все научные открытия способны стать достоянием масс. И прогресс нужно держать под жестким контролем. Но, я не об этом. Физика пока не способна объяснить. Много чего она не способна объяснить, к нашему сожалению.
– А вы на что опираетесь?
– В первую очередь, конечно, на физику. – Степан Алексеевич рассмеялся. – Но, есть еще нечто, о чем я не буду вам говорить, поскольку, это всего лишь гипотеза, гипотезы, так скажем. Плюс долгие наблюдения, сбор информации, и так далее.
– У вашей науки есть название?
– Это не наука.
– Вы меня интригуете, Степан Алексеевич, я уже заблудился, несмотря на то, что вы мне еще ничего не сказали.
– Я и не скажу чего-то такого, во что вы будете способны поверить.
– Тогда зачем вы здесь?
– Хочу привлечь вас к разгадке тайны.
Шоцкий вздохнул, вспомнив слова Кравчука об использовании.
– Понимаете, если бы можно было объединить физику с психологией и социологией в одно целое, неразрывно связанное, то… да еще астрономию…
– Вы бы смогли превратить стены этой камеры в золото? – прервал Шоцкий.
– Я никогда не ожидаю даже признака понимания в людях, с которыми начинаю беседу такого рода, – признался Степан Алексеевич.
– А все ваши беседы проходят в «такого рода» кабинетах?
– Простите, Иван Владимирович, это не моя сфера ответственности. Соответствующие органы посчитали, что это придаст вам должного импульса.
– К чему?
– К попытке понять.
– То, чего понять нельзя.
– Знаете, Иван Владимирович, я вижу, что вы не расположены к беседе, особенно, принимая во внимание ваше текущее положение, о чем меня, уверяю вас, не предупредили. Тем не менее, разрешите перейти к изложению ряда предположений, основанных на некоторых фактах. Не углубляясь в подробности. Прошу вас, примите пока все в сухой форме, без пространных объяснений, и уж, тем более, без каких либо доказательств. Вы позволите? Да, надеюсь, учитывая полученную мной информацию о вас, вы сможете даже что-то для себя понять. Что вы поймете, можете мне не говорить, – это требует довольно-таки длительного осмысления.
Шоцкий ухмыльнулся, исподлобья глядя на своего посетителя.
– В сухой форме, без объяснений и доказательств? – спросил он. – Интересный подход. Что ж, я же не могу вам возразить или опротестовать ваше намерение.
– Вы позволите, значит?
– Как вам будет угодно.
– Вы удивитесь, насколько я буду краток. Вам нужно будет лишь включить воображение, насколько это будет возможно. Это только для некой картинки, поскольку понять у вас все равно не получиться.
– Да начинайте уже! Что вы меня уговариваете, как будто я намереваюсь вас вышвырнуть за дверь за то, что вы заставляете меня купить у вас брошюры о том, как удобнее и дешевле попасть в рай.
– Что ж. Я начну.
– Весь во внимании.
– Представьте, что кроме нашего с вами мира, существует еще миры, мало чем отличающиеся от нашего. Какие-то из них более развиты, какие-то менее, какой-то ушел далеко от нас по развитию, какой-то прибывает на этапе первобытнообщинного строя. Но все они мир наш, за исключением ряда нюансов, порой незаметных, порой значительно выделяющихся. Почему имеется предположение? За долгую историю человечества, или краткую – все относительно – происходил обмен представителями каждого из миров. Настолько мизерный, что этого никто не замечал, или не позволяли замечать – все зависело от обстоятельств. Как это происходило и происходит, нам не известно. Происходит это или нет – не доказано, но информация в стадии изучения. Следы сквозящих миров, как их принялись называть, на нашей земле, это, к примеру, известные вам тайники.
– Эти тайники не похожи на иноземные, вернее… ну, вы поняли, – вставил Шоцкий, – скорее это закладки воров или секретных агентов, как в кино.
– Эти закладки, как вы выразились, имеют место быть по всему миру, а справочники не имеют языка.
– Что вы имеете в виду?
– Та тетрадь, что попала к вам от Вратаря, – да, я это знаю, – написана, как вам показалось, на русском языке. На самом деле это не так. Это универсальный язык. Не пытайтесь понять. Не пытайтесь понять не это,
