Братья. История масонства в России - Your Name
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня...
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шепот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовешь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу...
Великолепное стихотворение! Абсолютно гениальное! И эти последние строки – «Я понять тебя хочу, смысла я в тебе ищу…» - это квинтэссенция всех пушкинских метаний. Он был человеком очень жизнелюбивым, и вино, и пирушки, и песни, и красавицы, всё это известно. Карты и кутежи и даже такие истории, которые не делают чести высокоморальному человеку, всё было при нём. Но его огромный интеллект и его поиск ответов на самые главные вопросы жизни, не давали ему покоя даже в объятиях красавиц, даже за стаканом шипучего вина, рядом с друзьями на пиру.
И в этом стихотворении это очень хорошо видно. Он искал ответы на эти вопросы – зачем я в жизни, к чему я призван, в чём предназначение всех людей на свете. Без масонства ему бы было очень трудно определиться. Об этом хорошо писал Вяземский, который возможно знал его, Вяземский и Карамзин знали его лучше всех остальных людей, включая возможно даже его родителей, которые его не вполне понимали. И это ощущение братства с чужими людьми, это очень важно. Он же считал семью Карамзина более близкой для себя, чем свою собственную, а советы Вяземского куда более важными, чем советы его отца и дяди.
Н. АСАДОВА: Вы говорили про подражание Ключерёву, сначала такое ёрническое. Но ведь потом он исправился и написал совершенно другие вещи.
Л. МАЦИХ: Это правда, да. К сожалению, о Фёдоре Петровиче Ключерёве мы постыдно мало знаем. Вы большой молодец, Наргиз, что знаете о Ключерёве, как о поэте. Это великий русский поэт. Цветаева говорила: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд». Возможно, время Ключерёва ещё не настало. Это потрясающее явление в русской словесности, он был масон знаменитейший, почтмейстер, кстати, не бравший взяток, колоссальная редкость. Как работать с таким!
И кроме того, он был стихотворец. У него есть стихотворение, правда длинное, гимн. Но я прочту вам отрывок и мы сопоставим это с пушкинским «Пророком», возможно самым лучшим стихотворением в российской религиозной лирике, в русскоязычной. И мы поймём, что оказало на него влияние, как он от ёрничества перешёл к очень глубокому вглядыванию в Библию и к серьёзному её комментированию. Какие шедевры он создал! Вот ключерёвский гимн.
Н. АСАДОВА: Отрывочек.
Л. МАЦИХ: Отрывок.
Блеснул, блеснул троякий свет!
Прогнал лучами мрачность ночи!
К святилищу преграды нет:
Питайтесь истиною, очи!
При свете тройственных лучей
Познайте чин природы всей!
Открылся к свету новый путь,
Чрез крепость в вечный храм свободы,
Дерзай через семь ступней шагнуть,
Проникнешь в таинства природы.
К науке пятой вскинь свой взор,
В ней узришь всех наук собор.
И третий куплет – абсолютно колоссальный, тут их несколько, но я ограничусь тремя.
Открылось таинство работ,
Сокрытый огнь блеснул из тлена,
Из жизни в смерть, чрез смерть в живот
Родится дух и ветвь зелена;
Из черной персти дух изрек,
Что было, есть и будет ввек.
Великолепные строки! Они очень сильно Пушкина поразили. Это уже современный нам русский язык, творцом которого считается Пушкин, и по заслугам. Здесь нет этой тяжеловесности XVIII века.
Н. АСАДОВА: И во времена Пушкина говорили между собой на французском.
Л. МАЦИХ: Об отвлечённых предметах говорили по-французски. А тут глубокие религиозные истины и великолепные размышления. И чувства, и разум, на блестящем русском языке выражены. И Пушкин стал по-иному смотреть на Библию, конечно, с подачи своих учёных друзей – Вяземского и Чаадаева. Чаадаев ему это очень советовал. И он перечёл Библию, как он писал, «новыми глазами», открыл пророка Исайю, которого назвал самым красноречивым человеком за всю историю мира.
Н. АСАДОВА: Да, мы спрашивали в викторине на сайте, слова какого библейского пророка были переложены в стихотворение Пушкина «Пророк»? Правильный ответ – Исайя. Те, кто правильно ответил, получат в подарок книгу, ваши имена все есть на сайте.
Л. МАЦИХ: Давайте я прочту из Библии, из Исайя, а Вы прочтите пушкинский «Пророк». Шестая глава, первый стих из Исайи.
«Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен. И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня».
Это из Исайи. Теперь пушкинское переложение, как своеобразный комментарий, интерпретация и блестяще показывающая внутреннее усвоение им гениальных строк Исайи.
Н. АСАДОВА:
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
Л. МАЦИХ: Между этими строками и его юношескими стихами «Гаврилиады», между экстремизмом оды «Вольность» или между строками «Боюсь, брусничная вода мне б не наделала вреда» огромная разница. И то, что Пушкин от пустяков, от шалостей, от необязательных строк, от ёрничества своего…. «Накажи, святой Угодник, капитана Борозду. Разлюбил он, греховодник…» ну и дальше по тексту. Это он тоже писал с удовольствием. Согласитесь, трудно себе представить, чтобы в одном человеке эти грани совмещались. Но он был именно таков. Но для того, чтобы отрешиться от всей шелухи, от скорлупы и написать гениального «Пророка», нужно было по-новому взглянуть на Библию.
Это невозможно без наставников. Наставниками его были масоны.
Н. АСАДОВА: Комментарий нам пришёл от нашего слушателя Владимира: «Пушкин далеко в масонстве не пошёл, потому что он, как великий поэт, знал, куда идёт – в вечность».
Л. МАЦИХ: ну, мы в известном смысле все туда идём, Владимир. Пушкин, я думаю, знал своё предназначение издавна. Об этом писал Энгельгардт, его лицейский наставник, что он хочет блистать именно посредством поэзии и полностью лишь отдаётся тем предметам, которые к этому непосредственно ведут. Отсюда его те черты, которые воспринимались, как легкомыслие, нежелание учить какие-то вещи, общеобязательные. Скажем, он был очень плох в математике. Никак она ему не давалась, он не прилагал усилий для этого.
Он не считал для себя обязательными некие общепринятые нормы. Очень хлёсткие эпиграммы, очень злобные, ядовитые ярлыки, которые он приклеивал, и к мужчинам, и к дамам. В те времена не было так принято. И это он делал оттого, что он осознавал своё предназначение и избранность. И то, что его миссия – это именно блистать. Но это же обуславливало и нелюбовь к нему, и то, что не брали его на службу, нигде он не мог устроиться по-настоящему, нигде толком не служил, и денег не зарабатывал службой, в отличие от всех своих друзей. Из-за этого и в масонстве ему не было ходу.
Он не был человеком системы, он был одиноким гением и именно так себя всю жизнь и вёл.
Н. АСАДОВА: Из «Овидия» его выгнали в итоге или нет?
Л. МАЦИХ: Нет. Он ушёл из «Овидия». Эта ложа особо ничем не блистала, и особых работ не вела, как потом писал его родственник Мусин-Пушкин-Брюс, с тройной фамилией человек, он был исследователь масонства. Он писал, что от ложи «Овидия» никаких особых донесений о работах не поступало. Дело не в конкретном его членстве, а в том, что идеи, которые вдохновляли его, в том числе на великие произведения, как «Борис Годунов», как «Пророк» «Отцы-пустынники и жены непорочны», «Когда владыка ассирийский»… По-настоящему великие стихи, они вдохновлялись масонскими идеями и непосредственно масонскими учителями, как живыми – Чаадаев, Карамзин, Вяземский, так и усопшими – Новиков, Гамалея или цитируемый нами Ключарёв.
