Особо опасная особь - Андрей Плеханов

— У нас тоже модерна хватает, — сообщил Юрий. — Будем проезжать через большой город — увидишь.

В Брянск приехали ближе к вечеру. Пропилили по городу без остановки — Юрий спешил к родителям. У Лины вид города особого энтузиазма не вызвал. Может, в центре города все было по-другому, по-старинному, а те районы, через которые они ехали, выглядели вполне стандартно — здания причудливых форм и расцветки, высотой не меньше двадцати этажей, сплошь космомодерн, все в неоне и рекламной голографии — в общем, скучища. Покинули город, снова началось шоссе, окруженное деревьями. Через двадцать минут Юрка сказал:

— Подъезжаем.

Лина знала, что они едут к родителям Юрия и будут пока жить вместе с ними. Интересно, надолго ли это “пока”? Нельзя сказать, что ее радовала такая перспектива — во всем цивилизованном мире молодые сразу начинают жить отдельно, а тут вдруг такой архаизм. Странно даже. Порою ее пугала привязанность Юрия к своим родителям — ей казалось, что она сродни зависимости.

Хотя... С другой стороны, о какой зависимости можно говорить, если человек видит своих предков так редко — последний перерыв в пять лет. Просто соскучился Юрка, и все тут. Лина — и то бы соскучилась...

Она больше не увидит своих маму и папу. Они умерли. Умерли. Как ужасно погиб отец... Чертовы джинны убили его, не моргнув и глазом. Когда-нибудь она отомстит им, всем отомстит...

— Эй, детка, — Юрий повернулся к Лине, тревожно вгляделся в ее лицо. — Ты чего надулась? Опять слезки пустить собралась? Что не так?

— Все нормально, — Лина дотронулась до его руки. — Не обращай внимания, Юр.

Въехали в поселок. Улица, мощенная грубым камнем, — наверное, чтоб не гоняли по ней на большой скорости. По обеим сторонам — двухэтажные коттеджи, современные, никакого а-ля рюс. Перед домами широкие газоны, засеянные коротко стриженной травой, — вид привычный, ну чем тебе не Америка? Впрочем, отличие было — по лужайкам бегали дети, огромное количество детей самого разного возраста — все сплошь почти голые, в одних трусах, даже девицы-подростки с развитой уже грудью. Они играли в волейбол, или бадминтон, или футбол, они качались на качелях или просто носились друг за другом с истошным визгом, как и положено человечьим детенышам.

— Что здесь такое? — спросила Лина. — Какая-нибудь зона отдыха для детей-нудистов?

— Да нет, — отозвался Умник. — Обычный дачный поселок. Мамы и папы еще на работе, начнут приезжать через полчасика, а детки развлекаются в свое удовольствие, балдеют, радуются, что еще лето, что не нужно ходить в школу, что тепло и можно ходить голышом. Впрочем, тут много любителей поваляться на снегу в одних трусах, а то и без оных. Вроде бы способствует закалке организма.

— Но почему СТОЛЬКО детей?!

— Не так уж и много, — усмехнулся Юрий. — Просто тебе непривычно. Было время — в США была отличная рождаемость, а мы, русские, плелись по этому показателю в хвосте. Теперь все наоборот. Хай-стэнды напичканы любимыми своими присадками, марджи сидят на стимуляторах, алкоголе и наркотиках — кому там у вас размножаться? Только эмигрантам и деревенским протестантам. Они, кстати, и размножаются у вас на всю катушку, только об этом не принято писать. А у нас все просто — строгай детей, пока получается. Если денег на их содержание не хватает, государство поможет. Субсидии у нас на это идут весьма приличные.

— И по сколько же у вас детей в каждой семье?

— В среднем — по трое-четверо. У тех, кто побогаче — пять-шесть.

— Да... — Лина покачала головой. — Хорошо вы живете.

— А то!

Лине ужасно захотелось так же бесстыдно раздеться и поиграть вместе с этими детками, поскакать с ними — вот бы она удивила их своими прыжками. В сущности, она сама была ненамного старше некоторых из них. Она уже обрадовалась, что будет жить в таком милом месте, принялась мысленно выбирать себе коттеджик поприличнее — было там из чего выбирать, но улица неожиданно кончилась. Дорога пошла вниз под гору, открылся вид на озеро — небольшое, тихое, замершее при вечернем безветрии. Неподалеку простирался большой пологий холм, покрытый кудрявой дубовой рощицей. А перед холмом на открытом месте стояла мельница. А рядом с мельницей — ДОМ.

Она сразу поняла, что это их дом, что едут они именно к нему. Дом утопал в яблонях, усыпанных яркими красными плодами, и все же высился над садом — белокаменный княжеский терем с остроконечной крышей. Дорога снова стала гладкой, и Юрий прибавил ходу.

Подъехали. Дом, мельницу и сад окружала ажурная изгородь из чугунного литья. Ворота были распахнуты, в них стояли мужчина и женщина.

Юрка открыл дверцу и побежал к родителям — легко, как мальчишка. Лина не торопясь шла сзади.

Юрий наобнимался с мамой и перешел к обряду мужского приветствия с отцом — рукопожатия, похлопывания по плечам, возгласы “Ты как?”, “А ты как?” и тому подобное. Лина смущенно переминалась с ноги на ногу.

— Ну, иди сюда, дочка, — поманила ее пальцем мама Юрия. — Чего ты там топчешься?

— Это Лина, — провозгласил Юрка так гордо, словно привел в дом победительницу конкурса “Мисс Вселенная”. — Прошу любить и жаловать мою милую Линку. Николай Андреевич, — показал он на отца. — Мама, Лидия Петровна.

— Очень приятно, — пискнула Лина и изобразила нечто вроде книксена.

— Куртуазная девушка, — заметил отец. Шагнул к Лине, положил ей на шею руку — огромную, жесткую, как у Умника, притянул к себе и поцеловал в щечку. Подтолкнул к Лидии Петровне. Лина обменялась поцелуйчиками с мамой Юрия. А потом Лина сделала шаг назад, спрятала руки за спину и застыла в наступившей тишине.

Родителей Умника можно было назвать пожилыми, но никак не старичком и старушкой. Просто лица у них были естественно состарившимися, неподтянутыми, с грубоватой загорелой и обветрившейся кожей. Они напоминали обычных фермеров — оба в старых мешковатых джинсах, в линялых клетчатых рубахах навыпуск, в полурастрепанных соломенных панамах. Оба — среднего роста, крепкой комплекции, но никак не толстые. В общем этакие fuddy duddy — симпатичные, но простоватые.

— Лин, — спохватился Юрий, — ты не стесняйся, будь как дома. Мам, покажи ей, куда идти. Пап, давай я машину поставлю.

— Машину мама поставит, — распорядился отец. — А вы пойдемте со мной, ребята, покажу вам, где жить будете.

Вот так все просто и незатейливо. Лина вздохнула. Юра взял ее за руку, повел за отцом. Проходя через ворота, Лина обернулась и увидела, как Юркина маманя, сидя в машине, резво выруливает и сдает назад. Управляться с автомобилем она явно умела.

Дорожка через сад — выложена гранитом, сверху сводом идут прутья, обвитые виноградом. Вот это да — Лина думала, что в таком холоде виноград не растет. Кирпичный дом, крашенный снаружи белым, крыльцо с черными чугунными перилами, под широким дощатым козырьком. Окна своеобразной формы — сверху арочки, как купола церквей, забраны черными решетками, а вместо деревянных наличников идут каменные узоры. Дубовая дверь, окованная слегка позеленевшими медными полосами. Опять а-ля рюс? Да, конечно. Но нужно признать, все очень красиво, даже стильно.