Пятое кольцо - Митчелл Грэм

Глядя на небо сквозь переплетение ветвей, Лара сказала:

– Мэтью, ты помнишь, как в прошлом году ты с Дэниелом, Гароном и Коллином ездили на охоту в Рокингем?

– Мм… да, но это было, кажется, два года тому назад, – ответил юноша, нежно целуя затылок Лары. – А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю… Коллин говорил, что на постоялом дворе, где вы ночевали, вы встретили каких-то девушек.

Мэтью нахмурился, притворяясь, что роется в воспоминаниях.

– Да, вспомнил. Там были две девушки… сестры, из Броукен-Хилла. Они вместе со своими семьями ехали в гости к родственникам.

– А какие они были?

– Семьи?

– Девушки, чудовище!

– Гм… – ответил Мэтью, стараясь выиграть время. Он дал себе обещание дать пинка Коллину. – Я их не очень-то запомнил. Они были вроде бы на несколько лет старше, чем я. А почему ты ими интересуешься?

– Да так… просто интересно, вот и все. Не знаю, почему вас, глупых мальчишек, отпускают охотиться одних. Наверное, в их обществе ты почувствовал себя взрослым мужчиной…

– На самом-то деле я себя сейчас чувствую настоящим мужчиной! И если бы у нас было больше времени, я бы это тебе с радостью доказал, – произнес Мэтью, засовывая руку под рубашку. Лара закрыла глаза. Мэтью впился губами в ее губы.

Через пятнадцать минут они поднялись на холм, держась за руки. Подойдя к месту стоянки, они услышали, как отец Томас спросил Гола:

– А как ты думаешь: есть хоть какая-то вероятность, что сеннийцы придут раньше чем через три дня?

– Нет. А виновата в этом Церковь и ее толстозадые священники! – проворчал Гол. – Извини, Сивард. По мнению Церкви, не соблюдать весенние церемонии – значит быть еретиком. Поэтому им удалось убедить совет отложить созыв войск до окончания праздника, а кончится он лишь через три дня. Да еще путь от Баркоры займет целый день. Я ничего не мог поделать. Руки-то у меня связаны.

Эйкин и Фергус услышали, что говорил Гол, и с удивлением посмотрели на него. Удивились и Мэтью с Ларой.

Гол заметил обращенные на себя недоумевающие взгляды, нахмурился и сказал отцу Томасу:

– Мне только что пришло в голову, что я не всем присутствующим был представлен как положено.

Отец Томас приподнял брови. Оба обменялись многозначительными взглядами, которые свидетельствовали об их долгом знакомстве.

– Что ж, – ответил он. – По-моему, вы уже познакомились с Фергусом, Коллином и Мэтью. Так что остаются… мастер Дэниел Уоррен, мастер Эйкин Джибб – это, ясное дело, брат Фергуса – и мисс Лара Палмер… Честь имею представить вам Бегола Эйлона Эзерны, бывшего солдата, как он сам утверждает, скульптора по призванию, короля Сеннии и – говорю это с гордостью – моего друга.

Коллин открыл рот от изумления, а потом щелкнул пальцами, внезапно что-то вспомнив:

– Я вспомнил! Мой отец рассказывал про вас! Много лет тому назад вы победили на Олидийских играх!

– Это не было победой… Мне просто удалось выжить, – ответил Гол.

Олидийские игры были самым знаменитым мировым соревнованием по атлетике. Происходили они каждые четыре года. В Сеннию приглашались атлеты из всех стран, независимо от проводимой ими политики. Одно из состязаний называлось декатлон; проводилось оно только в Сеннии, причем с благословения Церкви. Декатлон был на самом деле не одним состязанием, а рядом из десяти состязаний; в одном из них требовалось убить медведя, причем только тем оружием, которое участники смогут изготовить своими руками. Победитель в декатлоне становился королем. Тот, кто одерживал победу в декатлоне три раза подряд, оставался на троне пожизненно. До Гола это не удавалось никому на протяжении более трехсот лет.

Посмотрев на широкое лицо великана, стоявшего перед ним, Коллин от души пожалел медведя. Он вспомнил и еще одну деталь: напоследок три лучших участника декатлона сходились в смертельном бою; в самом деле, подумал юноша, слово «выжить» было как нельзя более уместно.

– Но ведь это все было очень давно? – спросил Коллин.

– Не так уж и давно, мой юный друг. Надеюсь, что твой отец жив и здоров? Извини, что я до сих пор о нем не осведомился – обстоятельства не позволяли.

– Он в полном здравии, сударь, – ответил Коллин.

– Мои друзья зовут меня Гол, а сын Эскела Миллера – мой друг. Кстати, твой отец один из лучших лучников, каких мне доводилось видеть. – Потом Гол повернулся к Мэтью и сказал: – Я слышал о том, что случилось с Браном. Не могу выразить, как опечалила меня весть о его кончине. Прими мои глубочайшие соболезнования.

– Благодарю вас, – ответил Мэтью и шагнул вперед, чтобы пожать руку Гола.

Когда он оказался достаточно близко, Гол взял его за плечи и прошептал так, чтобы слышал только Мэтью:

– Я буду любить сына, как любил отца.

Мэтью посмотрел в склонившееся над ним лицо и увидел на нем добрую улыбку. Некоторое время они с Голом молча смотрели друг другу в глаза, а потом великан кивнул и повернулся к Ларе:

– Сударыня, ваше присутствие – большая честь для всех нас.

Лара слегка покраснела и бессознательно затеребила верхнюю пуговицу рубашки.

– Вы – первый король, которого я вижу, – сказала она, приседая.

– В самом деле? Судя по тому, что я слышал, это не надолго.

Дав лошадям немного отдохнуть среди зелени, путники направились обратно к дороге. Гол, как и раньше, ехал впереди.

– Примерно через час мы должны быть в Тремонте, – сообщил он. – Армия разбила лагерь в поле, примерно в трех милях к северу от города…

– Э-ге-ге, – воскликнул Эйкин, повернувшись в седле. – К нам гости.

Все одновременно обернулись. По извилистой дороге змеей вилась колонна наемников-варготов. Хотя они были еще гораздо ниже хребта, даже на таком расстоянии можно было отчетливо разглядеть блеск их доспехов.

– Сколько их? – спросил отец Томас, придерживая лошадь.

– Слишком много, – ответил Эйкин. – По-моему, не меньше тридцати.

Дэниел вытащил из своего мешка медную трубу и наставил на колонну, уверенно продвигавшуюся по дороге. Остальные с любопытством смотрели на него. Через мгновение он сказал:

– Их тридцать три, и с ними этот тип Дейнус. – Заметив недоумение на лице Гола, юноша протянул ему трубу.

– Закройте один глаз и смотрите другим сюда, – объяснил он.

Гол осторожно поднял непонятный предмет к глазу и посмотрел в него. Через секунду он откинул голову и внимательно рассмотрел трубу, потом пожал плечами и снова приложил ее к глазу. Удовлетворив свое любопытство, он передал загадочную штуку Фергусу.

– Что это за штуковина? – спросил Гол.

– Я ее назвал дальнозор.

– Поразительно, – сказал Гол. – Интересное у тебя общество подобралось для путешествия, Сивард. – Он снова обернулся к Дэниелу и добавил: – Когда у нас будет больше времени, ты, может, объяснишь, как действует этот дальнозор. Мне хотелось бы о нем побольше узнать.