Мир “Искателя” (сборник) - Валентин Аккуратов

— Не знаю, — слабо произнес он, — право, не знаю. — Он открыл глаза и уронил руку от лица. — Если это сон, я, надеюсь, проснусь…

Он снова стал слышать смех, музыку шарманки, ребячьи голоса.

— Я не хочу, чтобы это был сон, — сказал он. — О боже, я не хочу, чтобы это был сон!

Когда он перевел взгляд на молодую женщину, в ее глазах стояли слезы.

— Я не хочу, чтобы время проходило, вы меня понимаете? Я хочу, чтобы всегда было как сейчас…

Молодая женщина не понимала, что в этом человеке заставило ее испытывать к нему такую жалость. Ей хотелось успокоить его, но она не умела. Она только молча смотрела, как он повернулся и вышел из парка; и весь остаток дня она думала о нем, странном человеке с напряженным взглядом, который стоял в самом центре их парка, влюбленный в него.

Теперь Мартин знал, куда ему следует пойти. Это было все, что он знал. Все, кроме сознания того, что с ним происходит что-то странное. Что-то нереальное. Он не был испуган. Он только потерял внутренний покой. Он вернулся на Дубовую улицу и остановился перед своим домом. Снова почувствовал он, как воспоминания охватывают его. Он двинулся к дому по дорожке, поднялся по ступенькам и позвонил. Его всего трясло, но он не мог бы сказать ничего. Послышались приближающиеся шаги, дверь отворилась, и через сетку от насекомых на него уставился какой-то мужчина.

— Да? — спросил он.

Мартин Слоун не отвечал. Он не мог говорить. Восемнадцать лет назад дождливым, холодным, насквозь продутым ветром, мартовским полднем состоялись похороны его отца, он сам был на них, и вот теперь он смотрел на лицо своего отца там, по другую сторону сетки. Квадратная челюсть, глубоко сидящие голубые глаза, на редкость выразительные морщины, избороздившие лицо и придающие ему одновременно чуть насмешливое и мудрое выражение. Лицо его отца. Лицо, которое он любил. И это именно оно смотрело на него через сетку.

— Да? — Его отец перестал улыбаться, и в голосе у него прозвучала нотка нетерпения. — Кого вам нужно?

— Папа! Папа! — Голос Мартина больше напоминал шепот.

Изнутри, из комнат, он услышал голос матери. Уже четырнадцать лет, как ее не было на свете, но это был ее голос.

— Кто там, Роберт? — спросила женщина. Его мать.

— Мама? — голос Мартина дрогнул. — Это мама?

Глаза Роберта Слоуна сузились и губы сжались.

— Кто вы такой? — резко сказал он. — Что вам здесь нужно?

Миссис Слоун уже стояла подле мужа, взглянула разок ему в лицо и перевела взгляд на Мартина.

— Почему вы оба здесь? — спросил Мартин. — Как вы можете быть здесь?

Недоумевающая и обеспокоенная миссис Слоун снова перевела взгляд с Мартина на мужа.

— Кто это? — спросила она. — Чего вы хотите, молодой человек?

Мартин, не веря своим глазам, покачал головой, чувствуя, как все в нем рвется навстречу этому мужчине и этой женщине, стоящим перед ним. Ему хотелось коснуться их, обнять их, прижаться к ним.

— Мамочка, — произнес он наконец. — Неужели ты не узнаешь меня? Это Мартин, мамочка. Это Мартин!

Глаза женщины расширились.

— Мартин? — Она повернулась к мужу, шепча ему: — Это какой-то лунатик или еще кто…

Роберт Слоун начал закрывать дверь. Мартин схватился было за ручку рамы с сеткой. Она не поддалась.

— Папа, прошу тебя, подожди минутку. Ты не должен меня бояться. Господи боже, да как вы можете бояться меня? — Он ткнул себя пальцем, как если бы представлял сейчас собой всю логику мира. — Я Мартин, — повторил он. — Неужели вы не понимаете? Я Мартин. Я здесь рос!..

Он видел холодность на их лицах, страх, неприятие. Он был в эту минуту, как маленький мальчик, который потерялся, но затем вернулся домой и нашел дверь запертой.

— Я ваш сын, — молил он. — Неужели вы меня не узнаете? Мамочка! Отец! Пожалуйста… посмотрите на меня!

Дверь с треском захлопнулась перед самым его носом, и прошло несколько минут, прежде чем он смог сойти вниз по ступенькам крыльца. Там он остановился, чтобы еще раз окинуть взглядом дом. Вопросы осаждали его, вопросы, которые даже не имели какой-то четкой формы. Бессмысленные вопросы. Во имя господа что же это здесь творится? Где он? Когда он? Деревья и дома валились на него, он чувствовал, что на него поднимается вся улица. О боже, ему совсем не хочется уходить отсюда! Он должен снова увидеть своих родителей. Он должен поговорить с ними!

Звук автомобильного гудка ударил ему в уши. В соседнем дворе он увидел мальчишку, показавшегося ему знакомым. Парень стоял возле открытого двухместного автомобиля с откидывающимся задним сиденьем.

— Привет! — прокричал ему мальчишка.

— Привет, — ответил Мартин. Он подошел к автомобилю.

— Ничего штучка, правда? — опросил мальчишка. — Первый такой в городе. Отец мне его только что купил.

— Что? — спросил Мартин.

— Новая машина. — Улыбка не сходила с губ мальчишки. — Первый такой. Вот красавец, правда?

Мартин окинул взглядом автомобиль — от переднего бампера до стоп-фонарей.

— Откидное сиденье, — тихо сказал он.

Мальчишка вопросительно наклонил голову.

— Ну, ясно, откидное. Это же тип такой.

— Двадцать лет не видел откидных сидений.

Вышла пауза, и лицо мальчишки попыталось было снова вернуть себе энтузиазм предыдущей минуты.

— Да вы откуда взялись, мистер?

Мартин Слоун не ответил. Он смотрел на автомобиль. Первый такой в городе, сказал мальчишка. Первый. Новехонький. Автомобиль выпуска 1934 года был новехонький…

Уже вечерело, когда Мартин Слоун снова вернулся на Дубовую улицу и остановился перед своим домом, глядя на немыслимо теплые его огни, горевшие в окнах. Цикады трещали так, словно где-то в темноте били пальцами в целый миллион бубнов. В воздухе стоял аромат гиацинтов. Тихое шелестение лиственных крон закрывало луну и странными тенями пятнало остывающие тротуары. Лею, лето было во всем, так хорошо помнящееся лето…

Мартин Слоун исходил множество тротуаров и о многом передумал. С яркой и четкой ясностью знал он теперь, что очутился на двадцать пять лет назад во времени. Каким-то необъяснимым образом ему удалось пробиться через непроходимое измерение. Ничто более не затрудняло его, не томили никакие предчувствия. Теперь у него были цель и решимость. Он хотел бросить вызов этому прошлому. Он прошел к ступеням на веранде, и нога его ткнулась во что-то мягкое. Это была бейсбольная перчатка. Он поднял ее, натянул на руку, пару раз ткнул кулаком в ловушку, как делал это много лет назад. Затем увидел, что посреди двора стоит велосипед. Он несколько раз тренькнул звонком на руле и вдруг почувствовал, как чья-то рука легла на его руку и погасила звук. Он поднял глаза и увидел рядом с собой Роберта Слоуна.